1305
 |
Господь постучался... Я почувствовал, что мне хорошо в храме и нужно попробовать поступить в семинарию
===
Очень важна поддержка семьи, воцерковленность супруги и ее вера в тебя как в мужа
Выпускник Сретенской духовной семинарии, ныне академии, иерей Владислав Павлушенко сейчас служит на Патриаршем подворье при храме Святого Апостола Андрея Первозванного в Метрогородке города Москвы. Но связи с альма-матер не терял никогда, продолжая и сегодня совмещать священническое служение с несением послушания дежурного помощника в академии. В год 25-летия академии отец Владислав рассказывает о выборе пути, об отцах, которые помогали советом, словом и делом, о первой Литургии…
– Отец Владислав, почему при выборе учебного заведения Ваш выбор пал на Сретенскую тогда еще семинарию?
– Мой отец-священник при посещении Сретенского монастыря узнал, что идет набор абитуриентов в семинарию, ему очень понравилось это место, и он мне сказал: «Место удивительное, центр города, но при этом оазис зелени, птички поют, красота… Может, поступишь в семинарию?» И привез мне огромный фолиант в коже, красиво оформленный «Закон Божий» Слободского в подарочном переплете. А я в то время – шел 2004 год –абсолютно не помышлял о себе как о будущем священнослужителе. Помнится, отец сделал мне подарок – двухнедельную автобусную поездку-паломничество: Полоцк, Жировичи, Печоры, Санкт-Петербург, Соловки, Валаам. Это очень непросто для 17-летнего подростка, учитывая, что ранее я не ездил в такие длительные паломничества. И там произошло… уже сейчас я знаю, что произошло – Господь постучался. Одна из последних точек была на Валааме. И я во время богослужения почувствовал, что мне хорошо здесь, в храме, и, возможно, нужно проявить послушание отцу и попробовать поступить в семинарию. Если бы мне сказали за полгода, что я буду в семинарии учиться, наверное, я просто рассмеялся бы. Мысль о том, что я буду священником, отметалась на корню. А в итоге я поехал и на удивление поступил.
Я готовился, но не так, как ребята, которые жили со мной в келье. Они уже имели первое высшее образование, были постарше. Они знали богослужение, литургику, Священное Писание, а я так – кадило принеси-подай. Но их настрой, их серьезное отношение к поступлению, думается, передались мне. Когда услышал, что в списках поступивших меня нет, подумал, что, значит, так надо. Я спокойно на этот счет рассуждал. А потом зачитали имена еще трех человек, в их числе и мое. Так я оказался в «кандидатах» – тех абитуриентах, чьи знания по какой-то вступительной дисциплине не дотягивали до проходного балла. Если первая сессия будет сдана на «хорошо» и «отлично», то «кандидаты» продолжают учиться дальше как полноценные студенты. Конечно, это было более чем хорошим стимулом. А в чем я не дотянул на экзамене? Я случайно пропустил тот момент, что утренние и вечерние молитвы необходимо знать наизусть. Я захожу в нижнюю трапезную палату, где заседает приемная комиссия. На первый вопрос отвечаю, на второй тоже, а потом отец-ректор владыка Тихон (Шевкунов) начинает произносить молитву из вечернего правила, чтобы я продолжил ее. А я помню три строчки. Мне подсказывают, опять три строчки, и опять забыл. И всю молитву мы так с отцом Тихоном и промолились. Он говорит: «Споешь?» А я знал распев «Спаси, Господи, люди Твоя…», и с ним мы и пропели. Так и поступил.
В итоге у нас был очень хороший дружный курс, мне попались замечательные сокелейники. Практически все однокурсники сейчас отцы-священнослужители.
А те, кто не в сане, очень богобоязненные и ответственные христиане и трудятся во благо Церкви. И да, несмотря на сложность, мне понравилось учиться, и я всегда с благодарностью вспоминаю отца, который предложил поступить сюда, и действие Промысла Божия, которое повернуло мои мысли к послушанию отцу.
 |
– Сложно было учиться?
