Является ли тело источником гнева: мнения отцов и мыслителей

Московская Сретенская  Духовная Академия

Является ли тело источником гнева: мнения отцов и мыслителей

Георгий Боеш 3660



Несмотря на разные взгляды, существующие в православной аскетической традиции, на источник страсти, представляется наиболее верным утверждение одного российского богослова и библеиста: гнев имеет центр тяжести в душе человека. Однако тело, конечно же, играет не последнюю роль в способах и в возможностях его проявления.


Содержание:

  • Является ли тело источником гнева
  • Роль тела в осуществлении страсти гнева
  • Является ли тело источником гнева

    Всякая страсть имеет своим источником прежде всего душевное страстное стремление. Хотя святые отцы условно подразделяют страсти на телесные и душевные, однако, по утверждению С.М. Зарина, все они имеют центр тяжести в душе человека[1].

    Подчеркивая отсутствие источника страсти в первозданной человеческой природе, сотворенной по образу Божию (Быт. 1:27) и не обладающей онтологическим началом греха, П.Ю. Малкин отмечал внешний характер происхождения страстей, которые входят в человеческую жизнь через отступление человека от Бога[2]. При этом уже в искаженной грехопадением природе, страсть приобретает форму действующей греховной привычки, энергического «производного» человеческой природы, о чем говорит преподобный Иоанн Дамаскин: «Энергия называется страстью… всякий раз, когда она проявляется вопреки природе. Ведь деятельность (энергия) есть движение согласно с природой, а страсть — вопреки природе. Таким образом, в этом именно смысле энергия называется страстью, когда она возбуждается не согласно с природой, сам ли по себе возбуждается кто-либо, или — от другого»[3].

    П. Пономарев выделяет на основе преподобных Антония Великого, Марка Подвижника и других отцов закон действия («чисто физического») страстей в человеке, состоящий из трех позиций:

    1. естественное, природное движение;

    2. движение тела, связанное с гастрономическим удовлетворением, в результате которого «жар крови поднимает в теле брань против души»;

    3. движение, провоцируемое дьявольскими силами, которые «по зависти искушают этим»[4].

    Соматическая традиция происхождения страсти была заимствована христианскими писателями и аскетами у античной философской школы.

    Древняя же аскетическая традиция, рассматривающая тело в качестве источника развития гнева, впервые звучит у святителя Григория Богослова, который в слове «На гневливость» упоминает уже существовавшее среди «древних мужей, которые углублялись в природу вещей», согласно которому гнев считается «вскипанием крови около сердца»[5]. Из контекста этой фразы ясно, что святитель имеет ввиду физиологическое (соматическое) состояние. Сам святитель Григорий Богослов, вероятнее всего, относит себя к последователям психической традиции, отмечая первенство разума (ума) в человеке, которого «Господь дал нам поборником против страстей»[6].

    Соматическая традиция происхождения страсти была заимствована христианскими писателями и аскетами у античной философской школы. Она встречается и у епископа Немесия Эмесского — последователя Александрийской традиции неоплатонизма. Как отмечает Ф.С. Владимирский, Немезию впервые удалось научно соединить «исследование психических процессов с изучением их органических и биологических условий и изложить свою антропологию в виде цельного систематического “компендиума”, обнимающего всю совокупность психофизиологических и биологических функций, свойственных природе человека», не ограничиваясь лишь интересующими христианских богословов аспектами[7]. Так, Немезий Эмесский утверждает, что рождение гнева происходит вследствие «кипения» крови около сердца, происходящего от «испарения желчи» χολή или ее возмущения[8]. Однако само гневное действие является отражением душевной «способности гнева» τὸ θυμικόν, т.е. страстности. Настоящее понимание страстной душевной способности впервые было введено Платоном[9].

    Традиция определения χολή как характеристики психического или эмоционального состояния человека восходит к Аристотелю, который называет «желчных» людей непримиримыми, «гнев у них долго [не стихает], ведь они сдерживают ярость»[10]. Следовательно, он не останавливается только на телесном («желчном») определении источника, а, отмечая, телесность как основу, переходит к душе как дальнейшему источнику, в котором удерживается гнев: «Успокоение наступает, когда они отплатят, ибо месть прекращает гнев, заменяя страдание удовольствием; однако если этого не происходит, им тяжко, и это от того, что они скрытны и никто их не утешает, а между тем, чтобы самому переварить гнев, нужно время»[11].

