Законодательство Юстиниана I: система церковного управления и отношение к духовенству

Московская Сретенская  Духовная Академия

Законодательство Юстиниана I: система церковного управления и отношение к духовенству

Сергей Попов 3246



Римское законодательство, сформировавшееся в IV-VI вв., создало устойчивую систему отношений, при которой Церковь получала самую широкую поддержку со стороны государства. Император участвовал в делах Церкви: в избрании патриарха, в созыве Вселенских Соборов, в утверждении постановлений, но при этом глава государства не вмешивался в священные каноны и строил имперское законодательство в соответствии с принципами и духом норм Священного Писания.

Содержание:

  • Законодательство относительно епископов
  • Система церковного управления
  • Вселенские Соборы
  • Пресвитеры и диаконы
  • Монахи и монашеские институты
  • Император Юстиниан верил, что и Церковь, и организация государства восходят непосредственно к Богу, потому и отношения между ними должны основываться на принципе согласия. По этому принципу Церковь и государство, оставаясь независимыми и самоуправляемыми, ради спасения людей и славы Божией должны сотрудничать и дополнять друг друга в решении разных проблем. Потому Юстиниан всеми способами пытался помочь Церкви в этой миссии, что можно увидеть во всевозможных эдиктах против нехристиан. Кроме того, он был озабочен повышением нравственного и морального уровня тех, кто руководит в Церкви, и стремился усовершенствовать систему церковного управления[1]. Для этого им было издано несколько эдиктов, которые касались духовенства, монашеской жизни и церковного управления.

    Ш. Диль отмечает: «С самого начала царствования он беспрестанно регламентировал, путем мелочного законодательства, мельчайшие детали церковной дисциплины, посредством указов он переделывал и изменял по произволу границы епархии и иерархию церковных сановников»[2]. Но на самом деле, как указывает А. Геростергиос, «этими эдиктами регулировалось положение церковных руководителей в Церкви и в христианском обществе, а также отношения между ними и гражданами государства. Таким образом, своей законодательной деятельностью Юстиниану удалось несколько укрепить границы Церкви. Он всегда стремился к моральному возвышению Церкви. Однако своими эдиктами он не диктовал новых принципов церковной организации. Скорее он привел в порядок и развил уже имевшиеся принципы»[3].

    По мнению прот. И. Мейендорфа, «непосредственное вмешательство Юстиниана в богословские споры можно объяснить тем, что он рассматривал христологические вопросы как существенно важные для духовного благополучия людей. А принудительные меры, которые он применял по отношению к противникам его политики, были выражением его понимания своей ответственности христианского императора, обязанного награждать добродетели и исправлять ошибки подданных»[4].

    Так считает, как можно видеть, и прот. Владислав Цыпин: «В данном контексте встает вопрос о том, на чем вообще основано признаваемое Церковью право императоров издавать законы, регулирующие церковные правоотношения? Самым твердым основанием участия императора в церковном законодательстве, причем по делам внутрицерковным, является принцип симфонии, сформулированный в преамбуле к 6-й новелле Юстиниана и предполагающий обоюдную ответственность императора и церковных властей за благополучие Церкви и государства»[5].

     

    Законодательство относительно епископов

    Выбор патриарха представлял довольно сложный процесс и состоял из нескольких этапов. В процедуре избрания патриарха принимал участие и император, но лишь как «епископ внешних отвечающий за внешнее благополучие церкви. Он указывал на одного из трех кандидатов, предложенных специально собранным для выборов первосвященника собором епископов»[6]. С другой стороны, патриарх проводил обряд венчания на царство[7].

    Одной из основных задач, которые ставил перед собой Юстиниан в законодательстве, являлось стремление укрепить в народе почтительное отношения к духовенству, которое соответствовало бы их высокой духовной миссии. Этим он хотел поднять нравственный и моральный уровень общества. В новелле IVпишется: «Ибо если священство повсюду свободно от укоров, а империя, полная уверенности в Боге, управляется беспристрастно и справедливо, то всем будет от этого лучше и всякое благо будет даровано роду человеческому. Поэтому мы весьма озабочены соблюдением Божественных правил и сохранением достоинства священства, поскольку их утверждение может принести нам великие блага, которые нам дарует Господь, и подтверждение тех, которыми мы уже пользуемся. Поэтому то, что мы до сих пор не выполняли, отныне должны выполнять»[8].

