Московская Сретенская  Духовная Академия

16.05.2022 10816

Целью настоящей публикации является разработка подходов к формированию содержания учебной дисциплины «Священное Писание Нового Завета» для программ бакалавриата духовных школ и теологических факультетов образовательных организаций России. В центре внимания вопрос методологии, поскольку выбор методологии влияет на те компетенции, которые формируются у обучаемых в процессе изучения дисциплины. 

Ставя перед собой разные цели, конфессиональный и секулярный подходы к изучению Священного Писания могут отличаться как в применяемых методах, так и в расстановке акцентов в полученных результатах. В связи с этим есть риски для конфессиональных образовательных учреждений ради защиты веры отказаться от научности, а в светских ВУЗах, напротив, прикрываясь научностью десакрализировать источники, лишая их тем самым той исторической и религиозной основы, которая выделяет сакральные источники из общего массива литературы. 

Сбалансированный выбор методологии изучения священного для христианства текста, коим являются книги Нового Завета, на наш взгляд, помогает не только сделать предмет изучения актуальным и значимым для верующих, но и научно обоснованным, открывающим новые горизонты для междисциплинарных научных изысканий. 

Согласно Приказу Министерства науки и высшего образования Российской Федерации от 24.02.2021 № 118 «Об утверждении номенклатуры научных специальностей, по которым присуждаются ученые степени…» в группе научных специальностей 5.11. Теология были выделены три специальности: 5.11.1. Теоретическая теология, 5.11.2. Историческая теология и 5.11.3. Практическая теология. В специализации «православие» для первых двух специальностей были выделены такие направления исследований: «Библеистика. Библейские исследования: история и современное состояние. Методология библейских исследований. Библейская теология» (5.11.1. Теоретическая теология) и «Библейская история. Библия в контексте истории религии и культуры. История, теория и методология библейского перевода. Библейская археология» (5.11.2. Историческая теология). Поскольку данные направления исследований являются поводом для защит кандидатских и докторских диссертаций, утверждаемых ВАК, следовательно, говорить о том, что Библеистика не является наукой в российском образовательном пространстве после 2021 года уже не уместно.   

Прежде чем перейти к содержательной части исследуемой нами дисциплины начнем с определения понятий, а затем рассмотрим историю изучения книг Нового Завета. 

Новый Завет как объект изучения

С богословской точки зрения, Новый Завет заключается в том, что Бог даровал людям единородного Сына Своего Иисуса Христа, Который освободил человечество от власти дьявола, первородного греха и установил качественно новые отношения между Богом и человечеством по сравнению с ветхозаветными. Благая весть о Христе Спасителе была зафиксирована в апостольских писаниях, которые постепенно были собраны в единый сборник, получивший наименование Нового Завета (греч. Καινὴ Διαθήκη). 

Словом «Писание» (греч. ἡ γραφή) новозаветные книги обозначаются уже у священномученика Иринея Лионского и его современников (Фрагмент Муратори, Климент Александрийский, Феофил Антиохийский). В более ранних источниках терминология еще не выглядит унифицированной. В тоже время ссылки мужей апостольских (Папий, Варнава, Игнатий, Поликарп, Первое послание Климента Римского) на тексты обладающими апостольским авторитетом с предварительными словами «как написано» нельзя объяснить простым обращением к устной традиции. 

Так, священномученик Игнатий Антиохийский в послании к Ефесянам (ок. 110 г. н. э.) ссылается на коллекцию писем апостола Павла, который ἐν πάσῃ ἐπιστολῇ μνημονεύει ὑμῶν ἐν Χριστῷ Ἰησοῦ «во всяком послании упоминает о вас [Ефесянах] во Христе Иисусе» (Игнат. Ефес. 12:2) . Ефесская церковь упоминается у Павла в четырех письмах: 1 Коринфянам, Ефесянам, 1 и 2 Тимофею. Отсюда Пол Фостер делает вывод, что у Игнатия был на руках какой-то сборник Павловых посланий.

В «Послании Варнавы» (ок. 130 г.) среди прочего утверждается, что христиане являются законными наследниками и толкователями Ветхого Завета. При этом автор ссылается на текст одной из книг Нового Завета ὡς γέγραπται πολλοὶ κλητοὶ ὀλίγοι δὲ ἐκλεκτοὶ εὐρεθῶμεν «как написано: ‘много званых, а мало избранных’» (Варн. 4:14) . Тот факт, что единственной параллелью для этой цитаты является Евангелие от Матфея 22:14 побудил ряд ученых предположить, что фразой γέγραπται вводится ссылка на письменный источник, которым пользовался автор Послания Варнавы .

Климент Александрийский (ок. 150 - 215) помимо четырех Евангелий ссылается на книгу Деяний, послания апостола Павла (все тринадцать), к Евреям, 1 Петра, 1 и 2 Иоанна, Иуды и Откровение. Канонические книги Нового Завета, как переданные церкви от самих апостолов, Климент цитирует «примерно в шестнадцать раз чаще, чем апокрифические и святоотеческие писания» . Согласно подсчетам Бернарда Мучлера, Климент ссылается на Матфея 757 раз, на Луку - 402 раза, на Иоанна - 331 раз и на Марка - 182 раза . При этом апокрифические евангелия он цитирует всего 16 раз. Это значит, что Климент выделяет канонические книги, как более авторитетные, от всех прочих.

Для священномученика Иринея Лионского (ок. 130-202), как и для предшествующих раннехристианских авторов, «Новый Завет» прежде всего связан с фактом искупительной жертвы Иисуса Христа. Однако, сравнения вроде οἱ δὲ δύο στύλοι αἱ δύο Διαθῆκαι «две скрижали – это два завета» (Ириней. Фрагменты 27:5) могут говорить о том, что в его время словосочетание ἡ καινὴ διαθήκη «Новый Завет» постепенно становилось техническим термином, обозначающем собрание апостольских писаний, которые противопоставлялись οἱ προφῆται «Пророкам» как символу собрания книг Ветхого Завета. Как считает Артур Беллинцони, канон Священного Писания не был изобретен Иринеем в ходе полемики с ересями, а присутствовал в церкви в виде семени с самого начала, а затем с течением времени последовательно приобрел свои очертания и специфическую терминологию .