    Общие характеристики психосоматического возникновения гнева, встречающиеся в наследии более поздних отцов, зачастую практически дословно повторяют рассуждения античных авторов. При этом, если у ранних авторов соматический взгляд на происхождение понимается в прямом смысле, то у отцов V-VIII вв. наблюдается его символическая интерпретация с сохранением существующей категории «воспаления» сердца, которая понимается уже в более духовном значении.

    Так, например, преподобный Иоанн Лествичник, рассматривая возможные состояния гнева, пишет: «Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца»[12]. Преподобный Иоанн Дамаскин объединяет аскетические традиции, в результате чего возникает дублирующее почти дословно Немезия Эмесского определение гнева как «желание мщения… и тогда происходит смешанное чувство: из желания мщения и гнева, как вскипания сердца»[13].

    Любая страсть в первую очередь — это противоестественный «акт» души, нарушающий замысел Божий как о человеческой душе, так и о человеческом теле.

    «Острожелчие» как символическая характеристика раздражительности присутствует и у аввы Дорофея. Символически используя античное учение о желчи как источнике психо-эмоциональных изменений, преподобный авва Дорофей называет «острожелчием» вспыльчивость, рождающую далее гнев. Если вспыльчивость будет своевременно преодолена («погашена»), то гнева удастся избежать, равно как и желчь (внутренний огонь) гасится, предотвращая дальнейшее жжение организма[14]. Преподобный авва, повторяя слова святителя Василия Великого, сравнивает действие помыслов вокруг сердца, от которых оно «согревается и разгорается, и происходит воспламенение раздражительности», с течением физической крови, которая «жар вокруг сердца»[15].

    Другая святоотеческая традиция настаивает на происхождении страсти из души: в человеческой природе «инициатором» нашего порабощения страсти, будь то страсть душевная или телесная, всегда является человеческая душа (дух). По мысли преподобного Максима Исповедника, «страсть есть» именно «противоестественное движение души». Тем самым любая страсть в первую очередь — это противоестественный «акт» души, нарушающий замысел Божий как о человеческой душе, так и о человеческом теле; страсть — это именно ее (души) действие и инициатива, осуществляемые в самой глубине человеческой природы. И именно душа порой с готовностью откликается в нас на вражий прилог, помысл[16]».

    В «неразумной страсти гнева», по выражению Марка Подвижника, вся энергия θυμός (тимоса) — в бурных, стремительных порывах, вся сила сердечного возбуждения проявляется и расходуется из-за личных неудач. Защищается бытие со всеми принадлежностями, склонностями, привычками и интересами.

    В традиции определения главенства души как источника рождения страсти тело выступает «сотрудником», провоцирующим дальнейшее проявления θυμός (тимоса). Согласно св. Гигорию Синаиту, «плоть, созданная нетленной, не имела той влажности, из коей впоследствии вышли сладострастие и животное неистовство... После преслушания впал человек в тление и дебелость плоти»[17]. Господство плоти над духом в человеке приводит к тому, что вожделение и гнев противятся побуждениям души, в то время как изначально «душа была создана разумной и духовной» и в ней не было таких низменных движений[18]. Родительницами гнева могут быть объядение, а иногда и блудная страсть[19]. Ведь благодаря двухчастности нашей природы тело может оказывать влияние на душу. В целом же психофизиологической основой раздражительности и гнева является беспорядочная активность θυμός (тимоса). Когда раздражительность достигает предела, наступает порыв гнева, как некий срыв.

    Когда раздражительность достигает предела, наступает порыв гнева, как некий срыв.

    При этом преподобный Анастасий Синаит добавляет, исходя из библейских оснований в словах апостола Павла (см. 1 Кор. 15:50; Рим. 8:13), что именование действий страсти как действия «плотского начала» не означает, что тело является источником страсти. Необходимо разделять слово «плоть» как состояние греховности, которое отцы называют «плотской волей», «плотским действием греха», и как человеческое тело в прямом смысле, сотворенное по образу и по подобию Бога[20]. Отдельно нужно упомянуть о влиянии действий дьявола на душу как источник страсти, которая вследствие этого наполняется «отчаянием, гневом и безнадежностью». Человек, являясь психосоматическим существом, в греховном порыве действует через плоть или «плотскую волю», реализуя душевную силу (волю)[21].