    Одной из основных задач, которые ставил перед собой Юстиниан, являлось стремление укрепить в народе почтительное отношения к духовенству, которое соответствовало бы их высокой духовной миссии

    Юстиниан считал, что епископы, являющиеся наследниками епископов, должны избираться согласно с традицией древней Церкви: «Во исполнение предписаний священных канонов мы указываем, что в случае, если нужно поставить епископа, духовенство и магистрат того города должны собраться и перед Святым Евангелием назвать трех кандидатов, причем каждый должен поклясться, что избрал их не за подарок, не по обещанию, не из дружбы, расположения или других подобных мотивов»[9].

    Требования ко кандидату в епископы были следующими: во-первых, он должен иметь хорошую репутацию за свои православные убеждения, высокую нравственность и добрые дела[10]; во-вторых, он должен быть хорошо образован[11]; в-третьих, он должен быть одинок или вдовец, бывший женатым (на деве) лишь однажды и не имеющим детей[12]; в-четвертых, он не должен происходить из политических или военных кругов[13], если он не является монахом уже более пятнадцати лет[14]; в-пятых, он не должен быть моложе тридцати лет[15].

    Сначала должны быть избраны три кандидата, а потом ― один из них[16]. Рукополагающий в сан епископ (или митрополит) несет ответственность за выборы и хиротонию[17]. Кандидат в епископы должен составить свое исповедание веры. Затем он должен поклясться, что не был избран или рукоположен симонией[18]. Если обнаруживалось, что хотя бы одно из этих требований не было соблюдено, то лишался сана не только новопоставленный епископ, но и рукоположивший его в сан епископ также подлежал суровому наказанию[19].

    Юстиниан, однако, на этом не остановился. Если после соблюдения всех правил епископ избирался, а затем возбуждал против себя недовольство, то рукоположение откладывалось на три месяца, чтобы рукополагающий епископ имел возможность исследовать обвинение. Если кандидат оказывался невиновным, он мог быть рукоположен в епископский сан, а обвинитель подлежал высылке[20]. Если же епископ рукополагал в сан кандидата, вызвавшего критику, не изучив обвинения, то оба наказывались лишением сана[21].

    Выше было сказано, что Юстиниан с уважением и благоговением относился к деятелям Церкви, особенно к епископам. Он хотел, чтобы его примеру следовали и все жители империи. После хиротонии епископы освобождались от подчинения родителям[22], опекунам или хозяевам, если они до этого были рабами[23]. Личность епископа, как исполнителя высшей духовной миссии, рассматривалась как святая. Ни один судья не мог привлечь епископа к суду, разве только в качестве свидетеля. Судья мог послать своих представителей в епархию и там перед Священным Писанием епископ мог рассказать, что ему известно о деле[24]. Запрещалось требовать от епископа объяснения его действий или призывать его в суд по делу, касающемуся его самого. Судья или администратор, нарушивший этот закон, смещался с должности и сурово наказывался: телесно, денежно или ссылкой[25]. Над клириком или епископом допускался светский суд в случае, если он преследовался судом в столице, когда находился вдали от своей епархии[26]. Те уголовные процессы, которые касались клириков, рассматривались епископом (патриархом) и если вина клирика была доказана, епископ мог его извергнуть из сана, после этого над ним производился гражданский суд[27]. Если были иски клириков против епископов своей или другой епархии, то они разбирались епархиальным собором[28]. Если же были споры между епископами, их рассматривал экзарх диоцеза или патриарший суд в Константинополе[29]. Нарушение клириками церковной юрисдикции, а также попытки обратиться за помощью к светским властям сурово наказывались[30].

    Согласно представлениям Юстиниана, епископ должен был являться защитником государственных законов и покровителем невинных[31]. Закон разрешал епископам критиковать правителей провинций и сообщать императору о нарушении ими законов или о несправедливых действиях против граждан[32]. В некоторых случаях закон предоставлял епископам право выполнять определенные функции, обычно относящиеся к компетенции политической администрации[33]. Так, издав закон, запрещавший принуждать женщин к представлению в театре, Юстиниан адресовал его не политическим властям, а епископам[34]. Иногда епископы непосредственно осуществляли руководство государственной деятельностью[35].

