Грех первого человека стал причиной возникновения страдания в мире. Из-за первой ошибки человек начал умирать с самого начала своего существования и, взяв пример от диавола, стал сам уже изобретателем порока, то есть сам стал виноват во всем том зле, которое начало, как цепная реакция, распространяться во всем мире из-за его склонности ко греху.
Часто человек ищет комфорта везде и во всем, так что мысли о страдании, о болезнях, о смерти — своей или близких — он отгоняет куда-то прочь, «на потом». Погрязает в каких-то бытовых ежедневных мелочах, не замечает, что вокруг него есть много людей, которые сталкиваются со страданием лицом к лицу. Человек часто предается греху, мелкой злобе, раздражению, а когда сам встречается со страданием — даже не задумывается, что ведь это Бог захотел его «встряхнуть» и обратить хотя бы немного к Себе, предложить ему перевести свое внимание от мелких бытовых вещей — к вечности.
В таких и в подобных ситуациях люди, часто уже от безысходности, обращаются к Богу, а потом к священнику с главным вопросом: «За что мне это?».
Так или иначе, в современном мире человеку все чаще приходится сталкиваться со страданием, как бы он ни пытался этого избежать. Это связано с ухудшением экологии, уменьшением продолжительности жизни, новыми болезнями, учащающимися случаями заболевания раком («чумой XXI века»), наконец, с внезапными катастрофами, терактами и т. д. Дети разбиваются на мотоциклах, близкие заболевают неизлечимыми недугами, что-то еще случается — в таких и в подобных ситуациях люди, часто уже от безысходности, обращаются к Богу, а потом к священнику с главным вопросом: «За что мне это?». И задача священника найти индивидуальный ответ для каждого страдальца, потому что каждое страдание уникально.
Исходя из выводов первой статьи, следует сказать, что страдание как явление, ненормальное по отношению к замыслу Бога о творении, напрямую связано с понятием зла, а значит, с состоянием противления Богу.
Как уже было сказано, Священное Писание четко говорит, что Бог зла не создавал, и всякое творение Божие хорошо
(1 Тим. 4:4). Равно как и зло, не создавал Бог и страдание. Оно чуждо замыслу в отношении всего Его творения[1].
Преподобный Максим Исповедник говорит, что «трансформацию природы в… тление и смерть человек изначально не получал от Бога»[2], потому что Господь по образу Божию сотворил его [человека] (Быт. 1:27). Как говорит об этом святитель Григорий Нисский, невозможно было бы сказать о человеке, «что он создан по образу Божию, если бы отображенная красота была противоположна красоте первообразной»[3]. И потому человек не знал страдания в первозданном состоянии, будучи бесстрастным.
История грехопадения человека делает очевидным тот факт, что человек соприкасается со злом через диавола.
В связи с этим преподобный Максим говорит, что «Бог, создав естество человеков, не создал вместе с ним ни чувственного наслаждения, ни чувственной муки»[4]. Потому состояние человека в Раю было целостным; однако, по мысли святителя Феофила Антиохийского, он был создан способным как к состоянию смерти, так и к бессмертию: не совершенно смертным, но и не совершенно бессмертным. И если бы человек решил не поддаваться искушению и исполнить заповедь Творца без принуждения, свободно, то он получил бы в награду бессмертие тела; но так как он преступил заповедь, то сам стал виновником своей смерти[5]. Об этом же говорит святитель Игнатий Брянчанинов[6].Теперь необходимо ответить, по какой причине нарушается первозданная целостность и приходит страдание и смерть в жизнь человека.
Согласно святителю Григорию Нисскому, Бог сотворил человека от преизбытка любви[7] и потому хотел, чтобы человек также испытывал любовь. Однако, чтобы дать возможность любить по-настоящему, Бог дал свободу воли: с ее помощью человек мог решить — любить или не любить, «потому что любовь всегда включает в себя выбор»[8].