    Итак, древняя аскетическая традиция подчеркивает, что греховные страсти не имеют своего органического источника собственно в человеческой природе, сотворенной «по образу Божию» (Быт. 1:27), а значит, «по определению» не обладающей никаким онтологическим началом греха. Они привносятся в человеческую жизнь извне — вместе с отступлением человека от Бога и от Божественного замысла о людском существовании. Однако греховные страсти, имея начало своего бытия вне человеческого естества — во вражьих прилогах, оказываются все же с людской природой, как павшим грехом естеством, теснейшим образом взаимосвязаны и даже как бы являют собой искаженный модус ее деятельности. Они на этой природе неким образом «паразитируют», с ее же помощью проявляя себя в ней. В этом смысле святоотеческая традиция настаивает и на том, что действующие в человеке греховные страсти отчасти даже являются некоторым энергийным «производным» нашей природы, впрочем, повторим, природы поврежденной и искаженной грехом. Вот как говорит о противоестественном и в то же время энергийном характере страстей преподобный Максим Исповедник: «Страсть… есть злоупотребление естественным действием, а такое злоупотребление способом [естественного] действия появляется тогда, когда присущее какой-либо силе [естества] движение направляется к противоестественному»[22]. Страсть имеет место тогда, когда, например, тело и душа человека вынужденно ведутся к действию гневом; иначе говоря, сам гнев является «иным», воздействующим на тело и душу человека.

    Тело, будучи инструментом души, играет немаловажную роль в проявлении страстей.

    Таким образом, видно, что источником гнева по большей части является страсть, но сроднившись с естеством человека, страсть уже обретает некоторое место в его природе, к которой относится как тело, так и душа. Поэтому и тело, будучи инструментом души, играет немаловажную роль в проявлении страстей, одной из которых является страсть гнева.

     

    Роль тела в осуществлении страсти гнева

    Апостол Павел пишет, что все грехи, за исключением блуда, совершаются «вне тела» (1 Кор. 6:18). Но вместе с тем естественно, что благодаря двухчастности человеческой природы, во многих грехах и страстях тело также играет немалую роль. Даже по поверхностным наблюдениям видно, что человек, испытывающий, например, приступ того же гнева, разгорячен, движение крови в организме усилено и т.д.

    Связь тела с душой в аспекте осуществления действий ее сил особенно подчеркивается преподобным Анастасием Синаитом. Характеризуя способы осуществления желаний души, он представляет следующую физиологическую классификацию: рассуждающее начало действует через сердце, вожделевательное — через печень, улыбающееся — через селезенку, дышательное — через легкие, детородное — через почки, эмоциональное — через кровь, познавательное — через глаза, вербальное — через язык[23]. В «Вопросах и ответах» преподобного Анастасия Синаита присутствует указание на неизвестное «особое» сочинение, посвященное гневливости человека, которое до сих пор остается неизвестным.

    Как между двумя борцами бывает то, что если один из них начинает ослабевать, то другой непременно делается гораздо более сильным, так должно рассуждать о душе и о теле.

    Свойственные юному человеку физическая выносливость и энергичность тела так же, по мнению преподобного, обуславливают более сильное воздействие на него страстей, в т.ч. и гнева. «Не все ли мы признаем, что юность более пылка и скора на гнев, старость же более кротка? Очевидно, что если ты проследишь далее, то найдешь, что старость более содействует тебе к [исполнению] всякой заповеди Божией, нежели юность. Ибо в юности и вожделение нас разжигает, и пламя любви к наслаждениям нападает, и большинство страстей увлекает — и тщеславие, и сребролюбие, и чревоугодие, и памятозлобие, и ненасытная жадность. Как между двумя борцами бывает то, что если один из них начинает ослабевать, то другой непременно делается гораздо более сильным, так должно рассуждать о душе и о теле, когда желания и силы телесные стареют и ослабевают»[24].