    Закон разрешал епископам критиковать правителей провинций и сообщать императору о нарушении ими законов или о несправедливых действиях против граждан

    Многочисленные почести и значительная власть, предоставленные епископам законами Юстиниана, показывают, сколь сильна была его забота о том, чтобы на этот пост избирались наиболее достойные граждане. Как преданный Церкви христианин, Юстиниан глубоко уважал епископов, которым надлежало утвердить христианство во всей его огромной империи и таким образом осуществить его искреннее желание.

     

    Система церковного управления

    Церковь обладала независимой и самодостаточной системой управления. Эта система была соборной. Собор нес ответственность за все церковные дела, и особенно за выражение и определение веры Церкви. Конечно, отношения между Церковью и государством были таковы, что императоры обладали определенными прерогативами в отношении внешних обстоятельств проведения Соборов: они созывали Соборы, поддерживали порядок на их заседаниях и утверждали их решения. Но они не имели права вмешиваться во внутренние дела Соборов и определять веру Церкви. Иными словами, императоры не могли использовать Соборы как орудие исполнения собственной воли. Наоборот, они были призваны помогать Соборам формулировать истины веры Церкви, а также принимать и утверждать их решения[36].

    Из законов Юстиниана можно узнать, что он разделял церковные Соборы на две категории: Соборы Поместные и Соборы Вселенские. Юстиниан приказал главам церковных диоцезов для решения разнообразных проблем провинций созывать Поместный Собор один или два раза в год[37]. Таково было, по Юстиниану, указание самих апостолов[38], способствующее сохранению церковных порядков и священных канонов Церкви[39]. На патриарших или митрополичьих Соборах должны были присутствовать все епископы, находившиеся под юрисдикцией патриарха или митрополита, и особенно епископы, не имевшие права рукополагать других епископов[40]. Тематика этих Соборов была связана, прежде всего, с внутренней жизнью Поместных Церквей. Юстиниан относил сюда проблемы веры, церковного административного порядка, дисциплины епископов, пресвитеров, диаконов, монахов и моральные проблемы. Рассмотрение этих проблем Соборами и их решения должны были соответствовать церковным канонам и законам государства[41].

    Император заявлял, что сам он остается преданным и могущественным защитником решений четырех Вселенских Соборов и проклинает все учения, проклятые ими

    Хотя Юстиниан и приказал, чтобы Собор созывался один или два раза в год, ничто не мешало епископам собираться чаще, особенно если возникали проблемы, требовавшие немедленного разрешения[42]. Если Поместный Собор должен был изучить обвинение, выдвинутое против духовного лица, и затем вынести оправдательное или обвинительное решение, при этом должны были быть соблюдены следующие условия:

    - если обвиняемый был пресвитером, диаконом, настоятелем, монахом или занимал какую-либо низшую церковную должность, ответственность нес местный епископ;

    - если обвинялся епископ, то ответственность лежала на митрополите;

    - если, наконец, обвинялся митрополит, ответственность лежала на патриархе[43].

    Юстиниан считал, что эти правила будут способствовать укреплению веры и морали верующих[44]. Если в ходе обсуждения возникали противоречивые мнения, митрополит с двумя епископами должен был принять решение. Если решение митрополита не устраивало обе партии, принять решение должен был патриарх. Его решение должно было соответствовать церковным канонам и законам государства и не могло быть оспорено[45]. Из сказанного ясно, что Юстиниан с уважением относился к сложившейся до него системе церковного управления и предоставил Церкви каждой провинции право самоуправления.

     

    Вселенские Соборы

    О Вселенских соборах можно заключить следующее: 1) все Вселенские Соборы созывались императором; 2) их участники представляли священство Церкви; 3) на них обсуждались вопросы догматического характера; 4) Вселенских Соборов было всего четыре (Никея (325), Константинополь (381), Эфес (431), Халкидон (451))[46].