История грехопадения человека (Быт. 3) делает очевидным тот факт, что человек соприкасается со злом через диавола, который стал первым уклонившимся от Бога: …сначала диавол согрешил (1 Ин. 3:8), а уже с завистью диавола вошла в мир человеческий смерть (Прем. 2:24).
Через искушение диаволом, явившимся в виде змея, пала Ева. И фактом самого разговора со змеем Ева подтвердила свое грехопадение еще до вкушения запретного плода, потому что, не будучи расположенной изменить воле Творца, она не сказала бы: плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть (Быт. 3:3). В словах Евы (не прикасайтесь к ним), которые не были сказаны Богом, но которые Ева Ему приписала, многие толкователи видят упрек Евы Творцу «за лишнюю суровость и трудность Его заповеди и глухое недовольство этим»[9].
В словах змея …и вы будете, как боги, знающие добро и зло (Быт. 3:5) блаженный Августин Иппонский видит, что здесь указано на гордость как начало всех грехов. И святой продолжает, говоря, что диавол использует эту фразу лишь потому, что на тот момент «люди уже проявляли склонность к поиску удовлетворения в самих себе»[10], к поиску обособления от Бога, а значит, состояние зла уже началось в первых людях до встречи со змеем-обольстителем, а змей лишь провоцирует человека, «но ни в какой мере не определяет выбор человека в пользу зла»[11].
Таким образом, больше, чем совет змея, прародителям навредило их собственное пожелание.
Будучи сам павшим от гордости, диавол усматривает в том же слабое место Евы, которая уже была на пути гордости (блаженный Августин Иппонский)[12]. Преподобный Ефрем Сирин говорит то же: «Искусительное слово не ввело бы в грех искушаемых, если бы руководством искусителю не служило собственное их желание»[13]. И преподобный Иустин (Попович) отмечает: «Она поступила по предложению сатаны лишь после того, как предварительно сознательно и добровольно всей своей душой приняла его предложение»[14].
Здесь видно подтверждение слов Писания: Начало гордости — удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его (Сир. 10:14). И потому «дьявол не смог бы обольстить человека…, если бы человеком уже не овладело довольство собою. Потому-то и понравилось ему услышанное: будете, как боги»[15]. Профессор А. П. Лопухин обращает здесь внимание, что в оригинале используется слово אֱלהִים («элохим»), которое является одним из имен Божиих. И следует понимать, что человеку было ложно и соблазнительно предложено быть богом, так как «первые люди еще не знали других богов, кроме единого истинного Бога»[16].
Преподобный Ефрем Сирин даже допускает, что «Если бы и не пришел искуситель, то само дерево красотой своей привело бы к борьбе из-за их тяги к обладанию»[17]. Таким образом, больше, чем совет змея, прародителям навредило их собственное пожелание.
Блаженный Диадох Фотийский говорит, что, посмотрев на древо с вожделением и вкусив от него с неудержимым желанием, Ева в тот же момент испытала «склонность к самоуслаждению плоти», хотя до воззрения на древо помнила заповедь Божию и была покрываема как бы крыльями любви Божией[18].
Еву научил Божией заповеди Адам, а он получил заповедь напрямую от Бога, на самом себе испытав безмерную Божественную любовь, и потому «не имел никаких смягчающих его вину обстоятельств, так что его грех… тяжелее греха Евы»[19]. Как пишет святитель Григорий Нисский, «и муж, и жена участвовали в своем падении своей полной свободой, ибо вне свободной воли нет греха, нет зла»[20].
Размышляя о событии грехопадения, блаженный Августин Иппонский говорит, что Бог позволил диаволу приступить к человеку, поскольку в противном случае человек не продвинулся бы к бо́льшему совершенству, «не пройдя испытания злом»[21]. Кроме того, нужно сказать словами святителя Иоанна Златоуста, что Господь дал заповедь не из ненависти к человеку, «но любя нас и заботясь о нас»[22].
