Сидим. Глубоко внизу поблескивает живым мерцающим светом Ладога. … Пьем чай и ведем простую беседу, о простом и совсем попросту. Чай пьем с душистым вареньем, только что сваренным, еще теплым, едим хлеб, тоже только испеченный, совсем уж удивительный – ароматный, как просфорный.
Валаамский патерик
Несмотря на то, что монастырь находится на горе Фавор, которую валаамские монахи назвали в память о горе Фавор в Галилее, большую часть года погода здесь далеко не фаворская. Обдуваемые суровым ветром с Ладожского озера жители острова стараются надолго не задерживаться на улице. В каждой келье или другом помещении монастыря обязательно есть своя печка, у которой можно согреться или просушить одежду, если она намокла.
Но самое теплое и сухое место на Валааме – это, без сомнения, монастырская пекарня. В ней находятся две большие, размером с целую комнату печи, выложенные из красного кирпича. Топят такие печи огромными поленьями, расколотыми напополам. Пекарь с вечера закладывает печь такими поленьями, чтобы они просохли.
Печи разжигают в половину пятого утра, – огнем, принесенным от лампадки над ракой преподобных Сергия и Германа.
Печи разжигают в половину пятого утра, – огнем, принесенным от лампадки над ракой преподобных Сергия и Германа. Пока дрова горят, два пекаря вручную раскладывают по формам тесто, также заготовленное с вечера. Примерно через час или полтора, когда дрова прогорят, пепел сгребают в специальный контейнер и ухватами закладывают формы в печь.
Для пекаря наступает самое любимое время: можно сесть за печкой и почитать духовную книгу
И наступает самое любимое пекарем время: можно сесть за печкой и почитать духовную книгу или попить чай с сухарями, приготовленными здесь же. Формы стоят в печи минут сорок, за которые вся округа наполняется приятным запахом свежего хлеба, благодаря чему все понимают: скоро будет можно забирать свежие буханки из маленького окошка в стене внешнего каре монастыря.
Хлеба на острове нужно много. Помимо самой обители пекарня снабжает хлебом все отдаленные скиты, столовые для рабочих и паломников, воинскую часть и жителей острова, иногда летом, из-за наплыва туристов и паломников, работая в три смены. Зимой же вполне хватает и одной.
Однажды мне довелось выпекать хлеб с утра до вечера в течение нескольких дней, так как шторм не давал отплыть большому четырехпалубному теплоходу, а его продуктовые запасы были на исходе.
Всю Страстную седмицу пекари в перерывах между длинными службами готовят сотни куличей
Перед Пасхой в пекарне тоже кипит работа. Всю Страстную седмицу в перерывах между длинными службами пекари вымешивают и сажают в печи сотни куличей, трудятся, чтобы немного отдохнуть на Светлой, – съездить в скит, помолиться в тишине, празднуя Христово Воскресение.
В пекарне я был на послушании дольше всего. Туда ставили большей частью молодых ребят с крепким здоровьем, зная, что послушание это – не из легких. Нам приходилось таскать мешки с мукой, носить большие поленья, доставать формы с хлебом из горячей печки, и все это – в жарком помещении, с раннего утра и до самого обеда, а иногда и до вечера. А ведь летом в пекарне воздух такой раскаленный, что пришлось установить огромный, размером с окно, вентилятор, который работает, не переставая, не давая пекарям упасть в обморок от жары.
Мы каждый раз с удовольствием приходили в пекарню, иногда даже ночуя там. В одну из таких ночей и произошел довольно странный случай.
Но признаться, приноровившись, мы уже не замечали трудностей и каждый раз с удовольствием шли в пекарню, иногда даже ночуя там. В одну из таких ночей и произошел довольно странный случай. Один из трудников остался на ночь в пекарне один. Устроившись на раскладушке за печкой, он лег спать, а ночью вдруг проснулся от громкого шума: как будто кто-то ходил в дальнем помещении, где хранился различный инвентарь. Пекарь встал, включил свет везде, где только можно, но никого не увидел и снова лег. Звуки повторились. Кроме того, на этот раз еще и скрипнула дверь, и упало полено с дровника. Тут уж пекарю стало не по себе, и он, одеваясь на ходу, выбежал из пекарни и устремился к себе в келью.
Через несколько дней другой трудник, не доверяя рассказам о странном шуме, решил остаться в пекарне на ночь. Когда он мирно почивал на раскладушке, один ее край вдруг приподнялся и резко опустился. Недоверчивый брат в ужасе босиком пустился наутек, сметая все на своем пути. После этого случая на общем собрании было решено пригласить священника, чтобы окропить все крещенской водой и отслужить молебен, что и было исполнено. Это положило конец странным событиям в пекарне.
Вообще же валаамская пекарня – место особое. Именно здесь пятьсот лет назад подвизался великий русский святой Александр Свирский, подвигам которого дивилась вся валаамская братия. Известность настолько не давала преподобному покоя, что ему пришлось, с благословения игумена, покинуть Валаам и уйти на другой берег Ладоги. Там он и основал монастырь на реке Свирь, который существует и поныне, а в его Преображенском соборе покоятся нетленные мощи великого Божия угодника и подвижника.
ОЧЕРКИ О ВАЛААМЕ. ГЛАВА II. НА ПОСЛУШАНИИ
Подъезжаете к нему – вас встречает совершенно новая природа, какой не случилось видеть путешествовавшему лишь по России: природа дикая, угрюмая, привлекающая взоры самою дикостию своею, из которой проглядывают вдохновенные, строгие красоты. Вы видите отвесные, высокие, нагие скалы, гордо выходящие из бездны: они стоят, как исполины, на передовой страже. Вы видите крутизны, покрытые лесом, дружелюбно склоняющиеся к озеру. 
