1265
 |
Преподобная Мария Египетская является примером того, как грешник может прийти к Богу. Она прожила большую часть своей жизни в грехе, предаваясь разврату и блуду, но в конце концов раскаялась и нашла путь к Богу.
История жизни преподобной Марии Египетской показывает, что никому не запрещено раскаяться и прийти к Богу, даже если человек прожил большую часть своей жизни в грехе. Важно осознать свои ошибки, раскаяться в них и искренне стремиться к духовному очищению и совершенству. Путь к Богу может быть долгим и трудным, но с верой и надеждой на милосердие Божие все возможно.
Читая житие преподобной Марии Египетской, узнаем, что из двадцати девяти лет своей жизни в миру, семнадцать из них она предавалась необузданному блуду. Причем делала это не по бедности, из-за куска хлеба, а то, что называется, «из спортивного интереса». То, чем она занималась, даже нельзя назвать проституцией — ей не нужны были деньги. На жизнь она зарабатывала прядением. Марию увлекал сам процесс соблазна и связанные с ним удовольствия.
Это ее состояние сродно любой другой греховной страсти, что берет человека за горло и уже не отпускает до тех пор, пока не погубит его окончательно. Грехом нельзя пресытиться. Обжора ходит постоянно голодным, пьяница никак не может напиться, а блудник, словно вампир, все мечтает об очередной жертве.
Что касается похотливого сластолюбия, то у меня складывается впечатление, будто это нечто способное существовать независимо от самого тела. Если человек молод, его кровь кипит и тело жаждет любви, это нормально, пришло время рожать детей.
Но если — а обычно это женщины — человеку хорошо за семьдесят и тела там просто нет. Скелет, обтянутый кожей, при всем при том испытывает непрекращающиеся многодневные приступы похоти. То это страдание не тела, а самой души, и посты — первейшее для такой души лекарство.
Интересно, что среди множества народа, прибывшего в Иерусалим на поклонение Животворящему Кресту Господню, какая-то неведомая сила всякий раз отбрасывала от святыни именно Марию. Другие проходили свободно. Еще до того как стать священником, я неоднократно слышал о таком явлении. Человек пытается войти в храм, а его словно кто-то не пускает. И сейчас вижу, что это работает. Последний раз — в воскресенье попросили меня освятить машину. Иду на стоянку, готовлюсь читать молитву — подъезжает еще один автомобиль. Из него выходят двое: мужчина и женщина. Мужчина идет в церковь, а женщина остается стоять рядом с авто. Я интересуюсь:
— А вы почему в храм не идете? Хоть служба уже и закончилась, но все равно пойдите, помолитесь. Хотя бы свечку поставьте.
Та шутит:
— Пусть муж молится, а я машину постерегу.
— Не беспокойтесь, я сам за ней пригляжу.
Тогда она и объяснила причину:
— Я не могу войти в церковь. Дохожу до притвора — и все, как ни пытаюсь дальше пройти, не получается.
На вид обыкновенная женщина, лицо без явно выраженных признаков страстей. Почему она не может преодолеть порога храма? Расспрашивать неудобно — если человек не расположен говорить на такую щепетильную тему, то и я не начинаю.
Во вторник, служили в часовне святителя Луки, после молебна знакомая женщина рассказала, как ее родственница вот так же вместе с женихом хотели зайти в церковь, она-то прошла, а он встал как вкопанный — и ни шагу.
Его спутница вошла в церковь, в это время как раз заканчивалась всенощная, люди подходили к священнику на помазание, и здесь же служка раздавала освященный на литии хлеб. Она тоже взяла несколько кусочков освященного хлеба, пропитанного также освященным вином. Вынесла своему жениху и велела ему все это съесть. Он проглотил и тут же побежал в сторону от храма. Она за ним. Он еще бежит, а его всего начинает выворачивать наружу.
— Ой, как жжет! Как жжет!
Та его за грудки: «Сознавайся, такой-сякой, что натворил?!» Он признался, что много лет назад участвовал в убийстве. «Хорошо, что в церковь заехали, — заключает знакомая, — а то бы за убийцу замуж пошла!»
Конечно, хорошо, что все раскрылось, но так бывает далеко не всегда. Сколько людей едет куда-нибудь в деревню подальше от больших городов, чтобы единственный раз в жизни приехать и покаяться незнакомому священнику в совершенных ими грехах. Порой очень страшных. И ничего, заходят, и никакая сила их не останавливает. А сколько проходящих через храм, кто живет во грехе и не собирается ни каяться, ни менять образа жизни!
Может, тот факт, что именно его не пускают к святыне, для человека спасителен? Преподобная Мария, вон, как испугалась, и, вразумившись, ушла в пустыню на покаяние. Если чувствуешь, что тебя отвергают, задумайся, почему отвергают и что ты в этом случае должен делать? Испугайся и начинай искать выход. Видимо, не все для тебя потеряно, и кто-то из духовного мира еще надеется на твое покаяние.
В прошлом году, уже поздней осенью, ко мне обратилась женщина лет тридцати и стала напоминать мне о моем разговоре с ее другом:
— Батюшка, он еще вам сказал, что не может войти в церковь, а если и зайдет, то чувствует себя очень плохо. Вы ему еще крестик освятили и на грудь повесили. Помните?
Оказалось, что она ошиблась и спутала меня с другим священником. Но мы все равно с ней поговорили. Женщина чуть не плачет:
— Ведь как было хорошо. Жили мы с ним спокойно и мирно. И ни о чем таком он даже не помышлял! Занесла же его «нечистая» в церковь! Спрашивается, зачем?! Смотрите, что наделал ваш крестик, — достает телефон и показывает фото. Крест, словно раскаленный, отпечатался у него на груди и выжег на коже свою точную копию.
Мне и раньше люди рассказывали, что крестик на шее часто не дает им покоя, иногда «душит», а лягут спать, так крест и вовсе становится тяжелым, словно булыжник и все норовит им ребра переломать. Но чтобы, раскалившись, будто бы это сковородка или утюг, крест оставил на коже ожог — такое я видел впервые.
— А теперь он страдает, и я страдаю вместе с ним. Эх, зачем он пошел в храм? Ведь мы так хорошо жили.