    Император заявлял, что сам он остается преданным и могущественным защитником решений четырех Вселенских Соборов и проклинает все учения, проклятые ими[47]. Как было показано выше, в новелле СХХХI, изданной в 545 г., Юстиниан объявил, что считает решения Вселенских Соборов столь же святыми, как Священное Писание, и приравнивает их каноны к законам государства[48]. Еще раньше законом Кодекса I.3.44 от 18 октября 530 г. он придал абсолютную силу канонам Соборов, возведя их в ранг государственных законов[49]. Никто не может даже незначительно отклоняться от решений Вселенских Соборов, ибо, с одной стороны, он таким образом облегчит распространение в Церкви учения еретиков, а с другой стороны, сам автоматически отпадет от истинной веры и станет еретиком[50]. Поэтому все, что запрещалось священными канонами, запрещалось и государственными законами[51]. В связи с этим всегда, когда Собор епископов принимал решение, его решение обладало абсолютной силой и должно было быть принято всеми.

    Объявляя решения Собора 536 г., на котором были извержены из сана Константинопольский патриарх монофизит Анфим и его сторонники, Юстиниан провозглашал: «Не превышая традиционных прав церковной власти, мы издаем настоящий закон. Всегда, когда приговор священников смещал с престолов недостойных, таких как Несторий, Евтихий, Арий, Македоний, Евномий и других, не менее виновных, царская власть всегда поддерживала решения и авторитет священников, дабы человеческое и Божественное действовали согласованно при объявлении правых решений»[52].

    Юстиниан стремился сделать монастыри местами поклонения и благотворительности, где бы души могли обрести убежище, уединение и покой

    Таким образом, Юстиниан сохранял за собой право созывать Вселенские Соборы и утверждать их решения. Тот же факт, что он, как можно видеть, не издал никакого декрета, утверждавшего решения Пятого Вселенского Собора, был вызван, возможно, его желанием подчеркнуть независимость Собора и не спровоцировать реакции оппозиции. Юстиниан утверждал, что император должен подчиняться решениям Собора, а не Собор решениям императора. Соответственно, на Соборе выражалась и формулировалась воля Церкви, но не воля государства.

     

    Пресвитеры и диаконы

    Для пресвитеров и диаконов, как и для епископов, обязательным было следование священным канонам. Избираться пресвитерами и диаконами могли только люди образованные, с лучшей репутацией[53]. Они не должны были происходить из политических или военных кругов, должны были вести благочестивую жизнь[54] и верить в православное учение Церкви[55].

    Как и при выборе епископов, при выборах пресвитеров и диаконов недопустимо было взяточничество[56]. В противном случае высокая миссия священника могла бы стать предметом коммерции и небрежения профессией. Избранные таким образом священники были бы недостойны их высокого положения[57]. Кроме того, они не имели права вторично вступать в брак. В случае первого брака их жены должны были быть отмечены чистотой жизнью. Они не могли быть разведенными или чьими-либо сожительницами до брака с кандидатом в клир. Брак после посвящения строго запрещался не только пресвитерам и диаконам, но и иподиаконам. Епископ, разрешивший брак после принятия сана, мог быть лишен кафедры[58].

     «Если эти святые люди с чистыми руками и душами, свободными от порока, будут молить Бога о благосостоянии государства, нет сомнения в том, что наши армии будут одерживать победы, а города ― хорошо управляться...»

    Кандидаты в пресвитеры и диаконы не должны были быть моложе, соответственно, 31 и 25 лет[59]. Также, как и епископы, пресвитеры и диаконы после рукоположения становились свободными, если до этого они были рабами. Если по какой-либо причине они лишались сана, они возвращались к прежнему состоянию[60]. Однажды приобщенный к духовенству человек уже не мог самовольно оставить свою должность и заняться каким-либо делом[61]. Если против кандидатов в диаконы или в пресвитеры появлялось какое-либо обвинение, должны были быть соблюдены те же правила, которые выше были рассмотрены применительно к кандидатам в епископы[62].

    Жизнь священника всегда должна была служить достойным примером для жизни мирянина. Поэтому им запрещалось играть в азартные игры, присутствовать на ипподроме, смотреть непристойные театральные представления и т.д.[63] Сказанного выше, как представляется, достаточно, чтобы составить мнение об отношении Юстиниана к духовенству.