Смерть — это общее понятие состояния человека вне общения с Богом.
На вопрос, почему же Бог попустил человеку быть искушенным, блаженный Августин Иппонский дает ответ, что это неведомо ему, однако, насколько об этом можно рассуждать, то представляется вероятным, что «человек не заслуживал бы бо́льшей похвалы, если бы мог жить добродетельно потому только, что никто не склонял его жить порочно, раз он имел и в природе возможность, и в воле желание не следовать внушению», причем при помощи Бога. Однако далее святой Августин приводит цитату из Первого Соборного Послания апостола Петра: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Пет. 5:5)[23]. Таким образом, блаженный Августин наводит на мысль, что человек, находясь в состоянии превозношения и начиная искать возможности обособиться от Бога и быть, как Он, не может получать от Бога далее силы к существованию в том состоянии, в котором был создан первоначально.
Попытавшись обособиться в искушении диаволом и обманувшись, далее человек сталкивается с новым состоянием — страха: И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: [Адам,] где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся (Быт. 3:9-10).
Говоря о возникновении страдания в жизни человека, важно отметить, что Адам и Ева, после преступления заповеди, еще и усугубили свою вину нежеланием покаяться, самооправданием, перекладыванием вины (Быт. 3:9-13) и таким образом навлекли на себя смерть. Однако важно отметить, что смерть — это общее понятие состояния человека вне общения с Богом.
Раскрывая подробнее указанный выше тезис, следует обратиться к размышлениям святителя Григория Паламы. Он пишет о том, что смерть в Священном Писании является главным следствием прародительского греха, но она, однако, должна пониматься в широком смысле слова, а именно: это, прежде всего, смерть духовная, то есть удаленность от Бога, Источника жизни. А если человек удаляется от Источника жизни, то попадает в мир тления, где постепенно и смерть физическая его побеждает как естественное следствие смерти духовной. И, таким образом, тление приводит к различным формам страдания: духовная «смерть, привнесенная в душу через нарушение заповеди, не только испортила саму душу, но также отяготила тело болью и страстями и в конечном счете подвергла его смерти» физической[24].
Кроме того, смерть духовная сделала тело человека болезненным и страстным, предала его, наконец, смерти физической. Это обуславливается и изречением Господа по итогам грехопадения: Еве сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою (Быт. 3:16). И Адаму сказал: терния и волчцы произрастит… тебе (земля); и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься
(Быт 3:18). Так Господь определил меру страдания человека по факту грехопадения.
Преподобный авва Дорофей отмечает, что, как только было совершено нарушение Божией заповеди, Адам был изгнан из рая и, лишившись своего первозданного состояния, «обнаружил себя в состоянии, противном природе, то есть в страстях, которые властвовали над ним, потому что он через преступление сделал себя их рабом»[25]. Кроме того, по мысли святителя Василия Великого, человек заболел, познал страдание, удалившись «от здоровья по причине плохого образа жизни или по какой-то другой причине», которая вызывает болезнь[26].
Нужно сказать также, что, исходя из размышлений святых отцов, причина изменения воли к действию против Бога, как и в падших ангелах, так и в согрешившем человеке, — это обращение внимания на себя и забвение Бога. И тем самым человек перечеркнул свое вечное предназначение, которое — с Богом[27] (преподобный Макарий Великий), и оказался в мире страданий, потому что «именно грех есть причина человеческого страдания, начиная с Адама, и величайшая угроза его вечному счастью»[28].
Человечество было обмануто отпавшим от Бога диаволом, представившим Еве зло сильным и соблазнительным: «Вступив на путь зла, люди стали не богами, а зверями, не свободными, а рабами, попали во власть закона смерти и страдания. Все манящие обещания зла оказались ложью, обманом»[29].
