Учился лечить тело, теперь учусь врачевать душу

Московская Сретенская  Духовная Академия

Учился лечить тело, теперь учусь врачевать душу

401



Студент 4-го курса бакалавриата Сретенской духовной академии Иван Тарасов с детства мечтал стать священником, вдохновляясь примером дедушки и дяди. Но прежде поступления в СДА Иван получил медицинское образование и сейчас в стенах родного учебного заведения несет послушание медбрата. Но все же главным делом своей жизни видит врачевание души.

– Иван, что побудило Вас выбрать духовный путь? По какой причине выбрано не светское образование, а духовное учебное заведение? Почему Сретенка?

– В моем роду есть преемственность священства. Дедушка и дядя – действующие священнослужители. Понимание жизни во Христе мне знакомо с детства, поэтому, вдохновляясь примером, я принял для себя решение – продолжать.

В начальных классах принято спрашивать: «А кем вы хотите стать?» На этот вопрос мои одноклассники отвечали: космонавтом, балериной, бизнесменом. А я, можно сказать, скромно отвечал, что хочу стать батюшкой. Думаю, Вы представляете, какая была реакция… Я эту мысль о священстве хранил в сердце и не отпускал.

Светское образование я получил, окончив медицинский колледж, и отправился за благословением к митрополиту Липецкому и Задонскому Арсению. Передо мной открылось множество дорог. Какую же выбрать? На Светлой седмице я молился и спрашивал Бога: «Куда же мне пойти?» Ответ пришел, наверное, в диалоге с иеромонахом Кириллом (Поповым): «Давай в Сретенку, там здорово».

Я доверился ему и вскоре подошел к архиерею с просьбой благословить поступать в Сретенскую духовную академию. Владыка Арсений сам из Москвы и был переведен к нам в Липецк не так давно. Он знает Сретенскую обитель, у него очень большое уважение к этому монастырю и к учебному заведению, поэтому он меня благословил поступать туда. Прежде чем я подал свое прошение на поступление, я съездил в Сретенку. Посмотрел, что здесь да как, пожил, какие-то послушания выполнял. И тогда я сердечно воспринял эту идею, ощутил, что здесь я ее реализую.

– Еще живя дома, в Липецке, Вы прислуживали в храме?

– Я помогал, конечно, пономарил и пел на клиросе. Чтобы читать на церковнославянском языке, дедушка дал мне Псалтирь. Это лучший и самый верный способ выучить церковнославянский язык. Потом понял, что да как, научился читать богослужебные часы. Следующим этапом было прочтение на службе книги Апостол. Волнительно, путаница была в голове, но я справился.

– Как восприняли Ваше решение дядя с дедушкой и папа с мамой?

– Очень положительно, очень радостно. Они поддерживали меня во всех начинаниях.

– А когда Вы учились в медицинском колледже, не было желания продолжить именно в этой сфере расти и развиваться? Или мысль о духовном образовании главенствовала?

– Она главенствовала всегда. Мне показалось, что я, может быть, для людей больше принесу пользы, если я пойду по духовной стезе. Получается, что сначала я научился врачевать тело, а сейчас учусь врачевать душу.

Мне показалось, что я для людей больше принесу пользы, если я пойду по духовной стезе

– А когда Вы сюда поступали, то все знали, что у Вас есть медицинское образование? И поэтому, если вдруг что-то случается со здоровьем, сначала академисты идут к вам?

– Были такие моменты. Ребята потихонечку узнали, что я медик. Я давал рекомендации по лечению. И меня поставили на такое послушание. На первом курсе мы были в скиту, там я приводил в порядок медицинский кабинет, периодически по необходимости выдавал лекарства. В то время бушевал коронавирус, мы все заболели тогда, и я братию лечил. Я тоже слег на пару дней, но как почувствовал, что есть силы, принял решение подняться и идти, потому что ребят некому было лечить, давать лекарства. Наша врач Наталья Юрьевна давала рекомендации, говорила, что и как делать. Вскоре, по возвращении в Москву, дежурный помощник в Академии подошел и сказал, что меня поставили на послушание медбрата. Я был очень рад этому. Подумал, что не забуду полученных знаний.

– Многие семинаристы с большим воодушевлением и восторгом говорят про первый курс, скит, уютные семейные отношения внутри их курса. Для Вас первый курс запомнился именно учебой или все-таки больше тем, что Вы были вынуждены находиться в изоляции?