– Мне было сложновато, потому что уровень преподавания высокий. Владыка всегда старался уделять внимание учебе – профессорско-преподавательский состав был одним из лучших. Еще нам старались организовывать различные паломнические поездки, миссионерские проекты были замечательные. А это хоть и требовало дополнительной подготовки, но при этом для формирования личности будущего пастыря, мне кажется, тоже очень важно.
– Когда учились, Вы задумывались над тем, будете белым или черным священником? Или всегда знали, по какому пути пойдете?
– Был момент. Я не то чтобы искал, но задумывался. Особенно, когда поехали в скит. Я пел в хоре. Ходил на спевки, на службы приблизительно года два – меня назначили в первые теноры, хотя мне было сложновато. И в скиту я, еще трое студентов и игумен Амвросий (Коньков) первую седмицу Великого поста служили. Молитва, Священное Писание, Псалтирь, мы первые три дня ничего даже вроде не ели. И состояние было такое особое – возвышенное. И в тот момент возникли мысли о монашестве. Позже на тему белого или черного духовенства общался с братией, с отцом, с моим духовником. Я размышлял, что одна сторона медали – радость от уединенной молитвы, от монашеских подвигов, а с другой стороны, искушения у монахов тоже особые. И я определялся. Владыка нас не торопил, он всегда говорил, что этот шаг должен быть обдуманным, осознанным, неспешным. В итоге я в 2010 году закончил семинарию, но еще не женился. Хотя решил, что буду белым священником. Господь сподобил, и я повстречал замечательную девушку – Анжелику и в 2013 году женился. В магистратуру на исторический поступил, и на втором курсе в 2015 году меня рукоположили во диакона. В прошлом году, 6 июня, спустя почти шесть лет диаконского служения, стал священником, уже завершив обучение в пастырской магистратуре.
– И, получается, Вы продолжили священническую династию?
– Можно сказать и так.
– Папа был первым в роду священником?
– По-моему, где-то в нашем роду был прапрадедушка священник. Примечательно, папа, как и я, в 33 года стал священником.
– Вы помните свою первую Литургию, которую Вы служили самостоятельно?
– Это было опять же в монастыре. Я помню тот самый момент, когда ты один, никого из других священников нет. Это через неделю было после хиротонии. Я диаконом был уже давно, было понимание последования Литургии. И мне доверили служить. Когда служишь с настоятелем или с другими отцами, то ощущения одни. А когда сам, когда будний день и людей немного – это по-другому. Очень нравятся такие службы, даже сейчас!
– Говорят, что для священника одна из самых сложных вещей – это исповедь. Нельзя не пропускать через сердце, а когда пропускаешь, становится тяжело морально…
– Пока мы сорокоуст проходим, нам не благословляют исповедовать. А потом уже, когда пора приходит, да, первый раз немного страшно. Но Господь хранил меня, и с самого начала не было таких тяжелых случаев. Второй момент, уже здесь, в академии, со студентами приходится общаться, частично обсуждать эту тему, проводить воспитательные беседы. Поэтому небольшой похожий опыт есть.
 |
В храме, бывало, разоблачаешься, собираешься идти домой, и тут заходит человек. Понимаешь – он к тебе пришел. Жене пишу, что задержусь.
– А что просят у Вас, совета?
– По-разному. Кто-то совета просит на все случаи жизни, кто-то любит поговорить. Если людей немного, можно и побеседовать. Часто после беседы человек изъявляет желание поисповедоваться. Если человек первый раз приходит, предлагаешь остаться после службы на час, на два. Надо дать человеку выговориться, не торопить его, возможно, от этой беседы зависит, будет человек дальше воцерковляться или нет. Конечно, радует, если человек потом начинает осознанно ходить в храм, участвовать в Таинствах Церкви.