У христианских авторов начала IV века отдельное именование сборников книг Ветхого и Нового Завета выглядит как уже устоявшаяся традиция. Например, Евсевий Кесарийский ясно различает две группы текстов, указывая, что Κλῆροι δὲ τῆς Ἐκκλησίας εἰσὶν ἥ τε Παλαιὰ καὶ ἡ Καινὴ Διαθήκη τοῦ Θεοῦ «наследия Церкви – это Ветхий и Новый Завет Божий» . Григорий Нисский неоднократно ссылается на объяснение сказанного законодателем Богом ἔν τε προφήταις καὶ τῇ Καινῇ Διαθήκῃ «в пророках и в Новом Завете» . У этих, как и иных древних христианских писателей, словосочетание «Новый Завет» понимается как технический термин, обозначающий собрание книг для чтения в церквах.

До сих пор ученые спорят о том, как книги Нового Завета появились на свет, как они соотносились с раннехристианской и апокрифической литературой, каковы были соотношения понятий «канон» и «Писание» в древней Церкви . При этом с чего не бы ни начинались дебаты, они как правило завершаются тем, что общепризнанными границами текстов, называемых Новым Заветом, следует считать не более 27 канонических книг. Эти тексты в настоящее время входят не только в область исследований истории Церкви и раннехристианской литературы, но и – религиозной среды греко-римского мира, включая ранний иудаизм . Все чаще на конференциях по Септуагинте и рукописям Мертвого моря звучат доклады со ссылками на тексты Нового Завета, которые воспринимаются как исторический, а не мифологический источник, отражающий быт евреев Палестины и их герменевтическую традицию I века.   

Мы не случайно начинаем свои размышления с определения понятий. Книги Нового Завета представляют собой сборник сакральных текстов, объединенных общей богословской задачей – раскрыть суть миссии спасения человечества во Христе посредством основанной Им Церкви. Издревле и поныне Священным Писанием Нового Завета принято называть собрание книг, представляющее собой христианскую часть Библии. 

Священный статус изучаемого первоисточника для конфессионального теолога предполагает особую методологию. Выявляя богословскую основу в книгах Нового Завета, православный теолог ориентируется на церковную традицию их интерпретации. А при подготовке будущих священнослужителей в семинариях и академиях учитывается также то, как изученные тексты будут применяться в практике духовной жизни, в богослужении, проповеди, при духовном руководстве и в сфере образования. 

Часть 1. История изучения книг Нового Завета в Русской Православной Церкви

В учебнике бакалавра теологии «Четвероевангелие» митрополита Волоколамского Илариона история изучения Евангелия делится на следующие периоды: 1) период записи новозаветных книг апостолами, 2) эпоха мужей апостольских и раннехристианских писателей (II-III в.), 3) эпоха вселенских соборов (IV-VIII в.), 4) период от VII Вселенского собора до второй половины XVIII века, 5) период зарождения и развития библейской критики (втор. пол. XVIII – XXI в.) . Книги Священного Писания Нового Завета создавались для нужд Церкви, читались и интерпретировались в церквях, поэтому при использовании тех или иных комментариев, на наш взгляд, необходимо учитывать историю Церкви. 

В первый период (I в.) церковной истории происходила фиксация устного предания о жизни и учении Иисуса Христа. Современные исследователи склоняются к тому, что первыми по времени появления были послания апостола Павла. В них хорошо просматривается структура классического античного письма с обращением к адресатам, вступлением, основной частью, послесловием и приветствиями. Эти письма содержат не только подборки пророчеств Ветхого Завета в свете явившегося в мир Мессии Иисуса, но и свидетельства о дискуссиях относительно правил жизни в первых церковных общинах. Таким образом, уже первые памятники христианской письменности являются своего рода толкованием как Ветхого Завета, так и миссии Христа Спасителя в контексте жизни древней Церкви.

Проповедь о Христе у апостола Павла называется Евангелием (Рим. 15:19), Евангелием Сына (Рим. 1:9), Евангелием Господа нашего Иисуса Христа (2Фес. 1:8). Со ссылкой на священномученика Игнатия Богоносца профессор Н.Н. Глубоковский замечает, что «Павел наполнил евангелием страны от Иерусалима до Илирика» . Во многом благодаря апостолу Павлу слово «евангелие» (τό εὐαγγέλιον), которое у Гомера и Плутарха означало награду за радостную весть, а у Диодора Сицилиийского - благодарственную жертву богам за добрые вести , перешло на христианскую почву и в последующем стало техническим термином, обозначающим книги с записанными воспоминаниями апостолов об Иисусе (Иустин Философ. Апология I, 66:3 и далее). В форме существительного или глагола слово «евангелие» (рус. синонимы – благовестие, благовествовать) встречается в посланиях апостола Павла 60 раз, в остальных книгах Нового Завета сей термин используется гораздо реже. Например, у Марка – 8, у Матфея - 4 раза, Лука в своем Евангелии не использует существительное «благовестие», а в Деяниях обращается к нему всего 2 раза, Иоанн ни разу не употребляет ни существительное, ни глагол «благовествовать». 

Описывая историю апостольского века, епископ Кассиан (Безобразов) ставит появление всех четырех Евангелий после основного корпуса посланий апостола Павла . Если следовать его логике, то не только личное знакомство Павла с Марком и Лукой, но и письменное наследие апостола языков могло повлиять на содержание записанных благовествований. 

О том, в какой последовательности и в каком объеме записывались первые Евангелия споры не утихают до сих пор. Поскольку между первыми тремя евангелистами (Марк, Матфей и Лука) наблюдается высокая степень текстуальной близости, это побуждает думать о заимствовании фрагментов друг у друга или о наличии общего литературного источника . Отсюда – и так называемая синоптическая проблема (греч. συνοπτικός букв. «со-наблюдающий», «совместно смотрящий»), связанная с попытками установления источников евангельских писаний в дошедших до нас редакциях и разрешения недоумений при согласовании их текстов между собой. Хотя исследование данной проблемы было поставлено на научную основу только после выхода сочинений И.Я. Гризбаха (1745-1812), Г.Э.Лессинга (1729-1781) и И.Г.Эйхгорна (1752-1827), первым трудом, в котором синоптическая проблема рассматривается систематически, было уже сочинение блаженного Августина Иппонского (354-430) «О согласии евангелистов» (ок. 400 г.). Как считает священник Роман Бартницкий, согласно блаженному Августину, Марк воспользовался текстом Матфея и в последующем его сократил . Литературный подход Августина к анализу новозаветного текста стал отправной точкой для современных теорий об использовании евангелистами более ранних источников. Среди огромного массива современной литературы выделим небольшую книжку православного библеиста, протоиерея Леонида Грилихеса, который посредством семитской реконструкции убедительно показал зависимость выражений Евангелий Матфея и Марка от родных для апостолов еврейского и арамейского языков . Такого рода исследования повышают значимость историко-филологического метода, направленного на анализ текстов первоисточников на древних языках.