Исходя из размышлений святых отцов, причина изменения воли к действию против Бога, как и в падших ангелах, так и в согрешившем человеке, — это обращение внимания на себя и забвение Бога
Подытоживая первопричину появления человеческого страдания, нужно сказать, что началом падения было ложное удовольствие, полученное обманом. Здесь нужно добавить, что преподобный Максим Исповедник говорит об особенной связи удовольствия и страдания, которая поддерживается страстной любовью к себе «и которая у первого человека заменила собою любовь к Богу», так что, по мнению преподобного Максима, любовь к себе стала матерью всех страстей[30]. Кроме того ,необходимо отметить, что, по словам святителя Григория Нисского, зор стало распространяться в мире, потому что в жизнь человека вошла «растлевающая привычка ко греху»[31].
В связи с тем, что мир от грехопадения изменился, то и удовлетворение многих желаний (например, в связи с необходимостью поддержания жизненных сил пищей, что ранее осуществлялось в Раю безболезненно) стало сильно затрудненным, потому что сказано Адаму: проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей (Быт. 3:17).
Таким образом, Бог, будучи любовью и бездной милости, «не позволяет нам впасть в совершенную погибель» и делает все возможное, чтобы человек не погиб до конца в гордости, и потому Он дает человеку страдание как воспитательное средство[32].
Говоря о страдании, нужно отметить, что «в греческом языке слово “скорбеть” близко по смыслу к слову “сжимать, давить”», то есть, сдавливается «мое “я” чем-то другим… Если я скорблю, то, значит, внутри меня действует что-то лукавое и оказывает на душу давление»[33], предотвращает полную погибель человека от гордости и делает его смиренным разнообразными смиряющими факторами. Не случайно сказано: смиренным дает благодать (Иак. 4:5). И потому страдание и приобретаемое с его помощью смирение становятся для выбывшего из Рая человека инструментом, который рушит эгоизм и возвращает к Богу[34].Итак, первозданные отношения с Богом разорвались, и грех естественным образом привнес в мир людей смерть и тление. Человек начал страдать от того, что теперь в новых исторических обстоятельствах он не имеет всего того, что имел, когда был с Богом. Теперь труд и болезнь — ключевые факторы, сопровождающие всю его жизнь.
Однако Бог по Своему свойству всеведения еще до сотворения человека знал, что тот уклонится от добра, однако все равно хотел привести «его в бытие и (затем) заболевшее естество снова воззвать в первоначальную благодать»[35]. Таким образом, можно сказать, что Бог знал, что человек восстанет против Него. Но Он так же знал, что многие решат последовать за Ним и достигнуть Его Царствия. Это можно сравнить с тем, как родители, предвидя болезни своих детей, все равно становятся родителями, потому что знают, что и у чад, и у них самих будет, помимо боли, и потенциал для великой радости[36].
Подытоживая первопричину появления человеческого страдания, нужно сказать, что началом падения было ложное удовольствие, полученное обманом.
Из повествования о грехопадении ясно, что Господь объявил человеку падшему, какой будет его жизнь без Него: это боль и страдания. И никто не в силах этого приговора избежать, потому что каждый человек рождается в эту жизнь страстным путем, расположенным к страстям по вине всеобщей тленности, тленного тела: тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум (Прем. 9:15)[37].
Последствие греха первых людей — это измененная природа человека, подвластного страстям с момента грехопадения, которая биологически передается из поколения к поколению. По слову святителя Григория Нисского, зло смешивается с естеством тех, кто допустил непослушанием вселить в себя болезнь, и потому как вследствие естественного закона природы «рожденное есть то же с родившим, так и от человека рождается человек, от страстного страстный, от грешника грешник»[38].
Важно, что каждый человек ответственен за свой грех: Сеющий неправду пожнет беду… (Притч. 22:8); или: Пути твои и деяния твои причинили тебе это; от твоего нечестия тебе так горько, что доходит до сердца твоего (Иер. 4:18). Не нужно все списывать на грехопадение Адама и Евы, но все же смерть царствовала… над несогрешившими подобно преступлению Адама (Рим. 5:14). И каждый человек, рожденный от Адама и Евы, согрешая впоследствии, становится подобными Адаму и Еве, и потому — частично ответственным вместе с ними за последствия их греха как в отношении себя, так и в отношении окружающих и рождающихся далее[39].
