Духовно-нравственное состояние церковной среды по творения сщмч. Илариона (Троицкого)

Московская Сретенская  Духовная Академия

Духовно-нравственное состояние церковной среды по творения сщмч. Илариона (Троицкого)

Иерей Петр Каминский 4295



Петр I пошел по пути подчинения Церкви государству. В 1721 г. им был создан Синод, или Духовная коллегия, подчинявшаяся лично государю. Церковь превратилась в нужную лишь для внешних связей машину, общество придумывало себе новые ценности. Владыка Иларион повествует о том, как изменился церковный круг и какой должна быть истинная церковная обстановка.

Содержание:

  • Результаты синодальной реформы
  • Задачи, стоящие перед русской церковной молодежью
  • Подлинная церковность в современном обществе
  • Состояние церковного общества
  • Результаты синодальной реформы

    Невозможно не упомянуть о бюрократическом, чиновничьем характере церковной деятельности, установленной синодальной реформой Петра Великого. Освободившись в 1917 году от покровительства монархии, Церковь выразила скорбь об упразднении Петром патриаршества словами священномученика Илариона (Троицкого): «Орел петровского, на западный образец устроенного, самодержавия выклевал это русское православное сердце. Святотатственная рука нечестивого Петра свела первосвятителя Российского с его векового места в Успенском соборе»[1]. Эпоха Петра и его преемников находит такую оценку владыки Илариона: «Самодержавие царское, по Петровскому идеалу образовавшееся, все время было враждебно к самостоятельности Русской национальной Церкви и в этом отношении себе на погибель осталось верно себе до самого конца... отношение царствовавшей династии к Православной Церкви — это исторический пример неблагодарности. Ужасным позором и тяжким всенародным действием оканчивается петербургский период русской истории»[2].

    Главной причиной нестроения признавалась петровская церковная реформа, в результате которой церковное управление превратилось в одно из «многочисленных колес сложной государственной машины».

    Еще раньше, в своей речи «О церковности духовной школы и богословской науки», священномученик Иларион так оценил суть синодальной реформы Петра: «Может быть, нигде не имела Церковь таких благоприятных условий для существования и процветания, как в Древней Руси. Тогда-то именно и нажит был наш громадный народный духовный капитал. Но два века назад, при Петре I, показалась Церковь помехой для перенесения на русскую землю полуязыческих форм жизни государственной и общественной, и положение ее резко изменилось. Ей был отведен лишь уголок народной жизни. Она лишена была патриарха и свободы канонической соборной жизни. Порабощенное православие сохранило имя “господствующего”; его внешними мерами охраняли от еретических поползновений... Служение Церкви похоже стало на чиновничество. Пастыри начали взирать на Церковь лишь как на кормительницу духовного сословия и, надеясь на внешнюю государственную охрану, привыкли больше заниматься тем же, чем занимался на дне корабля пророк Иона, когда бежал в Фарсис (Ион. 1:5)».

    Владыка Иларион выразил лишь общее мнение, характерное для церковной среды той эпохи. Всегда критично настроенный Е. Е. Голубинский, хотя и писал, что просвещение началось у нас только с Петра Великого, вместе с тем признавал, что в конце синодальной эпохи «Русская Церковь и как помощница государства и как выполнительница своих прямых целей, или как учреждение само для себя, совершенно далека от положения сколько-нибудь удовлетворительного и еще заставляет желать очень много, — и это составляет печальную, но бесспорную, истину»[3].

    Ненормальность положение в области церковно-государственных отношений была наиболее ярко выражена в начале ХХ века, спустя два столетия после реформ Петра. Пытаясь отстоять положения Русской Церкви первоприсутствующий член Синода митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) составил в 1905 году свою записку-меморандум с критикой синодальной системы. «В записке говорилось, что при внешней свободе и охране со стороны государства Православная Церковь опутана тяжелыми цепями. Изгнание принципа соборности из церковной жизни повело к изменению ее духа. Главной причиной нестроения признавалась петровская церковная реформа, в результате которой церковное управление превратилось в одно из «многочисленных колес сложной государственной машины». Постоянной преградой между Церковью и народом, равно как между Церковью и государством назван светский бюрократический элемент, а единственным путем к пробуждению замершей жизни — возврат к прежним каноническим нормам управления»[4].