     

    Монахи и монашеские институты

    Юстиниан издал ряд новелл о монашестве. Своим законодательством Юстиниан стремился как-то упорядочить монашескую жизнь, ставшую в период его правления источником ссор и беспорядков в Церкви и государстве. Он стремился сурово пресечь злоупотребления монашеской собственностью или использование уважения и почтения к монашеской одежде в своих корыстных целях. Более того, он стремился сделать монастыри местами поклонения и благотворительности, где бы души могли обрести убежище, уединение и покой. Превращение монастырей в центры изучения Священного Писания и практического осуществления христианской любви, несомненно, должно было принести пользу как Церкви, так и государству[64].

    Юстиниан верил, что благодать и благословение Божие сойдут на народ, государство и все его начинания, если монахи будут вести благочестивую жизнь, постоянно молясь Богу: «Если эти святые люди с чистыми руками и душами, свободными от порока, будут молить Бога о благосостоянии государства, нет сомнения в том, что наши армии будут одерживать победы, а города ― хорошо управляться. Ибо если Господь будет ублажен и расположен к нам, то почему бы нам не насладиться всеобщим миром и преданностью наших подданных? Земля дарует свои плоды, море ― свое богатство, а молитвы нашего народа должны низвести благословение Божие на всю империю»[65].

    Но, как пишет А. В. Курбанов, «законы Юстиниана, представлявшие собой наиболее амбициозную попытку регламентации жизни монастырей за всю истории Византии, часто не учитывали сложившиеся на местах обычаи в вопросе устройства жизни монашеской общины, отчего, впрочем, в ряде случаев им и не следовали»[66].

    Подводя итоги, отметим, что император Юстиниан был озабочен повышением нравственного и морального уровня тех, кто руководит в Церкви, также он хотел усовершенствовать систему церковного управления. Для этого им было издано несколько эдиктов, которые касались духовенства, монашеской жизни и церковного управления.

    Таким образом, римское законодательство учитывало библейские принципы, но при этом законы императоров существовали параллельно с законом Божиим. Сами императоры были христианами и опирались на Библию как источник законодательных норм, но тем не менее их императорские законы оставались самодостаточными, опирающимися на авторитет императорской власти. Их задача заключалась в том, чтобы привести законы в соответствии со священными нормами, но делалось это постепенно, по мере христианизации общества. Они могли бы, как делают мусульмане, сказать, что все светские законы отменяются и вводится шариат, или ввести ветхозаветное право, но это не было ими сделано, как невозможное и неполезное. Императорами, как можно видеть, был взят иной курс ― приведение светского имперского законодательства в соответствии с принципами и духом норм Священного Писания.

    чтец Сергей Попов

    Ключевые слова: император Юстиниан, законодательство, церковное управление, исповедание веры, патриарх, Собор, духовенство, монастырь,



    [1] Геростергиос А. Юстиниан Великий император и святой. ― М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. ― С. 231-232.

    [2] Диль Ш. Юстиниан и Византийская цивилизация в IV в. ― СПб., 1908. ― С. 326-328.

    [3] Геростергиос А. Юстиниан Великий император и святой. ― М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. ― С. 232.

    [4] Мейендорф И., прот. Единство империи и разделения христиан. ― М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2012. ― С. 179.

    [5]Цыпин В., прот. Значение 123-й новеллы св. императора Юстиниана для церковного права // Сретенский сборник. ― М., 2010. ― С. 130-131.

    [6] Соколов И.И. О византинизме в церковно-историческом отношении. Избрание патриархов в Византии ссередины IX до начала XV века. Вселенские судьи в Византии. ― СПб., 2003. ― С. 55-221.

    [7] Скабаланович Н.А. Византийское государство и церковь в XI веке. ― СПб.: Типография Олега Абышко, 2004. ― С. 77.

    [8] Corpus Iuris Civilis. Vol. 2: Codex Iustinianus I. 4. 34/ Ed. P. Krueger. – B., 1963. (Далее: CJ)

    [9]Corpus Iuris Civilis. Vol. 3: Novellae CXXXVII. 2 / Ed. R. Schoell, G. Kroll. – B., 1963. (Далее: Nov.)