Последними по времени написания из новозаветных текстов были Евангелие и три Послания Иоанна Богослова . Создавая «Евангелие духовное» апостол любви, словно парящий над землей орел, имел возможность ознакомиться с текстами своих предшественников. Хотя в различных синопсисах Евангельская история начинается с Пролога Иоанна (Ин. 1:1-18), но с исторической точки зрения Пролог является одним из самых поздних по времени создания апостольских текстов (ок. 100 г.). При исследовании терминологии и богословских идей Иоанна, как отмечает А. А. Тарасенко, следует учитывать использованную автором греко-иудейскую литературу и его религиозное окружение, которое во многом отличалось от эпохи апостолов Петра и Павла, умерших до разрушения Второго Храма (70 г.) . Если принимать во внимание последовательность появления текстов Священного Писания логичней было бы изучать весь корпус писаний Иоанна после остальной новозаветной литературы. 

Идейное единство сочинений Иоанна, двухтомник Луки с единым адресатом по имени Феофил (Евангелие-Деяния), коллекция единых по духу посланий Павла, влияние проповеди Петра на труды Марка, роль Иакова в жизни Древней Церкви – все это говорит о том, что богословие Нового Завета должно рассматриваться в неразрывной связи всех входящих в него 27 канонических книг . Поэтому такие исследователи как Джордж Лэдд, хотя и выделяют специфические для каждого из апостолов богословские темы, но при этом соединяют толкование новозаветного текста под одной обложкой . Новозаветные тексты объединяет не только общее использование герменевтических методов евреев Палестины и диаспоры, но и такие характерные для Ветхого Завета стилистические приемы как параллелизм и хиазм . Посему и освоение корпуса новозаветных книг студентами духовных школ и теологических факультетов, на наш взгляд, должно проходить в единстве избираемой преподавателями методологии и комплексным экзаменом по всему изучаемому курсу.

Второй период истории Церкви (IΙ-ΙΙΙ в.) характерен распространением Церкви по всей римской ойкумене. Однако, как отмечает протоиерей Дмитрий Юревич, вплоть до середины II века «до нас не сохранились списки книг, которые имели бы особый статус в ранней Церкви» . У мужей апостольских редко встречаются цитаты из новозаветных текстов, чаще – аллюзии и короткие парафразы, которые трудно выделить из личных размышлений. При этом могут присутствовать незаписанные в канонических Евангелиях изречения или деяния Иисуса, названные в науке словом «аграфа» . Такие церковные писатели как сщмч. Климент Римский и муч. Иустин Философ цитируют Ветхий Завет с предваряющими словами «Писание говорит», а Евангелия воспроизводят по памяти ссылаясь на «воспоминания апостолов» . Поскольку списки канонических книг, такие как «Канон Муратори» (ок. 170 г), стали появляться лишь с середины II века, поэтому судить об авторитетности той или иной новозаветной книги в эпоху мужей апостольских можно лишь ретроспективно, с позиции представлений о соотношении канона и Писания в IV веке. При этом нельзя утверждать, что Церковь сама в процессе развития осуществила отбор канонических книг без какого-либо вмешательства Бога. Книги Нового Завета с момента своего появления определяли правила веры и поведения христиан, ибо были богодухновенны, написаны апостолами под особым воздействием Святого Духа. 

Тексты Писания являлись частью литургических чинопоследований, основой для катехизации и формирования крещальных символов веры, их копировали для нужд общин и частных лиц. Для удобства нахождения цитат свитки Писания в руках христиан быстро превратились в тетради. Эти книги тетрадного формата не сразу были сшиты в кодексы, легшие в основу Библии (мн. ч. от греч. βιβλία). Диатессарон Тациана и аргументы сщмч. Иринея Лионского в пользу четверичного числа Евангелий говорят о том, что даже важнейшие четыре благовестования о Христе не сразу были соединены в Четвероевангелие. Тоже можно сказать и про вторую часть Нового Завета, названную в литургической традиции Апостолом. Не сразу и не все Послания апостола Павла составили единый сборник. История канона Священного Писания показывает, что авторство и церковный статус 7 из 27 новозаветных книг (2-3 Иоанна, 2 Петра, Иакова, Иуды, Евреям, Апокалипсис) вплоть до IV века были предметом дискуссий на Востоке и на Западе. 

В этот период распространения благовестия по всему миру не всегда священные тексты переписывались целиком. Изготовить копии библейских рукописей было делом не дешевым. Кроме того, в эпоху постоянных гонений на христиан священные книги изымались и уничтожались. Оттого в богослужебной практике могли довольствоваться избранными фрагментами наподобие паремийников и лекционариев, а у частных лиц, как полагает Иоаннис Каравидопулос, в обращении были подборки мессианских цитат из Ветхого Завета наподобие сборников тестимоний (Testimonia – «свидетельства») найденных в Кумране среди рукописей Мертвого моря . 

О том, как проходил процесс отделения новозаветных книг от апокрифов, произведений раннехристианских писателей от гностиков, по каким критериям устанавливался канонический статус той или иной книги, много писал Брюс Мецер . Из-под его же пера вышли сочинения по текстологии Нового Завета и ранним переводам с греческого на другие языки . Среди авторов отечественных учебников можно отметить ныне здравствующих протоиереев Дмитрия Юревича и Алексея Емельянова, которые в своих ведениях в Новый Завет и в Четвероевангелие осветили вопросы богодухновенности Священного Писания, материалов для письма, классификаций рукописей и разночтений в них, этапов формирования канона, славянского и русского переводов . 