    Несмотря на значительную роль тела в поддержке развития страсти, преподобный Анастасий Синаит называет источником гнева именно ум, который «приводит в смущение тот, кто гневается вопреки естеству»[25].

    В связи с этим вполне логично, что умерщвление тела, аскеза, способствует некоторому успокоению от гнева. По справедливому замечанию аввы Дорофея, «когда тело смиряется, то вместе с ним смиряется и душа»[26]. «Солнце да не зайдет во гневе вашем», — говорит апостол языков. Согласно святоотеческому толкованию, гнев не должен помрачать ума нашего, солнце ума не должно скрываться во гневе, нам следует контролировать проявления раздражительной силы нашей души. Она, равно как и желательная сила, не должна довлеть над рассудительной, которой отведено руководящее место в нашей природе, на что косвенно может указывать даже расположение головы, и, соответственно, головного мозга в нашем организме.

    Согласно мнению преподобного Анастасия Синаита, воздействие на формирование в человеке вспыльчивого (гневного) темперамента оказывает целый ряд внешних характеристик: генетическая наследственность, география рождения, климатические особенности местности. Существенное влияние оказывают именно климатические условия, во время которых происходит зачатие: при теплой благоприятной погоде — «рождается [человек от природы] горячего темперамента, щедрый и жизнелюбивый», а при холодной — «рожденный обнаруживает более прохладный [темперамент] и более чистый нрав»[27]. Отдельно он называет в качестве условий, влияющих на характер (темперамент) человека, влажность климата и ее отсутствие: в условиях сухого климата рождаются гневливые, суровые, трезвые и грозные, а при влажном – ленивые, медлительные, прожорливые и нечистые люди[28].

    Преподобный отрицает возможность вмешательства Бога в формирование темперамента человека и подчеркивает, что Он создал человека «добрым по природе», а врожденные добродетельные качества личности называет «естественными преимуществами и превосходствами», которые либо развиваются, либо заглушаются греховными наклонностями, эффективно развивающимися при благожелательных внешних условиях (о которых было сказано выше).

    Наконец, епископ Варнава (Беляев), отмечая невозможность рождения человека с наклонностью к конкретной страсти, при этом отмечает возможность генетической предрасположенности, унаследованной от родителей, которая, однако, «не препятствует воле человека в будущем сломать себя и действовать как ей угодно, по Божественным законам»[29]. Отдельную роль Преосвященный автор отводит действиям врага рода человеческого — диавола, который с самого рождения обращает внимание на малейшие проявления темперамента ребенка и начинает «каждую минуту и секунду, складывать и направлять обстоятельства — поскольку дозволяет ему делать это Промысл Божий — таким образом, чтобы эта страсть всячески питалась, развивалась, усиливалась не в пример прочим страстям». Избежать воздействия дьявольской силы можно лишь при благочестивой жизни родителей, дети которых «будут с детства защищены благодатию от всех зол»[30]

    Чтец Георгий Боеш

    Ключевые слова: гнев, страсть, борьба, святые отцы, тело и душа, происхождение страсти, антропология



    [1] Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. — К.: Общество любителей православной литературы; издательство им. святителя Льва, папы Римского, 2006. — С. 258.

    [2] Малков П.Ю. Учение Святых Отцов Восточной Церкви о страстях // Жизнь во Христе: христианская нравственность, аскетическое предание Церкви и вызовы современной эпохи: материалы VI Международной богословской конференции Русской Православной Церкви. Москва, 15-18 ноября 2010 года. — М.: Синодальная библейско-богословская комиссия, 2012. — С. 347.

    [3] Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. — Ростов-на-Дону, 1992. — С. 95.

    [4] Пономарев П. Догматические основы христианского аскетизма по творениям восточных писателей-аскетов IV века. — Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1899. — С. 84.

    [5] Григорий Богослов. Творения: в 2-х т. Т. II. — М.: Сибирская благозвонница, 2007. — С. 133.

    [6] Там же.

    [7] Владимирский Ф.С. Отношение космологических и антропологических воззрений Немезия к патристической литературе и влияние его на последующих писателей // Немезий Эмесский. О природе человека / Пер. с греч. Ф.С. Владимирского. Сост., послесл., общ. ред. М.Л. Хорькова. — М.: Изд-во Канон+, 1998. — С. 186.

