Не могу сказать, что у меня было что-то особенное до прихода в стены семинарии.
Больше всего, конечно, вспоминаю свое детство – это были золотые годы. Учась в восьмом классе школы, я впервые, пусть еще тогда из любопытства, переступил порог храма. Его настоятель, молодой священник, встретил меня так, как будто я ходил туда много лет. И на следующий день (это было зимнее воскресное утро) я уже стоял в алтаре, облаченный в стихарь. С тех пор моя жизнь оказалась связанной с Церковью.
Сначала к моему пономарству родители отнеслись довольно спокойно. Помнится, даже были рады, надеясь, что это может повлиять на меня в положительном направлении. В тот период я был особенно резвый – во многих смыслах этого слова. И потому мама с папой надеялись, что тяга к храму остепенит меня. В принципе так оно и вышло. Но они и подумать не могли, что я пойду учиться в семинарию. И вот тогда они запротестовали, но, увидев, насколько твердо я стоял на своем, дали свое благословение.
Что касается друзей, то с ними проблем вообще не было – они отнеслись к моему решению с пониманием и… большим любопытством. Мое глубокое убеждение заключается в том, что если люди друг другу нужны, их отношения с годами становятся все крепче и солиднее. И специфика образования здесь не играет никакой роли.
Разумеется, я со всей серьезностью готовился к вступительным экзаменам, так как слышал, что отбор ведется с особой тщательностью. Помню, как, уже сидя в автобусе, направляющемся в Москву, продолжал дочитывать учебник по истории Русской Православной Церкви. На самом собеседовании отвечал довольно уверенно, правда, помню, не смог тогда толком дать определение церковного таинства.
Конечно же, я осознанно сделал свой выбор в пользу духовного образования, так как был укоренен в своем желании в дальнейшем стать клириком Православной Церкви. Поэтому день своего зачисления в состав студентов Сретенской духовной семинарии считаю одним из самым радостных в моей жизни.
Если говорить о трудностях пребывания в стенах духовной школы, то они имеют, скорее, бытовой характер. Но также сложно было привыкать к непривычно плотному графику расписания. Порой тяжелы были переселения из кельи в келью – ведь все это сопряжено с определенной психологической встряской: ты отрываешься от людей, к которым прикипел всей душой. Так или иначе, но к распорядку семинарского времени я постарался привыкнуть как можно быстрее, поскольку понимал, что в этом режиме мне жить не один год.
В нашей семинарии созданы великолепные условия для получения качественного и глубокого церковно-богословского образования. А потому мне бы не хотелось делить наших преподавателей на любимых и нелюбимых.
Сессия… С одной стороны нужно в короткие сроки освежить накопленный учебный материал. А с другой стороны – это предвкушение грядущих каникул.
Что мне дала семинария?.. Думаю, помимо образования, – правильное направление духовных и житейских ориентиров. Духовная школа – важнейший этап взросления. Именно здесь я понял: без взросления, без возмужания можно навсегда остаться в состоянии инфантилизма. Чтобы этого не случилось, необходимо научиться делать правильные выводы из ошибок и неудач, научиться их преодолевать и ничего не бояться.
Во главе духовной жизни в семинарии стоит богослужение. Наши семинарские праздники – это, в первую очередь, день Сретения Владимирской иконы Божией Матери (8 сентября) и память священномученика Илариона Верейского (28 декабря).
Кроме того, за пять семинарских лет я осознал огромное значение личной молитвы – то, что со временем становится большим подспорьем в нашей непростой жизни, необходимейшим утешением…
Много пользы приносят и паломнические поездки. Самая яркая из них – наше путешествие (по окончании третьего курса) в Санкт-Петербург. Давно мечтал посетить этот прекрасный город.
Говоря о послушаниях, нужно отметить довольно щадящее отношение к нам руководства Сретенской духовной школы. По крайней мере, за все годы моего обучения в семинарии я не столкнулся со сверхсложными задачами. Наверно, определенную роль играют в этом дежурные помощники. Они также осуществляют контроль – иногда довольно суровый – дисциплины на богослужениях и в повседневной жизни нашего общежительного быта.
К 10-ЛЕТИЮ СРЕТЕНСКОЙ ДУХОВНОЙ ШКОЛЫ. «БОГОСЛОВСКАЯ НАУКА, ОТОРВАННАЯ ОТ ЖИЗНИ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА СУЩЕСТВОВАНИЕ» Беседа со священником Александром Тимофеевым
Богословское образование – это разъяснение для себя серьезных вероучительных вопросов, которое помогает жизнью познавать глубокие истины веры. И семинаристы обязаны копить багаж богословских знаний, которые непременно будут востребованы. Ведь выпускник семинарии, ставший священником, еще не может претендовать на серьезный духовный опыт, но при этом он должен уметь решать многие духовные вопросы. И здесь он неизбежно должен – поначалу теоретически – обращаться к опыту Церкви.