Таким образом, страданию становятся причастны все люди, в большей или меньшей степени. С одной стороны, страдание действительно берет свои истоки от греха и зла, в которое ввергнул человечество Адам; но, с другой стороны, оно становится следствием личных грехов людей, рожденных от Адама страстным путем. Кроме того, в Священном Писании еще будет много примеров страданий, которые напрямую не связаны с грехом страдающего, но стали следствием чужих грехов или действий диавола. Это, например, страдания Авеля, Иова, и в конечном итоге — Мессии, «Который перенес самые великие страдания, не совершив ни малейшего греха и не будучи ни в малейшей степени виновным»[40].
Говоря о понятии «страдания», необходимо обратить внимание на употребление этого слова в Священном Писании, преимущественно — в текстах Ветхого Завета, и обзорно обозначить рамки понимания страдания.
В еврейском (масоретском) тексте[41]
в тех местах, где в русском Синодальном переводе стоит слово с корнем «страд-», еврейским языком, согласно переводу на русский, передаются следующие смыслы. Во-первых, например, по Быт. 35:17 и Исх. 3:7 под «страданием» понимается нечто трудное, тяжелое, суровое, и даже жестокое. Также это может быть притеснение или бедствие. Во-вторых, со страданием ассоциируется часто зло или беззаконие, в общем, то, что причиняет бедствие, что несет разрушительную силу (например, в Руф. 1:21 или Иов. 6:2).
Самая распространенная ассоциация со страданием — это боль или перенесение боли (например, Иов. 2:13). Особенно часто страдание ассоциируется с родовыми муками, то есть это такое состояние, при котором хочется кричать (от боли), корчиться от страха, быть объятым ужасом (например, в Мих. 4:10).
Кроме того, страдание — это тяжелый труд, который приводит к изнеможению, мучению (Иов. 5:7). Еще страдание связывается с горем, несчастьем, бедой (Пс. 24:18); или с угнетением, притеснением, нуждой, теснотой (Пс. 106:17 или Ис. 48:10).Иов и его друзья. Худ. Илья Репин.В Новом Завете (в греческом тексте[42]) маркерами «страдания» часто являются слова, производные от πάσχω, что значит «претерпевать, терпеть, переносить, испытывать» (например, Мф. 16:21; Лк. 9:22; Иак. 5:10; 1 Пет. 2:19 и др.). Кроме того, «страдание» — это терпение мучения от боли (Мф. 8:6). Или, например, когда есть какой-то стесняющий фактор, используется производное слово от συνέχω, что значит «сдерживать, охватывать, зажимать, объять» (например, Деян. 28:8).
Страдание и приобретаемое с его помощью смирение становятся для выбывшего из Рая человека инструментом, который рушит эгоизм и возвращает к Богу.
Таким образом, обобщая употребление слова «страдание» в Священном Писании, можно сказать, что оно по большей мере связано с перенесением чего-либо стесняющего, где этот самый стесняющий фактор — в большей степени какая-либо боль (физическая, или боль утраты, или какая-либо другая душевная боль, например, состояние Агари в Быт. 16:11). Или стесняющим фактором может быть состояние угнетения от сложившейся ситуации (исторической или личной, будь то стихийное бедствие, война, плен, какое-либо иное угнетение, например, страдания народа еврейского в Египте в Исх. 3:7 и т.д.). Кроме того, страдание может быть перенесением влияния страстного состояния или какого-либо совершенного греха (состояние богача из притчи Лк. 16:25 или метафора страдающего члена единого тела, от которого страдает все тело в 1 Кор. 12:26).