    Задачи, стоящие перед русской церковной молодежью

    Борьбой с секулярным духом должно, по мысли владыки Илариона, заняться современное ему молодое поколение — поколение, к которому принадлежит и он. Необходимость этой борьбы удобно проиллюстрировать словами журналиста А. С. Суворина, который отмечал в своих дневниках: «Дух злобы и уныния революционной печати удручающим образом действует на молодые головы... Революционная действительность не для объединения, а для разложения. Она антинациональная, грабительская, воровская, полна презрения ко всем заповедям и заветам»[5].

    Любовь к Церкви, преданность делу церковному, самоотверженное желание служить Церкви до самопожертвования — вот те камни, из которых должна создаваться теперь достойная Церкви ограда от врагов.

    Вот как пишет в своей речи «О церковности духовной школы и церковной науки» архиепископ Иларион: «Пред нашим поколением лежит великая задача: больше того, на нашем поколении лежит нравственный долг осознать себя церковными послушниками и всю свою жизнь и деятельность считать не чем иным, как только церковным послушанием»[6]. «Наблюдая современное отношение к Церкви, следует и необходимо отвечать лишь умножением любви и бескорыстной преданности Церкви, отвечать именно сознательным принятием на себя церковного служения, церковного послушания. Это наше настоящее призвание. Его нечего стыдиться; оно высоко, идеально и несравненно; оно — свято»[7]. Эта задача может быть осуществлена только при условии исключения наемного характера церковного служения. Негатив синодальной реформы Петра заключается в том, что Церковь, утратив свое сакральное положение в человеческом обществе, превратилась в бюрократическую служанку государственной системы. Безусловно, сакральность церковных священнодействий и свободу духовной жизни в этих условиях никто оспаривать не будет, но и невозможно отрицать аномальный, искаженный характер церковно-государственных отношений в России синодальной эпохи.
     

    Вот почему задача обновления церковной жизни, внимание на которой особо акцентируется владыкой Иларионом, должна в себе подразумевать возрождение подлинного духа самопожертвованного служения Церкви, упразднения чиновничьих отношений. И исполнителями такой задачи могут стать только представители нового поколения: «Нужны люди, сознательно живущие жизнью Церкви, сознательно и убежденно взявшие на себя церковное послушание, церковное служение. Нужны вдохновенные пророки, а не исполнительные чиновники!.. Нужно строить новые стены вокруг Церкви. Любовь к Церкви, преданность делу церковному, самоотверженное желание служить Церкви до самопожертвования — вот те камни, из которых должна создаваться теперь достойная Церкви ограда от врагов. Этого-то материала и нужно нам запасать как можно больше. Начнется теперь обновление жизни церковной, приближение этой жизни к идеалам каноническим»[8].

    Противостоять эгоцентризму может только церковность в подлинном ее явлении. «Христос создает Церковь не для охранения человеческого себялюбия, а для полного его уничтожения. В основу церковного единения положены не охраняющие личный эгоизм правовые начала, а любовь, противоположная эгоизму»[9]. Подлинный смысл жизни и правильное целеполагание своих действий в жизни принадлежат только воцерковленному человеку: «Только тот, кто уверовал в Церковь, кто уставами Церкви руководится к оценке явлений жизни и в направлении своей личной жизни, кто, наконец, почувствовал в себе жизнь церковную, тот и только тот на правильном пути»[10]. Духовные язвы современного владыке общества могут быть восприняты к излечению только через церковное сознание: «Насущной потребностью настоящего времени можно считать открытое исповедание той непреложной истины, что Христос создал именно Церковь, и что совершенно нелепо отделять христианство от Церкви и говорить о каком-то христианстве помимо Святой Христовой Церкви Православной»[11].