В эпоху вселенских соборов (IV-VIII в.) закрепляются методы святоотеческой герменевтики. С принятием императором Константином Миланского эдикта (313 г.) была законом утверждена свобода вероисповедания и совершения богослужений. В последующие века в ходе напряженных богословских дискуссий была выработана терминология и основные определения православной догматики. Если в эпоху мученика Иустина Философа (II в.) христианское учение излагалось в форме защитительных речей (апологий), то начиная с IV века учителя Церкви излагали свои мысли не только в форме экзегетических бесед-проповедей (гомилий), но и пространных трактатов. 

В этой период формируется традиция ежедневного чтения Апостола и Евангелия за богослужением так, чтобы Новый Завет (на Востоке - за исключением Апокалипсиса) прочитывался в церкви целиком за год. В приходских церквях его читали, а в монастырях заучивали отдельные псалмы и целые Евангелия на память. Священное Писание стало основой для выведения догматических истин, к нему, как к Слову Божию, обращались как к первоисточнику духовных знаний. При этом издревле экзегеты выделяли в нем буквальный и небуквальный уровни понимания.

В толковании Ветхого Завета первые христиане опирались на современную им иудейскую экзегезу, в которой обычно выделяют следующие методы: таргум, пшат, мидраш, пешер, машал. Примеры пешеров содержатся в рукописях Мертвого моря (1QpIs) и в Новом Завете (ср. Ис. 11: 1 и Мф. 2:23; Ис. 52:7 и Рим. 10:15), машал активно использует апостол Павел (см. 1Кор. 9:9-10), в Евангелии от Марка наблюдается большое количество технических приемов, характерных для составителей арамейских таргумов (пересказов Писания с иврита на арамейский) . В трудах святителя Иоанна Златоуста порой встречаются экзегетические приемы, напоминающие иудейский мидраш (см. толкование на Быт. 3:9) . Несмотря на знакомство раннехристианских писателей с традицией иудейской экзегезы, перечисленные выше буквальные и символико-аллегорические методы не были заимствованы отцами Церкви, а были выработаны свои подходы к интерпретации Св. Писания, среди которых следует особо выделить аллегорию и типологию.

Считается, что начало для многопланового церковного изучения Священного Писание заложил Ориген, который сравнивал человека, состоящего из тела, души и духа с составом Писания, данном Богом для спасения людей («О началах» IV:11). «Телом, - отмечает прот. Алексанр Мень, - Ориген называл буквальный, исторический смысл, душой – то, что раскрывается в более проникновенном понимании смысла, а духом – глубинные тайны Писания, которые приоткрывает аллегорическое толкование» . О природе методов библейской экзегезы и месте «душевного» (морального) смысла в триходимии Оригена в ХХ веке вели дискусии такие исследователи его творчества, как А. де Любак, Р. Хэнсон, Ж. Даниелу, А. Крузель. Их публикации показывают, что невозможно изучать наследие святых отцов в отрыве от культурно-исторической среды, в которой они жили, и религиозно-философских сочинений, которыми могли пользоваться. Подробнее об истоках христианской экзегезы можно ознакомиться в трудах по патрологии Ч. Кенненгисера и А.И. Сидорова . 

Аллегорический метод, суть которого заключалась в замещении прямого смысла иносказательным , опирался не только на античную традицию, переосмысленную в трудах эллинистического иудейского философа Филона (пер. пол. I в.), но и на сам многозначный смысл Священного Писания. К сторонникам данного метода относят не только представителей Александрийской экзегетической школы (Климент Александрийский, святители Афанасий и Кирилл Александрийские), но и других святых отцов Востока и Запада (свт. Григорий Назианзин, свт. Амвросий Медиоланский и др.). 

Применение аллегории подразумевало поиск в Писании глубоких семантических уровней, выявление которых зависело от интуиции и эрудиции толкователей. Однако, не владея в достаточной мере ключом к символике Древнего Востока приверженцы данного метода могли вдаваться в произвольные догадки. Представители Антиохийской экзегетической школы, в первую очередь свт. Евстафий Антиохийский (IV в.), критиковали Оригена за применение аллегории ко всему тексту Библии, включая места, где речь шла об исторических событиях. 

Стараясь избежать недопустимых крайностей в применении аллегории Каппадокийцы (свт. Василий Великий, свт. Григорий Нисский и др.) и представители Антиохийской школы (свт. Иоанн Златоуст, блаж. Феодорит Кирский) применяли иносказание сдержано в форме типологии. Типологическую экзегезу обычно определяют как способ толкования Св. Писания, при котором отдельные образы (греч. τύπος - образ), лица и события Ветхого Завета истолковываются как прообразы (греч. αντίτυπο – вместообраз) реалий, действующих лиц и событий новозаветной истории. 

Образцы типологических толкований ветхозаветной истории, как полагает О.Е. Нестерова, были представлены уже в Новом Завете – в Евангелиях и в посланиях апостолов . Историческая типология не предполагала использования сложных герменевтических процедур, ибо её функция зачастую сводилась к установлению самоочевидных аналогий между двумя схожими событиями Ветхого и Нового Заветов. В тех же случаях, когда между «смыслом» и «образом» невозможно было установить однозначные соотношения типология перерастала в разные способы символических толкований. К такой символической экзегезе может сводиться наблюдение «в отдельных элементах библейского повествования универсальных символических мотивов, которые могут рассматриваться как указания на христианские Таинства или соответствующие им мистические «события»» . 

Герменевтические подходы, разработанные отцами в золотой век греческой и латинской патристики (IV - V в.) дали основу для получившей господство в Средние века концепции блаженного Августина (354-430 г.) о «четырех смыслах» Писания — буквально-исторического, морального (этиологического), типологического (аналогического) и аллегорического. Такое разграничение подходов несколько условно, поскольку святоотеческие толкования представляет собой уникальные литературные памятники с присущей каждому глубиной мысли, особенностями жанра, стилистики, словарным запасом, затрагиваемыми темами, своей целевой аудиторией и конечными выводами. Изучение святоотеческих толкований в настоящее время неразрывно связано с патрологией, без учета которой порой делаются ошибочные высказывания типа «все святые отцы одинаково говорят…». 