– Расскажите про ваш храм. Приход составляют в основном люди, живущие неподалеку?
– Это Патриаршее подворье при храме Святого Апостола Андрея Первозванного в Метрогородке. В основном прихожане все свои. У нас такая «маленькая деревня» в мегаполисе: трамвайчики, парк «Лосиный остров», в основном пятиэтажки, с одной стороны. А с другой – сейчас идет реновация. У нас новые дома появляются, люди приезжают из других районов, вливаются.
– Бывает, что к вам приходят от любви к Богу? Или в основном из-за скорбей и горестей?
– Нет, бывает. Просто, насколько я могу судить по своей небольшой практике, это не от радости происходит, а духовный поиск идет в человеке. Наш второй священник отец Андрей Шеломенцев имеет послушание трудиться в окормлении молодежи. Батюшка с юмором, с харизмой. Видит молодого человека и сразу к нему. Когда крестят младенцев, в основном молодые родители и крестные в храм приходят. Отец Андрей, когда видит молодого человека в храме, сразу с ним заговаривает, интересуется, приглашает на встречи молодежи. Я тоже на ус мотаю – «Приходите после Крещения, не забывайте дедушку!» И уже есть дружная молодежная община! Плюс воскресная школа, детки.
– Вы преподаете в воскресной школе?
– Раньше преподавал. Но сейчас, после рукоположения во иерея, нет физической возможности. Сегодня я, допустим, свободен после службы, а завтра, например, Крещение, или другая треба, или беседа с человеком. Но мне нравится преподавать. Еще здесь, в семинарии, когда был на втором курсе, начал преподавать. А на третьем курсе, ныне казначей монастыря иеромонах Ириней (Пиковский) подошел и говорит: «У тебя новая должность». «Какая?» «Директор». И мне, 20-летнему, приходилось заниматься административной работой, было непросто. Но благодаря помощи отца Иринея, думается, все получалось.
 |
– Слышала от одного батюшки такую фразу: «Если бы я знал, как это тяжело, я бы, может, никогда и не пошел в священники». И это было немного грустно. У Вас были когда-то мысли, что это очень тяжелое бремя и Вы не сможете его понести?
– Наверное, нет, и надеюсь, не будет такого момента. Просто должна быть крепкая вера, в идеале должен быть опыт воцерковленности. Чтобы, когда Господь дает такие сложные, тяжелые испытания, ты не опускал руки, а, наоборот, усиливал молитву и труды на благо Церкви. Пока Господь миловал.
Еще, думается, важна поддержка семьи, воцерковленность супруги и ее вера в тебя как в мужа. В моем случае я знаю, что меня всегда поддержат, и сам стараюсь. И, конечно, очень важна поддержка священноначалия на приходе. Когда ждали третьего ребенка, я ее очень сильно ощущал от отцов-собратьев и от настоятеля иерея Михаила Кривошеева, он всегда интересовался здоровьем матушки, ее состоянием, если было необходимо замениться в богослужебной чреде для прохождения медобследования, всегда шел навстречу.
 |
– Вы видите для своих мальчишек, а у Вас их уже двое, священническое будущее?
– Не могу сказать. Надо по характеру смотреть. Первый смышленый очень, талантливый и любознательный, вторая – дочь. А третий – еще пока совсем малыш! Не знаю, пусть решают сами. Были бы просто честными и добрыми людьми, а если верующими и воцерковленными, так вообще замечательно! А там уже все Господь рассудит. Владыка Тихон говорил (могу немного переврать цитату), что лучше быть хорошим церковным сторожем, чем плохим священником. Так и здесь. Можно быть инженером, поваром, но служить людям. А можно быть священником и портить Божию ниву. Когда будет такое осознанное желание у детей выбирать путь, я, думаю, предложу: «А не хочешь ли пойти по пути служения Богу и людям?» Как мне в свое время предложил отец.
Беседовала Наталья Шатова