    На плечах всех членов Церкви лежит огромная ответственность свидетельства миру о Христе. «Для члена Церкви должно быть задачей всей его жизни — постоянно более и более объединяться с жизнью Церкви, а в то же время и для других проповедовать именно о Церкви, не подменяя ее христианством, не подменяя ее сухим и отвлеченным учением. Здесь не должно делать никакой уступки. Нет христианства, нет Христа, нет благодати, нет истины, нет жизни, нет спасения — ничего нет без Церкви, и все есть только в единой Церкви!»[12]Более того, владыка Иларион акцентирует внимание на том, что в плохом представлении мира о Церкви виноваты плохие христиане, забывшие Бога. Вот почему не только миссия возложена на христиан, но и огромнейшая ответственность перед Богом и людьми: «Отмеченное положение вещей на всех церковных людей в наше время налагает особую ответственность. Церковные люди много повинны в том, что для всех "ищущих" они неясно указывают и плохо своим примером освещают конечный путь исканий»[13].

    Члены церкви должны упрочнять авторитет именно Церкви, а не рассуждать об отвлеченном наборе нравственно-моральных правил, существующих в христианстве. «Насущной потребностью настоящего времени поэтому можно считать открытое исповедание той непреложной истины, что Христос создал, именно, Церковь и что совершенно нелепо отделять христианство от Церкви и говорить о каком-то христианстве помимо святой Христовой Церкви Православной»[14].

    Именно воцерковленное сознание сформирует в людях отношение к светским властям, чувство патриотизма, уважения к обществу. Церковь старалась оградить народ от нравственного падения и духовного оскудения. В тон владыки Илариона вторит митрополит Вениамин (Федченков): «Спасение от этого духовного зла в Церкви, которая потому каждому из нас представлялась столь же необходимою, как мать — так ее и называли; отсюда уважение и любовь к духовному служению... Что касается социальных воззрений, то они также основывались в сущности на религии. Именно смиренное воспитание, которое давала нам христианская Церковь, учило нас о власти, что она от Бога и ее нужно не только признавать, подчиняться ей, но и любить, и почитать»[15].


    Подлинная церковность в современном обществе

    Что касается подлинной церковности в представлении владыки Илариона, то, конечно же, для истинного христианина понятия церковности и христианства не противоположны. Подлинный христианин церковен максимально. «Человек чувствует, что он — ветвь великого, присно цветущего и присно юнейшего древа Церкви. Он сознает себя не последователем какой-нибудь школы, а именно членом тела Христова, с которым он имеет общую жизнь и от которого он получает эту жизнь»[16]. Сознание церковности должно пронизывать собой всю жизнь человека, в этом только лишь залог его подлинного духовного обновления. «Христианская жизнь возможна только в Церкви; только Церковь живет Христовой жизнью. Церковь, это то святое общество, в котором земля до неба возвышается, где люди настолько объединяются в любви и единомыслии, что бывает у них одно сердце и одна душа (Деян. 4:32). Все тело Церкви, посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви (Еф. 4:16), доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф. 4:13), и будет во всем Христос (Кол. 3:11; 1 Кор. 15:28). Вот истинная Христова жизнь!»[17]

    Подлинная церковность — это усиленное стремление к достижению идеала христианина. «Сущность религиозного идеала Церкви, сущность нашего идеала жизни — обожение. Сущность нашего религиозного упования в том, что мы имеем повеление и получили возможность уподобляться в духовном совершенстве Самому Богу»[18].

    В достижении церковности и есть смысл всего исторического процесса развития человечества. В подтверждении этой мысли владыка Иларион цитирует слова С. Н. Булгакова: «Развертывающийся пред нами процесс истории обосновывает и проясняет наши чаяния новой, религиозной общественности, жажда которой уже начинает томить людей. Синтез средних веков и нового времени даст только грядущее возрождение Церкви, в котором и разрешатся противоречия истории. Возрожденная Церковь явит в себе не только церковь-храм, но и церковь-человечество, церковь-культуру, церковь-общественность. То обстоятельство, что подобные предчувствия и алкания начинают уже волновать людей, есть явный знак, что гуманистическая эпоха если уже не приблизилась, то приближается к моменту своей полной зрелости, за которым начинается жизнь богочеловечества, человекобогов с Богочеловеком»[19].