Еще одной методологической ошибкой при толковании Священного Писания надо признать слепое обращение к таким хрестоматиям, как Ancient Christian Commentary on Scripture, выпущенном в 2000-х годах на русском языке под заголовком «Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков». Эта 27-томная серия книг безусловно хороша тем, что знакомит читателей с представителями классической христианской экзегезы, оказавшими воздействие на формирование богословской, литургической и духовно-нравственной жизни христианского мира. Однако, в одном ряду с учителями Церкви (свт. Григорий Богослов, блаж. Августин и др.) здесь оказываются анафематствованные на Вселенских соборах Аполлинарий Лаодикийский и Феодор Мопсуестийский. Этот сборник комментариев имеет еще те недостатки, что многие цитаты раннехристианских авторов к стихам Писания были выдернуты из контекстов, которые принадлежат разным жанрам, переведены с древних языков сначала на английский, а затем на русский. 

Для более глубокого знакомства со святоотеческой мыслью рекомендуется обращение к первоисточникам, например, к комментариям на Евангелие святителей Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, блаженного Иеронима, на Послания апостола Павла - преподобного Ефрема Сирина и блаженного Феодорита Кирского, на Апокалипсис - святителя Андрея Кесарийского. О жизнеописании и богословских взглядах каждого можно почитать в сочинениях по патрологии Н.И.Сагарды и муч. И. Попова .        

Период от VII Вселенского собора до второй половины XVIII века характерен тем, что большинство исследователей Священного Писания занималось компиляцией мыслей предшествующих авторов. 

Для православной экзегезы интересен, прежде всего, блаженный Феофилакт, архиепископ Охридский (1055-1107). Его комментарии были составлены с заимствованием идей предшествующих отцов. От каппадокийских отцов он берет соотношение буквального и иносказательного смыслов Писания. Толкование на святого Матфея состоит из переработанных выдержек из гомилий святителя Иоанна Златоуста. Комментарии на Деяния Апостолов, Соборные Послания и на Послания ап. Павла основаны на малоизвестных авторах IX - X веков. 

Как отмечает в своей диссертации О.Л. Литвинюк, охридский архиепископ использует догматический, исторический, типологический, этиологический и телеологический методы экзегезы. Конкретизируя понятия (говорит, например, не просто о растении, «лекарстве» от греха, части человеческого тела, но о «меркуриальной траве», пластыре, желудке), он разрушает многозначность символа и превращает его в аллегорию, наделенную рационально постигаемым значением. Под влиянием Михаила Пселла у толкователя сформировалось стремление к установлению причинно-следственной связи между событиями, поиске естественных причин, что говорит о тяготении Феофилакта Болгарского к схоластическим методам экзегезы, а не мистическим . Хотя экзегетические труды Феофилакта Болгарского лишены новизны, тем не менее именно они, как и его письма, сформировали представление о православной экзегезе в эпоху Возрождения. 

С началом Реформации 1517 года стали появляться новые переводы на национальные языки, печататься многоязычные Библии (например, Комплютенская Полиглотта, 1514). Поскольку лидеры Реформации (М. Лютер, Ф.Меланхтон, Ж. Кальвин) выдвинули в качестве абсолютного авторитета текст Священного Писания, возник серьезный вопрос, какую именно рукопись следует считать наиболее близкой к апостольскому авторитету. Издания Нового Завета, подготовленные Эразмом Роттердамским (1516) и Робером Этьеном (1546, 1549, 1550 и 1551) базировались сначала на двух рукописях, затем на 15 и больше. Случайная фраза из предисловия Эльзевира и Бонавентуры (1633) «вот перед тобой текст, который ныне принят всеми (ab omnibus receptum)» закрепила за изданием Безы 1565 г. авторитет общепринятого . На этом Textus Receptus (TR) основывались многие европейские переводы Нового Завета XVI-XIX веков, а также русский Синодальный перевод (1876). На базе TR греческий православный текстолог проф. В. Антониадис в 1904 г. подготовил издание Священного Писания, которое стало официальным текстом Библии Константинопольского Патриархата и Элладской Церкви.

С развитием библейской критики возрос интерес к методологии текстологических исследований. С XIX века в рукописях стали выделять черты, свидетельствующие о месте возникновения и распространения, классифицировать по типам текста (александрийский, западный и византийский), материалам (папирус, пергамен), стилю письма (унциал, минускул). Затем создавались системы обозначения, группировки рукописей по их генеалогии (стеммы), анализировались редакции Оригена (III в.) и священномученика Лукиана Антиохийского (III-IV в.). Как отмечает Б. Мецгер, «Из пяти тысяч рукописей, в которых представлен сегодня текст Нового Завета, нет двух совершенно сходных во всех своих особенностях» . Такие академические издания, как Nestle-Aland 28th (Deutsche Bibelgesellschaft, 2012), содержат указания на разночтения в манускриптах, переводах и цитатах отцов Церкви. Несмотря на общепринятое обозначение их как «критические», задача подобных эклектических изданий состоит не в критике богодухновенности Писания, а в глубоком анализе первоисточников с использованием современных инструментариев науки. Предисловие к «Текстологии Нового Завета» А.А. Алексеева (2012) может помочь русскоязычному исследователю, стремящемуся читать текст по-гречески, пользоваться довольно сложно устроенными аппаратами NA26, NA27 и иных научных изданий Нового Завета . 

Возвращаясь в прошлое, отметим, что уже в эпоху Контрреформации была подчеркнута важность изучения церковного Предания (святоотеческая письменность, литургические тексты, канонические документы и проч.), без которых и само Писание теряет свои корни возникновения. На Триденском соборе в 1546 году теория двух источников Откровения (Писание и Предание) была скреплена авторитетом Римо-Католической Церкви. 

Период зарождения и развития библейской критики (втор. пол. XVIII – XXI в.), который по мнению многих длится по сей день, характерен попытками реконструкции облика «исторического Иисуса» путем освобождения его от позднейших церковных наслоение . 