    [8]Немезий Эмесский. О природе человека / Пер. с греч. Ф.С. Владимирского. Сост., послесл., общ. ред. М.Л. Хорькова. — М.: Изд-во Канон+, 1998. — С. 89.

    [9] Фокин А.Р. Аристотелевское учение о душе в трактате Немесия Эмесского «О природе человека» // Богословский вестник. — 2018. — № 30. — Вып. 3. — С. 111.

    [10] Аристотель. Сочинения: в 4-х т. — Т. IV. — М.: Мысль, 1983. — С. 137.

    [11] Там же.

    [12] Иоанн Лествичник, прп. Лествица, возводящая на небо. — М.: Издательство Сретенского монастыря, 2013. — С. 165.

    [13] Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. — Ростов-на-Дону, 1992. — С. 95.

    [14]Авва Дорофей, прп. Душеполезные поучения // Аскетика. — Т. 1. — М.: Сибирская благозвонница, 2008. — С. 101.

    [15] Там же.

    [16]Малков П.Ю. Учение преподобного Максима Исповедника о страстях // URL: https://pravoslavie.ru/100677.html (дата обращения: 15.04.2019).

    [17] Позов А. Основы древнецерковной антропологии: в 2-х т. — Т. I: Сын человеческий. — СПб: Издательство СПбГУ, 2008. — С. 414.

    [18] Там же; См.: Добротолюбие: в 5-и т. — Т. V. — Paris: YMCA–PRESS, 1988. — С. 212.

    [19] Евагрий Понтийский, прп. Аскетические и богословские творения / пер. с др.-греч., вступ. статья и комм. А.И. Сидорова. — М.: Мартис, 1994. —  С. 96.

    [20] Анастасий Синаит, прп. Избранные творения — М.: Паломник, Сибирская благозвонница, 2003. — С. 139.

    [21] Там же.

    [22] Малков П.Ю. Учение преподобного Максима Исповедника о страстях // URL: https://pravoslavie.ru/100677.html (дата обращения: 15.04.2019).

    [23] Анастасий Синаит, прп. Вопросы и ответы — М: Сибирская благозвонница, 2015. — С. 80.

    [24] Анастасий Синаит, прп. Избранные творения — М.: Паломник, Сибирская благозвонница, 2003. — С. 292.

    [25] Там же. С. 55.

    [26] Авва Дорофей, прп. Душеполезные поучения // Аскетика. — Т. 1. — М.: Сибирская благозвонница, 2008. — С. 32.

    [27] Анастасий Синаит, прп. Вопросы и ответы — М: Сибирская благозвонница, 2015. — С. 113.

    [28] Там же. С. 114.

    [29] Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Опыт изложения православной аскетики: в 4-х т. — Т. II. — Нижний Новгород, Братство во имя святого князя Александра Невского, 1997. — С. 769.

    [30] Там же.


    Новости по теме

    Как гнев из естественной силы души стал разрушительной страстью Георгий Боеш Трансформация силы души θυμός из естественной в противоестественную — это превращение гнева разумного и справедливого в разрушительную силу, в страсть, которая втягивает человека в еще большие печали.

    Елена

    Спаси Господи за статью очень важная проблема. Гнев подрывает здоровье душевное и телесное. В биомире при возникновении опасности животное или убегает, или вступает в драку. Так что выделяемый при чувствованием опасности адреналин идёт на движение. В человеческом мире не всегда можно убежать, и уж тем более не уместна драка. Но адреналин уже выделился. Так куда же он направится? На сосуды. Отсюда ишемическая болезнь сердца с ее инфарктами и инсультами, повышенное давление. Хорошо, когда человек при помощи Божией не допускает гнев в душу. Но это высший пилотаж, то к чему надо стремиться. Если гнев все же возник, то надо это увидеть и понять, что с этим делать. Думается, что христианский ответ, это просить помощи у Бога. И тогда молитва и своевременный анализ ситуации при Божией помощи могут помочь остановить гнев на первом его витке и не допустить его в душу.

    Ответить