– Я вспоминаю просто, что скит для меня, как и для всех, – это самое золотое время, самое приятное и хорошее. Да, мы там были в изоляции месяца два или три во время вируса. Потом я помню, нам разрешили выйти. Мы ездили с духовником иеромонахом Никитой (Вдовиным) в паломническую поездку к святителю Феофану Затворнику, в Успенский Вышенский монастырь. На обратном пути мы проезжали через Рязань, прямо через город, и я помню, как мы просили батюшку зайти ненадолго в торговый центр. Он разрешил нам. Когда мы туда зашли, то разглядывали с удивлением людей, потому что три месяца до этого были в изоляции и не видели никого, кроме друг друга. Но даже в тот момент, когда мы в скиту сидели в изоляции, находили возможность пообщаться после учебы и послушаний, включали православный фильм, ходили все вместе пить чай.

– Дружный получился курс? 

– Да, хороший курс, добрые отношения между ребятами. Коллектив проверяется в действии и на жизненных примерах. Когда случаются какие-то трудности, они способствуют объединению коллектива. Вспоминаю то, как все начиналось: держались маленькими кучками, потому что, наверное, присматривались друг к другу. А потом нас болезнь, так сказать, объединила. Но не только эти моменты нас связывали. Было много чего радостного и незабываемого. Мы с папой шутим, что первый год обучения был как курс молодого бойца в армии. Это был период становления нашего курса. Приехав сюда, в монастырь, в Москву, мы уже смогли со старшими курсами взаимодействовать, не разрушив при этом то единство, которое мы постарались создать на нашем курсе.

– Вы молодые люди с самыми разнообразными желаниями, присущими возрасту, и вдруг вы оказываетесь в совершенно аскетичной атмосфере в скиту. Тяжело было перестраиваться?

– Непросто. Но мы же знали, куда шли. Мы понимали, что в монастыре есть послушания. И мне об этом говорили и дядя, и дедушка последние полгода, когда я уже заканчивал учиться в медицинском и собирал документы для поступления. Они говорили, что буду ли я в Воронежской семинарии или в Сретенской духовной академии, везде есть такие понятия, как послушание, пост, молитва. К этому нас будут приучать. Служба священническая непростая. Это духовная борьба, и нужно научиться быть духовным врачом.

Конечно, тяжело было привыкать к такому объему занятости. Я вспоминаю свои школьные годы, годы обучения в медицинском. У меня были какие-то репетиторы, я занимался для своего самообразования, но не настолько был загружен. Здесь действительно больше труда, но он реально приносит свои плоды. Ты учишься многому.

Я вспоминаю, что, когда мы только приехали в скит, нам раздали книжки, чтобы положить достойное начало учебы. Это была, по-моему, «Лествица». Меня тогда избрали старостой. Я сел в кресло преподавателя, начал читать, и мне стало стыдно: я читал по слогам и не понимал, о чем речь. Для меня это был очень трудный текст. Я слышал про «Лествицу», когда готовился к семинарии, но такого рода сложный духовный святоотеческий труд не читал. 

Какое-то время мне понадобилось, чтобы перестроиться от медицинских наук к богословским. Одно дело, когда ты учишься в православной гимназии и потом сразу идешь в семинарию, тебе проще в своей среде. Вокруг меня была среда медиков. Мне надо было перестраиваться. Это была первая трудность. Потом, со временем, может быть, уже через неделю, начал чуть лучше понимать, как эти механизмы работают. Например, если мы читаем Евангелие, то не просто читаем, а с толкованием, чтобы лучше понять. И ты видишь, как святые отцы мыслят, как они всё логически выстраивают в православном вероучении. И возвращаясь к этому сложному тексту, ты примерно понимаешь, как строится мысль.

Что касается послушаний. Я в целом воспитан в такой семье, что у нас трудились всегда. С папой мы зимой чистили снег, помогали бабушке с дедушкой в деревне, маме по уборке и так далее. Но здесь послушание начинаешь воспринимать с большей ответственностью. Когда я был еще абитуриентом, мне дали послушание – подмести на лестничной площадке. Там было дел минут на пятнадцать, а я мел целых полчаса, очень старался. И ко мне подошел дежурный помощник и сказал: «Иван, перестань мести! Хватит!» А я старался из каждого уголочка вымести пыль. Я настолько хотел ни в коем случае не показушно, а ответственно отнестись к своему послушанию. Ведь это мы делаем для человека, который является образом Божиим, а следовательно, делаем для Бога. Как важно воспитывать в себе это трудолюбие!