Основателем такого подхода считается Г.С. Реймарус (1694-1768), который считал, что Иисус был иудейским раввином, учившим простым моральным принципам, а не возвышенным тайнам. Бауэр Ф. К. (1792-1860) выдвинул теорию о существовании в древней Церкви двух противоборствующих течений, сторонников апостолов Петра и Иакова и сторонников Павла, борьба между которыми отразилась в тексте Нового Завета. Стоя на позициях рационализма, Штраус Д. Ф. (1808-1874) признавал существование Бога как источника природных законов, но не чудес, как явлений противоположным законам природы, а значит и воле Божией. Он отрицал возможность совершения чудес Спасителем, а потому доказывал, что Евангелия содержат элементы мифов, которые в виде устных преданий возникли после смерти Иисуса в общине учеников, а со временем получили письменную фиксацию с невероятными подробностями. Идеи германского теолога из Тюбингенского университета повлияли на книгу «Жизнь Иисуса» (1863), написанную французским семитологом Э. Ренаном (1823-1892). В своем изложении истории первых веков христианства Ренан отвергал все чудесное, полагая, что история Йошуа начинается рождением в Назарете и заканчивается смертью на кресте в Иерусалиме . Несмотря на пренебрежительное отношение Ренана к славянам, Толстой Л.Н. (1828-1910) популяризировал в России его идеи. Развивая идеи А. Ритчля, германский теолог А. Гарнак (1851-1910) видел в истории христианской религии естественный эволюционный процесс: после переноса Евангелия из иудейской материнской почвы на поле греко-римского мира, возникло противостояние между эллинистическим гностицизмом и иудео-христианством, затем в противовес харизматическому монтанизму стал возрастать авторитет епископской власти. С начала III в. живая христианская религия постепенно превратилась в иерархический католицизм «учения и закона» . Гарнак не признавал реальность воскресения Христова, а толковал это явление как символ победы жизни над смертью; в Иисусе он видел лишь Учителя нравственности, а не Сына Божия.    

В отличие от предшественников, Р. Бультман (1884-1976) отказался от устремления либеральной теологии к реконструкции исторического Иисуса как морального учителя . Он сосредоточил внимание на «демифологизации» Нового Завета, а именно - на освобождении новозаветной «керигмы» (греч. κήρυγμα - возвещение, проповедь) от мифологических (донаучных) представлений о мире. «Познание сил и законов природы, - по убеждению Бультмана, - покончило с верой в духов и демонов… Болезни и исцеления имеют естественные причины и не связаны с кознями демонов или экзорцизмами. Тем самым новозаветным чудесам приходит конец. И тот, кто хочет спасти их историчность, объясняя “чудеса” влиянием нервных расстройств, гипноза, внушения и т.п., тот лишь подтверждает их конец в качестве чудес» . Бультман не отрицал веру в Иисуса Христа, напротив, для него вера вообще стала возможной вследствие конкретного события – события Христа. Парадокс новозаветного провозвестия заключался в том, что эсхатологический Посланец Бога – Христос является «историчным человеком», событием, не могущем в своей эсхатологичности быть удостоверенным мирскими средствами. Недоказуемость эсхатологических феноменов, по мнению берлинского теолога, защищает христианское провозвестие от упрека в мифологичности: «Потусторонность Бога не превращается, как в мифе, в посюсторонность. Напротив, утверждается парадокс присутствия потустороннего Бога в истории: ‘Слово стало плотью’ (Ин 1:14)» . Как видно Бультман здесь оказывается близок экзистенциальной философии М. Хайдеггера (1889-1976). Его критикуют за то, что накладывая принципы экзистенциализма на изучение Нового Завета Бультман исказил представление о содержании библейских текстов, ибо невозможно потребовать от слушателя «керигмы» такой акт веры, который имел бы абсолютное «экзистенциальное» значение, но не имел бы предмета .

Представленный выше краткий обзор двух западных течений в новозаветной библеистике нельзя назвать исчерпывающим. Однако и он, на наш взгляд, вполне достаточен, чтобы показать внимание ученых последних двух столетий к истории Древней Церкви, небиблейским источникам и применение в своих исследованиях подходов, которые разрабатывались в философской среде Нового Времени. 

Исагогические очерки и комментарии к отдельным библейским книгам русских православных библеистов, как отмечает А. А. Алексеев, вплоть до XIX века «неизменно держались святоотеческого предания и не стремились к новым методам изучения и оценки предмета» . Тем не менее, как отмечает прот. А. Мень, однажды возникнув, «русская библеистика проложила собственные пути и выработала собственные фундаментальные принципы» . Для русских дореволюционных экзегетов познание Слова Божия была делом веры, а потому их сотериологический подход базировался на патристическом наследии. Ориентация на отцов Церкви предохраняла русскую библеистику от подмены богословского подхода историко-критическим или философским. 

Среди отечественных библеистов XIX века, которые ориентировались на святоотеческую традицию в первую очередь отметим следующих. Патролог и историк Церкви, архиепископ Филарет (Гумилевский; 1805–1866) написал статьи: «Беседы о страданиях Господа нашего Иисуса Христа» (1884), «Учение апостола Павла об антихристе» (1862), «Опыт объяснения послания апостола Павла к Галатам» (1862), «Учение евангелиста Иоанна о Слове» (1865), «Евангелие святого Иоанна» (1865–1866) и другие. Не отходя от исторической точности, архиепископ Иннокентий (Борисов; 1800-1857) по законам художественной прозы написал книгу «Последние дни земной жизни Иисуса Христа» (1828). В том же ключе ректор Московской духовной академии протоиерей Александр Горский (1812–1875) изложил новозаветную историю в сочинении: «История Евангельская и Церкви Апостольской» (1888). 

Еще один ректор МДА, епископ Михаил Лузин (1830-1887) в своих «Толковом Евангелии» (1871) и «Толковом Апостоле» (1876-1886) на языке доступном для рядовых читателей составил компиляцию мыслей из отцов Церкви и протестантских авторов консервативного направления (напр., О. Кальме, К. Ф. Кейля и др.). В учебных целях он перевел на русский язык труд по новозаветной исагогике профессора Галльского университета Г. Герике (Guerike H. E. F. Gesammtgeschichte des Neuen Testaments, oder Neutestamentliche Isagogik. Lpz., 18683), который впоследствии использовался в качестве учебного пособия в духовных школах (Герике Г. Введение в новозаветные книги Свящ. Писания. М., 1882. 2 т.). За полемическую диссертацию «О Евангелии и Евангельской истории (по поводу книги Ренана ‘Жизнь Иисуса’)» Лузин получил степень доктора богословия (1872). Защита работы одним из первых докторских диспутов в МДА, к которому был проявлен высокий общественный и научный интерес . В своем цикле лекций изданных посмертно под заголовком «Библейская наука» (Тула, 1898-1906) Лузин положил начало новому направлению в русской библеистике, которое учитывало достижения и ошибки науки западной. 