    [10] Nov. VI. I.

    [11] Nov. CXXIII. I.

    [12] Nov. CXXIII. I. CJ. 1. 3. 41-42.

    [13]Nov. CXXIII. II.

    [14] Nov. CXXIII. II.

    [15] Nov. CXXIII. II.

    [16] Nov. CXXIII. II.

    [17] Nov. CXXIII. II.

    [18] Nov. CXXXVII. II.

    [19] Nov. CXXIII. II.

    [20] Nov. CXXIII. II.

    [21] Nov. CXXIII. II.

    [22] Nov. CXXIII. IV.

    [23] Nov. CXXIII. IV.

    [24]Nov.CXXIII. IV.

    [25]Nov.CXXIII. VIII.

    [26]Nov. 123. 24.

    [27]Nov. 83. 1; 123, 21, 1.

    [28]Правила святых апостолов и святых отец с толкованиями. ― М., 2000.

    [29]Там же.

    [30]Там же.

    [31]Nov.LXXXVI. XV.

    [32]CJ. I. 4. 22.

    [33] CJ. I. 4. 21, 25, 31.

    [34] CJ.I. 4. 33.

    [35] CJ.I. 4. 26.

    [36] Геростергиос А. Юстиниан Великий император и святой. ― М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. ― С. 240.

    [37] Nov. CXXIII. X.

    [38] Nov. CXXXVII. IV.

    [39] Nov. СХХIII. X.

    [40] Nov. CXXXVII. IV.

    [41] Nov. CXXXVII. IV.

    [42]Nov. CXXXVII. V.

    [43]Nov. CXXXVII. V. Nov. CXXXVII. V. Nov.СХХШ. XXII.

    [44] Nov. CXXXVII. V. Nov.СХХШ. XXII.

    [45]Nov.CXXXVII. V. Nov. СХХШ. XXII.

    [46] Геростергиос А. Юстиниан Великий император и святой. ― М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. ― С. 242-243.

    [47]CJ. I. 1. 7. 18.

    [48] Nov. CXXXI. I. Nov. CXXXI. I.

    [49]Les lois religieuses des empereurs Romains de Constantin à Théodose II (312-438). Vol. I. Code Théodosien. I.3.44./ Texte latin, traduction: Th. Mommsen, J. Rougé; Introduction et notes: R. Delmaire avec la collaboration de F. Richard et d'une équipe du GDR 2135. – Paris: CERF, 2005. (Далее: CTh.)

    [50] CJ. I. 1. 7. 18.

    [51] Геростергиос А. Юстиниан Великий император и святой. ― М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. ― С. 242-243.

    [52]Nov.XLII.

    [53]Nov. VI. IV.

    [54] Nov. CXXIII, XII.

    [55] Nov. VI. IV.

    [56]Nov. LVI. I.

    [57] Nov. VI. V.

    [58] Nov. CXXIII. XIV.

    [59] Nov. CXXIII. XIII.

    [60]Nov. CXXIII. XV.

    [61] Nov. VI. VII.

    [62] Nov. CXXII. XIV.

    [63] CJ. 1. 4. 34.

    [64] Геростергиос А. Юстиниан Великий император и святой. ― М.: Издательство Сретенского монастыря, 2010. ― С. 259.

    [65]Nov.CXXXIII. V.

    [66] Курбанов А. В. Устройство палестинского монастыря и законодательство Юстиниана о монашестве (на примере монастыря аввы Серида) // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: история, политология. 2016. № 1 (222). Вып. 37. ― С. 30-36.           



    Новости по теме

    Законодательная императорская политика по отношению к еретикам, язычникам и иудеям Сергей Попов Когда христианство стало государственной религией Римской империи, остальные религии и сектантские группы признавались ложными, что было необходимо обозначить на законодательном уровне, чтобы постепенно вытеснить последних из государства.
    Обращение Отцов Церкви к понятию «образ Божий»: путь к единому богословскому выводу Павел Сизинцев Для того, чтобы решить вопрос о том, что такое «образ Божий» и что оно в себя включает, потребовалось немало времени ― около восемнадцати столетий. Это понятие рассматривалось практически в каждом веке и у каждого знаменитого церковного деятеля своего времени.