Особенно хочу сказать про молитву в скиту. Когда ты начинаешь в свою жизнь добавлять молитвенное правило, ты совсем по-другому себя ощущаешь. У тебя и силы откуда-то появляются. Во время поста особенно чувствуешь, как у тебя обостряются все органы чувств, острее чувствуешь запахи, замечаешь какие-то мелочи. Молитва в этом плане, действительно, приводит в покой. Тем более в скиту я почувствовал особую красоту. Красоту окружающего нас мира Божьего. Часто мы ходили на ночную литургию с нашим духовником. Помню, идем в храм, молимся, а потом выходим на улицу и идем по корпусам. Зимнее время я особенно запомнил: на небе звезды, снег хрустит, и мы идем, радостные, после службы, помолившись, причастившись, попив чай. И нас даже не беспокоит, что мы поспим всего пять часов и нужно будет вставать на учебу – ничего страшного. Вот в этом есть какая-то красота и духовное ощущение тепла.

– Совпали ли Ваше представление об обучении и реальность? Может быть, у Вас был некий романтический флёр? Или, наоборот, Вы ожидали, что будет тяжелее, а оказалось легче?

– Я всегда настраиваю себя на лучшее и на то, что все будет хорошо. Как мы, христиане, говорим: «Всё будет – слава Богу, с Божией помощью». Действительно так и было. Когда мне нужно было, чтобы мне было тяжело, мне было тяжело. Иногда должно быть тяжело, чтобы мы не теряли мысли о том, что Господь помогает, что Он рядом. Когда тебе легко, у тебя всё получается, есть повод возгордиться. Господь всегда рядом, и нужно ощущать Его. Как человек, ты можешь где-то, конечно, оступиться. И ты за это понесешь ответственность.

Иногда должно быть тяжело, чтобы мы не теряли мысли о том, что Господь помогает, что Он рядом

– Вы хотели бы остаться преподавателем в СДА? Или все-таки для Вас важно служить в храме, быть священником?

– А почему бы не совместить? Я задумывался о священстве и очень хотел бы искренне послужить Богу. Но можно послужить и как преподаватель, потому что для меня это будет возможность продолжать учиться, чтобы не останавливаться на достигнутом и делиться своими знаниями. 

Я сейчас несу послушание в храме преподобного Сергия Радонежского в Крапивниках, преподаю в воскресной школе. У меня две группы, и мы поочередно с моим коллегой, тоже нашим студентом из Академии, преподаем то у детской группы, то у взрослых людей, которые старше меня раза в два или три. Для деток разбираем простым языком евангельские отрывки, иногда даже через детскую литературу. Мне в этом деле очень помогают книги нашего издательства Сретенского монастыря. Мы их вместе читаем, изучаем. Со взрослыми мы уже берем курс посерьезнее, разбираем молитву, структуру молитвы, как строится богослужение.

– Какой предмет для Вас самый сложный?

– Догматическое богословие, патрология – это база семинарская. И они являются самыми сложными, потому что требуют много знаний и внимания. По этим предметам нужно прочитать гораздо больше литературы, чем просто прочитать какую-нибудь статью в «Православной энциклопедии». Нужно прочитать учебник, святых отцов, и не пересказ труда, а конкретно сам труд. И ты пытаешься разобраться, как они тот или иной богословский момент интерпретируют. Это важно для понимания основ нашей православной веры.

– Есть ли в расписании такой предмет, о котором Вы думаете: «Классно! Хочу туда»?

– Священное Писание. На нем я ни на что не отвлекаюсь. У меня есть тетрадь, Библия, я сижу и слушаю нашего преподавателя. Мы читаем, рассуждаем, обсуждаем, я фиксирую. Это основа основ.

– Какие у Вас планы после окончания бакалавриата?

– Я хочу поступать в магистратуру и в аспирантуру. Дай Бог, сначала успешно окончить бакалавриат. А дальше буду стараться, прилагать все усилия, чтобы учиться.

– Вы также участвуете в проекте «Родная земля». Как Вы все успеваете?

– Мне очень нравится цитата, которую у нас часто упоминают студенты-академисты, когда перегружаются. Суть ее заключается в том, что, когда не успеваешь, возьми еще каких-то дел. Ты найдешь время на что угодно, если это правое дело. Просто нужно не лениться и прилагать усилия. 

– Интересный подход. Но есть в нем опасность, чтобы не случилось, как в той притче: если долго натягивать тетиву, то потом она может порваться...

– Да, здесь есть оговорки. Я не говорю о том, что надо обязательно набирать много дел. Но это важно для самовоспитания. Ты выполнил задание – дай себе возможность чуть-чуть отдохнуть. Но дальше надо встать и работать.

Беседовала Наталья Рязанцева