    Христос создал, именно, Церковь и что совершенно нелепо отделять христианство от Церкви и говорить о каком-то христианстве помимо святой Христовой Церкви Православной.

    Безусловно, жизнь русского народа была глубоко церковной, проникнутой духом христианского благочестия. В этом отношении интересны замечания видного церковного иерарха, современника владыки Илариона — митрополита Вениамина (Федченкова). Владыка Вениамин был выходцем из крестьянской среды, сохранив воспоминания о жизни простого народа. Православная Церковь, по его словам, «утешала народ, как могла, давала ему духовную силу терпения, многие священники были очень близки к народной душе, этого народ даже в страшные часы грозы не забыл...»[20]. Действительно, особенностью современного священномученику Илариону общества является его внешняя религиозная окраска. Вот как он пишет: «У нас на Руси про Церковь забыть трудно и, пожалуй, даже невозможно, потому что элементы церковности вошли в народный быт и характер; да и о существовании своем Церковь у нас заявляет еще довольно громко. Вот почему у нас можно враждовать против Церкви, бороться против нее, но совсем не замечать Церкви нельзя»[21].


    Состояние церковного общества

    Да, собственно, и в церковной среде наблюдается нарушение порядка, что можно считать закономерным следствием секулярного процесса в сознании людей. Священномученик Иларион пишет: «Иногда кажется, будто бы Церковь наша в рассеянии, как бы в каком разброде. Не узнаешь, кто наш, кто от супостат наших. Царствует в умах какая-то анархия. Слишком много появилось “учителей”. Идет “распря в телеси” (1 Кор. 12:25) церковном. В Древней Церкви учил епископ с горнего места: теперь тот, кто сам о себе говорит, что он лишь “в притворе”, даже только “около церковных стен”, считает же, однако, себя вправе учить всю Церковь вместе с иерархией. О церковных делах узнают и мнение о них составляют по явно враждебным Церкви “публичным листам” (так называл газеты митрополит Филарет), где по церковным вопросам пишут или расстриженные попы и всякого рода церковные ренегаты, или вообще озлобленные и наглые ругатели (2 Пет. 3:3), люди, никакого отношения к Церкви не имеющие и ничего кроме вражды к ней не чувствующие, даже прямые враги Христа»[22]. Владыка также замечает: «До полного и открытого презрения к христианству, до открытой вражды к нему у нас дело еще не дошло. Этого предела достигли только немногие “насилованные от диавола” (Деян. 10:38), наиболее “передовые” (если, конечно, считать по направлению к аду) отщепенцы. Рядовые же “обыватели”, повторяем, о христианстве говорят обыкновенно с некоторым почтением: “Христианство, о! — это, конечно, высокое и великое учение. Кто же против этого спорит?”. Так примерно отзываются о христианстве. Но в то же самое время считается как бы признаком хорошего тона быть в какой-то бессознательной вражде ко всему церковному»[23]. Таким образом, человек, хотя и причисляет себя к обществу христиан, вместе с тем, считает для себя уместным не разделять христианской мировоззренческой концепции. Как факт христианство становится для многих современников владыки Илариона номинальным.

    Но если бы эти люди оставили церковную ограду и не смущали христиан своей теплохладностью — нет, они стремятся навязать всем свое учение. Архиепископ Иларион пишет: «есть немало людей, уже усвоивших новое миросозерцание, уже преклонившихся пред новыми идолами, но все еще почему-то не покидающих Церкви совсем. Такие постоянно судят о христианстве, о Церкви, судят не как учимые Церковью, а как ее учители; желают "исправить" церковное понимание христианства, заменив его своим, по которому Христово учение оказывается замечательно согласным со всеми новейшими безбожными учениями и делами до революций, экспроприации и бомб включительно. На почве таких толкований христианства, в отрешении от авторитета церковного, появляются то "христианское братство (?!) борьбы", то "христианский социализм", а кто знает, не появится ли когда и "христианский" разбой и т.д.?»[24]

    О современном ему церковном обществе священномученик Иларион писал: «Наша беда в том, что мы сами-то мало ценим свою Церковь и великое благо жизни церковной. Мы не исповедуем своей веры в Церкви смело, ясно и определенно»[25]. Получается, что и церковные люди испытывают некоторое недоверие к Церкви: «Веруя в Церковь, мы постоянно как бы извиняемся за то, что мы в нее [все] еще веруем»[26].