Епископ Михаил предпринял попытку составления комментариев на каждое из новозаветных посланий, однако признание получили только его комментарии на Соборные послания, которые переиздаются до сих пор (М.: «Правило веры», 2009). То, что не успел завершить при жизни епископ Михаил (Лузин) продолжил епископ Феофан (Говоров).   Поскольку иные новозаветные Писания имели уже краткие толкования епископа Михаила, а полного систематического толкования на все послания ап. Павла в русской литературе к середине ХIХ в. еще не существовало, святитель Феофан стал «первым отечественным писателем, составившим комплексное толкование корпуса Павловых посланий» . О методах библейской экзегезы святителя Феофана Затворника можно ознакомиться в иных наших публикациях .

У епископа Михаила (Лузина) было немало талантливых учеников, которые обогатили православную науку о Священном Писании ценными сочинениями по священной истории, библейскому богословию, археологии, исагогике и текстологии. Среди них в первую очередь выделим прот. Николая Елеонского (1843-1910), который полемизируя с Ф. К. Бауром доказывал апостольское происхождение Евангелия от Марка. Наиболее известным трудом Елеонского стали два тома «Очерков из библейской географии». 

Библейской апологетике была посвящена работа протоиерея Тимофея Буткевича (1854-1925) «Жизнь Господа нашего Иисуса Христа» (1887), в которой даются возражения на отрицательную критику западных авторов от Гердера до Шлейермахера. Троицкий Н.И. (1851-1920) в своей работе «О происхождении первых трех канонических Евангелий» (1878) описал историю синоптической проблемы с XVIII до сер. XIX века. Профессор М.Д. Муретов (1850-1917) в своих статьях по новозаветному богословию критиковал Штрауса, Эйхгорна и Ренана. Архиепископ Василий (Богдашевский; 1861–1933) не только разобрал положения отрицательной критики, но и создал серию глубоких комментариев, в которых соединял верность православной традиции с серьезным знанием западной литературы . Как отмечает прот. А. Мень, труд И.В. Баженова (1855-1920) «Характеристика четвертого Евангелия» предвосхитил современные теории о симитском прототипе Евангелия от Иоанна, а проф. А.И. Иванов (1890-1976) указывал на значение лекционариев для новозаветной текстологической науки . 

Одним из выдающихся представителей отечественного богословия был Н.Н. Глубоковский (1863-1937), который в монументальном труде «Благовестие святого апостола Павла по его происхождению и существу» (1905-1912) разобрал возможные источники учения апостола Павла, сопоставляя его с александрийской философией, раввинистическим иудейством и античными доктринами . 

Как показывает краткий приведенный выше обзор, становление русской православной библеистики в XIX-XX веках происходило в постоянном общении с западной, чаще всего, немецкой, наукой. До революции отечественные библеисты в основном отвергали господствовавший на западе историко-критический метод. Однако, отношение к библейской критике, как отмечает архим. Сергей (Акимов) в русской эмиграции стало меняться, поскольку в Свято-Сергиевском институте «стали увязывать богодухновенность Библии с представлением о ее богочеловеческом характере и учением Халкидонского собора о Богочеловечестве Иисуса Христа» . Такой позиции придерживались епископ Кассиан (Безобразов), Б.И. Сове и А.В. Карташев, выступивший в 1944 году в Париже с речью «Ветхозаветная библейская критика». С именем епископа Кассиана связан единственный из новейших авторитетных переводов Нового Завета, который был выполнен с критического издания Нестле-Аланда.

Как показывают публикации Добыкина Д. Г. и Тарнакина Н. А. в советской России также велись исследования по новозаветной библеистике (Четыркин В.В., Попов Н., Парийский Л.Н., свящ. Н. Никольский и др.) . В советском религиоведении дискуссия об историчности Иисуса велась сначала с господством идей т.н. «мифологической школы» (20-е гг. ХХв.), затем мифологичность Иисуса ставилась под сомнение (50-80-е гг.), и, наконец, российские исследователи пришли к парадигме, признающей факт исторического существования Иисуса Христа (Свенцицкая И. С., Лёзов С. В.) как самоочевидный . При этом нельзя сказать, что советский период был совсем бесплодным. Советские исследователи верно, как считает А. Алексеев, опирались на тот факт, что новозаветная литература являлась частью жизни раннехристианских общин. Однако советские религиоведы делали излишний акцент на социологических и исторических методах в ущерб филологическому анализу новозаветных текстов. Что говорил и делал Сам Христос — «эти вопросы не получали должного освещения в советском религиоведении, поскольку продуктивное исследование данной проблематики возможно только в рамках парадигмы, признающей значимость для науки факта исторического существования Иисуса Христа» .

После падения советской власти стали формироваться предпосылки для возрождения церковной библеистики. В церковную среду вернулось полноценное изучение источников на древних языках. Возрождение библейской науки, как полагает М.Г. Селезнев, началось с той области святоотеческой экзегетики, которая и до революции была развита лучше других . Диалог с западной библеистикой, который был характерен для русской науки XIX века продолжается и в XXI веке: проводятся международные конференции, организовываются академические стажировки в Европу, преподаватели кафедр Библеистики принимают участие в археологических раскопках на Святой Земле. В пространство церковных обсуждений были введены темы значения библейской критики для православного богословия, исторической достоверности библейских повествований, тема «поисков исторического Иисуса» и другие.

***

Приведенный выше краткий обзор истории исследования Нового Завета не претендует на исчерпывающую полноту. Однако на его основании мы хотели бы подвести следующие итоги:

1. Исследование текста Священного Писания Нового Завета не может идти в отрыве от изучения истории Церкви. Фиксация «воспоминаний апостолов» на папирусе или пергаменте происходила в церковной среде, когда сама жизнь раннехристианской общины диктовала темы для последующей передачи посланий другим церквям. Предание предшествовало Писанию. 

2. В ходе истории Древней Церкви сложился тот объем канонических книг, который по сей день мы отделяем от прочей литературы (гностической, апокрифической, мифологической и проч.). История Церкви показывает не только как появлялись толкования на Св. Писание, как влияла социокультурная среда на авторов толкований, но и как жил текст самой Библии в ту или иную эпоху. Это включает в себя отношение к рукописям, характер копирования и переводов на другие языки, деление на перикопы, чтение за богослужением и применение в пастырской практике. Даже поверхностный анализ лексики и библейских иллюстраций показывает, что текст Писания жил той же жизнью, что и община которая его хранила и распространяла.   