В продолжение рассмотрения библейского понимания понятия «страдание», следует обзорно осветить понимание «страдания» в русской языковой картине мира, потому что невозможно рассматривать духовное понятие в отрыве от языка человека.
Нужно сказать, что в русском языке этимологически слово «страдание» связано с такими действиями, как «стараться, добиваться». Со «страданием» связывается процесс преодоления какой-то трудности, боли, на пути к положительному результату[43]. То есть, страдать — значит испытывать боль.
В истории русского народа на пересечении языка и культуры сформировалась ассоциация со «страданием» как с тяжелой физической работой (преимущественно, крестьянский труд). Часто «страдание» связывалось с трудоемким процессом сенокоса, сбором урожая, жатвой (например, по-древнерусски страдомая земля — значит, «пахотная земля»)[44].
Кроме того, страдание ассоциируется с процессом прохождения или переживания чего-либо (тяжелого), или «можно было бы сказать “идти по какой-то дороге с болью”, иметь боль своей попутчицей на каком-то отрезке своего жизненного пути»[45].Итак, как это было видно из обзорного анализа употребления понятия «страдание» в Священном Писании и в связи с этимологией русского слова «страдание», оно неразрывно связано с болью. О страдании как о терпении, перенесении нравственной или физической боли пишет также и В. И. Даль[46]. В Словаре русского языка С. И. Ожегова боль также характеризуется, как «ощущение страдания»[47]. Ф. М. Достоевский писал, что «страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца»[48].
Как маркер организованной и сформировавшейся личности, страдания, переживания, «боль сердца», сострадание, побуждают человека действовать в соответствии с идеалами поведения. Кроме того, сожалением о каких-то поступках можно назвать моральную боль. И преодоление такой боли предполагает стремление к изменению себя или окружающего мира к лучшему[49].
Таким образом, рассмотрев понятие «страдания» как «боли» в системе русской культуры и русского языка, следует отметить, что как бы значение перенесения страданий и боли ни оценивалось, однако естественным желанием человека остается прекращение любой боли, любого страдания.
[9]Лопухин А. П. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета. Т. 1. — М.: ДАРЪ, 2008. — С. 61.
[10] Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков. Ветхий Завет. Т.I. — М.: Герменевтика, 2004. — С. 92.
[11] Православная энциклопедия. Том XX. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2009. — С. 208.
[12]
Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков. Ветхий Завет. Т.I. — М.: Герменевтика, 2004. — С. 95-96.
[13] Основы православной антропологии: Хрестоматия / Сост. И общая ред. Леонов В., прот. — М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2016. — С. 536.
[19]Лопухин А. П. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета. Т. 1. — М.: ДАРЪ, 2008. — С. 63.
[20] Цит. по: Основы православной антропологии: Хрестоматия / Сост. И общая ред. Леонов В., прот. — М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2016. — С. 537.
[21] Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков. Ветхий Завет. Т. I. — М.: Герменевтика, 2004. — С. 99.
[41] Согласно электронному ресурсу: подстрочному переводу Ветхого и Нового Завета biblezoom // URL: http://biblezoom.ru (дата обращения: 17.11.2016 года).
[42] Согласно электронному ресурсу: подстрочному переводу Ветхого и Нового Завета biblezoom // URL: http://biblezoom.ru (дата обращения: 17.11.2016 года).
[43]Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. III. — М.: Прогресс, 1987. — С. 770.
[45]Лэнгле А. Почему мы страдаем? Понимание, обхождение и обработка страдания с точки зрения экзистенциального анализа / Экзистенциальный анализ — М.: Б.и., 2012. — С. 7.
Об осмыслении зла и страданий в мире. Часть 1: Откуда появилось зло?
Настоящая статья посвящена осмыслению появления зла в мире, сопоставлению появления зла и страданий в жизни человека и, соответственно, мыслям об утешении для страдающего человека, за которым так часто обращается скорбящий к священнику.