    Этот индивидуализм или, точнее, эгоцентризм, искажает видение веры, лишая духовную жизнь человека соборности, обращая его духовные стремления в удовлетворения личных прихотей. «Все, касающееся веры, более и более становится в наши дни "частным делом", даже таким, которое постоянно нужно прятать в самой сокровенной "клети", которому нет и быть не должно никакого места в жизни. В наши дни христианство проявляется только как личное потаенное благочестие, но совсем оскудела христианская жизнь»[27].

    Православная Церковь утешала народ, как могла, давала ему духовную силу терпения, многие священники были очень близки к народной душе, этого народ даже в страшные часы грозы не забыл.

    Принцип христоцентризма, провозглашаемый христианской свободой, заменяется принципом эгоцентризма. Провозглашение мнимой свободы человека, на которую так часто любят ссылаться общественные деятели и политики, открывает свободы для греха, а не свободу от греха, как учит тому Христианская Церковь. Результатом может служить падение нравственности во всем мире и религиозный индифферентизм. Безверие, широко распространявшееся в том обществе, по мысли А. Ф. Лосева, стало «следствие упадка общественной нравственности»[28]. Нравственность становится не только мерой религиозности, но и причиной религиозного состояния, нравственно очищенный человек «впечатлительнее к проявлениям Божественного Разума»[29]. Критерием, который здесь фигурирует в качестве мерила этики, может служить естественный нравственный закон, факт существования которого неоспорим. Согласно этому закону, «быть нравственным — это значит предпочитать и избирать достойный способ существования, то есть осуществлять принцип, гарантирующий порядок в собственной душе и окружающем мире по образцу того порядка, который мы видим в устройствах и закономерностях физической Вселенной»[30].

    Отмечает владыка Иларион и потерю интереса к церковному догматическому вероучению у своих современников: «Современному малорелигиозному человеку все догматические споры IV века кажутся непонятными и как бы не имеющими смысла»[31]. Перестало быть авторитетом и Священное Писание: «Прежде люди были иные, иные у них были и авторитеты. Слово Божие, уставы церковные — вот прежние, равно для всех понятные и дорогие, вечно неизменные и совершенные авторитеты. Согласное со словом Божиим, с церковными законами — хорошо; несогласное и противоречащее им хорошим быть не может... Теперь у многих совсем другие авторитеты, противоположные даже. В самом деле, где вы найдете теперь в "передовой" прессе ссылки на Бога и на Церковь? Согласие с Божиими законами да с Церковью Христовой не почитается ли теперь признаком дурного тона, отсталости, а противоречие им не считается ли за доброе предзнаменование?»[32] Опыт древней Церкви, золотое наследие святоотеческой мудрости пересматриваются с позиций сомнительных либералов: «Церковные писатели и деятели, даже и великие святые отцы, ценятся тою же мелкой и низкопробной монетой. Мы сами были свидетелями тому, как один "оратор" в похвалу святителю Иоанну Златоусту 13 ноября 1907 года заявил, будто великий святитель в чем-то мыслил, как Маркс, только немного похуже. Такое — смело говорим! — богохульство теперь мало уже кого смущает».

    Таким образом, общество все больше отдалялось от Церкви и от всего, что с ней связано. О церковных делах говорить переставали, зарывая все глубже собственное отношение к Богу в своей душе, да и совсем забывали о Боге, подменяя его человеческими идолами ― Марксом или другими деятелями науки.

    диакон Петр Каминский

    Ключевые слова: русское общество, Церковь, чиновники, церковная реформа, вероучение, христианство, народ, порядок, борьба, свобода



    [1] Иларион (Троицкий), священномученик. Почему необходимо восстановить патриаршество / Творения: в 3-х т. Т. 3. С. 552.

    [2] Иларион (Троицкий), священномученик. Открытие всероссийского церковного собора / Творения: в 3-х т. — Т. 3. — М., 2004. — С. 542.

    [3] Голубинский Е. Е. Благие желания относительно Русской Церкви / О реформе в быте Русской Церкви // URL: krotov.info/acts/20/voityla/1903golu.html(дата обращения: 14.01.2011).

    [4] Фирсов С. Русская Церковь накануне перемен. — М., 2002. — С. 151.

    [5] Суворин А. С. Дневник. — М., 2000. — С. 512.

    [6] Иларион (Троицкий), священномученик. О церковности духовной школы и богословской науки / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 104.

    [7] Там же. С. 106.

    [8] Иларион (Троицкий), священномученик. О церковности духовной школы и богословской науки / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 107.

    [9] Иларион (Троицкий), священномученик. Христианства нет без Церкви / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 203.

    [10] Там же. С. 232.

    [11] Иларион (Троицкий), священномученик. О жизни в Церкви и о жизни церковной / / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 460.

    [12] Иларион (Троицкий), священномученик. Христианства нет без Церкви / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 232.

    [13] Там же. С. 231.

    [14]Там же. С. 233.

    [15] Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. М., 1994. С.95.

    [16] Иларион (Троицкий), священномученик. Христианства нет без Церкви / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 232.

    [17] Иларион (Троицкий), священномученик. Да не будут тебе бози иные! / Творения: в 3 т. — Т. 3. — М., 2004. — С. 149.

    [18] Иларион (Троицкий), священномученик. Наука и жизнь / Творения: в 3 т. — Т. 3. — М., 2004. — С. 291.

    [19] Цит. по: Иларион (Троицкий), священномученик. Религия и политика / Творения: в 3 т. — Т. 3. — М., 2004. — С. 15.

    [20] Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. М., 1994. С. 122.

    [21] Иларион (Троицкий), священномученик. О церковности духовной школы и богословской науки / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 105.

    [22] Иларион (Троицкий), священномученик. Христианства нет без Церкви / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 195.

    [23] Там же.

    [24] Иларион (Троицкий), священномученик. Христианство и социализм/ Творения: в 3 т. — Т. 3. — М., 2004. — С. 161.

    [25] Там же. С. 195.

    [26] Там же.

    [27] Иларион (Троицкий), священномученик. Да не будут тебе бози иные! / Творения: в 3 т. — Т. 3. — М., 2004. — С. 149.

    [28] Лосев А. Ф. Высший синтез. — М., 2005. — С. 5.

    [29] Там же.

    [30] Платон (Игумнов), архим. Православное нравственное богословие. — М., 1994. — С. 32.

    [31] Иларион (Троицкий), священномученик. Христианства нет без Церкви / Творения: в 3 т. — Т. 2. — М., 2004. — С. 195.

    [32] Там же. С. 159.


    Новости по теме

    Сщмч. Иларион Троицкий об искании Истины и лжеучениях на основе западных воззрений Иерей Петр Каминский Основа духовной жизни общества ― Любовь. Но когда человек проявляет любовь только к самому себе, происходит подмена данного понятия, в основании фундамента остается только гордыня, которая размывает духовный стержень человека.
    Вера в оковах рациональности и подмена понятия «христианство» Иерей Петр Каминский Многие ли из людей, отвечая на вопрос, что в их жизни главное, дадут ответ: Бог, Иисус Христос, Церковь? В обществе XIX-XX веков начинают воздвигаться новые идолы, не деревянные истуканы, а похуже ― человеческие похоти.
    Обновленческий раскол в документах (на примере приходов Московского региона). Обновленческое движение в Русской Православной Церкви (с начала XX века до 1943 года). Часть 5. Георгий Бабаян Эта заключительная статья, посвященная обновленчеству, основывается на документах, которые удалось найти в архивах Москвы по обновленческому расколу. Они разрозненны и мало связаны, но дают представление о том, какая ситуация тогда была на приходах. Некоторые документы публикуются впервые.