3. Исходя из тех вызовов современности, которые стали появляться в XIX веке исследования по Новому Завету уже не могут ограничиваться только компиляцией выдержек из святых отцов древности. Научное исследование, прежде всего, предполагает хорошее знание языка источников и особенностей передачи текста в рукописной традиции. Это значит, что первым методом, к которому обращается современный библеист, является историко-филологический. А первым текстом, который он берет в руки, – качественное изданное Священного Писания с прилагаемыми разночтениями по рукописям.    

4. Каждый день в мире, по наблюдениям прот. Эндрю Лаута, выходит новая публикация по Новому Завету. Знание современных иностранных языков помогает прикоснуться к океану научно-исследовательской литературы, но его невозможно через себя пропустить. Невозможно даже запомнить все названия публикаций по той или иной библейской книге. Поэтому на этапе первичного поиска литературы по теме исследования важно как можно точнее сформулировать проблемное поле и начинать изучение с самых последний по дате публикации статей. 

5. В бушующем море гипотез, которые рождаются и умирают с открытием новых рукописей (артефактов), построением богословско-философских систем, мистических озарений и религиоведческих наблюдений, молодому православному исследователю важно не потонуть. Чтобы стать на твердую почву изучения Слова Божия не только как памятник раннехристианской литературы, но и боговдохновенный источник, ведущий к спасительной встрече с Первоисточником откровения, православный библеист старается жить в единстве с полнотой Церкви как Тела Христова, молится Богу и очищает свое сердце от страстей, вчитывается в произведения отцов Церкви, изучает историю отечественной Библеистики, чтобы не тратить время на прохождение аналогичного пути, который уже проделали предшественники.    

6. Хотя в программах высшей школы нередко делят Новый Завет на части (Евангелия, Деяния, Послания Павла, Соборные Послания и Откровение) и изучают их в отрыве одна от другой, однако единство рукописной традиции, общность богословских тем и история экзегезы говорят о том, что выводы по частному вопросу какой-либо из цитат можно сделать только при хорошем знании общей новозаветной проблематики, связанной со всем корпусом 27 священных книг.  

7. Курсы по изучению Нового Завета в наши дни могут делить на две части: 1) введение в текст (терминология, связанная с изучаемой дисциплиной, структура и методы библейской науки в истории Церкви, религиозно-политический контекст новозаветной эпохи, рукописная традиция и закрепление канона, история методов толкования и самих толкований, частные вопросы синоптической проблемы и др.), 2) толкование священного текста (богословские особенности всего корпуса книг и каждой из книг Нового Завета, источники текста и его композиция, язык, стилистические и жанровые особенности, смысл каждого из стихов, выводы об авторстве и адресатах, хронологии и топографии, значение книги в жизни Церкви и в современных исследованиях и др.). Соединение двух частей формирует целостное представление о Новом Завете, как богочеловеческом источнике о пути ко спасению во Христе, созданном святыми Божиими людьми по вдохновению Святого Духа.   

Во второй части своего исследования мы хотели бы затронуть вопросы содержания учебной дисциплины «Священное Писание Нового Завета» c учетом стандарта высшего образования по направлению подготовки 48.03.01 Теология (уровень бакалавриат).

Часть 2. Содержание дисциплины «Священное Писание Нового Завета» для подготовки бакалавров теологии по направлению 48.03.01 

Учебная программа дисциплины «Священное Писание Нового Завета», которую мы берем за основу нашего рассмотрения, была разработана в Сретенской духовной академии (далее - СДА) в 2022 году. Она составлена с учётом Федерального государственного образовательного стандарта высшего образования по направлению подготовки 48.03.01 Теология (утв. Приказом Минобрнауки России от 25 августа 2020 г. №1110) и входит в блок основной профессиональной образовательной программы высшего образования «Православное богословие» по направлению подготовки 48.03.01 Теология. 

Дисциплина относится к базовой части учебного плана, имеет общую трудоемкость в 12 зачётных единиц (504 академических часов) и рассчитана на 3 года обучения (6 семестров). Виды учебной работы дисциплины распределяются следующим образом: занятия лекционного типа – 90 акад. час., семинарские занятия – 90 акад. час., практические занятия – 90 акад. час., на самостоятельную работу (курсовая работа, подготовка к экзаменам и зачетам, консультации и проч.) отводится – 167 акад. час.

Цель освоения дисциплины: формирование у обучающихся универсальных, общепрофессиональных и профессиональных компетенций, направленных на получение теоретических и практических знаний в области Священного Писания Нового Завета, а также приобретения практических навыков и умений.

Задачи:

1. Дать студентам представление о тексте Священного Писания Нового Завета и его месте в жизни Церкви.

2. Дать представление о происхождении книг Нового Завета, особенностей их языка и богословской терминологии. 

3. Показать взаимосвязь новозаветного и ветхозаветного Откровения.

4. Познакомить студентов с особенностями каждой книги Нового Завета: ее автором и адресатами, композицией, стилистикой языка и содержанием.

5. Познакомить обучаемых с многообразием подходов к толкованию библейских книг и их фрагментов.

Согласно Приказу Министерства науки и высшего образования РФ от 25 августа 2020 г. N 1110 «Об утверждении федерального государственного образовательного стандарта высшего образования - бакалавриат по направлению подготовки 48.03.01 Теология» в результате освоения программы бакалавриата теологии у выпускника должны быть сформированы универсальные (УК), общепрофессиональные (ОПК) и профессиональные компетенции (ПК). Рабочая программа учебной дисциплины «Священное Писание Нового Завета», разработанная в Сретенской духовной академии, предполагает следующие компетенции:

УК-1      Способен осуществлять поиск, критический анализ и синтез информации в мировоззренческой и ценностной сфере, применять системный теологический подход для решения поставленных задач;

УК-2      Способен определять круг задач в рамках поставленной цели в религиозной сфере и выбирать оптимальные способы их решения с учетом мировоззренческих, ценностных, нравственных и правовых ориентиров, имеющихся ресурсов и ограничений;

ОПК-1 Способен применять базовые знания священных текстов религиозной традиции и подходов к их интерпретации при решении теологических задач;

ОПК-5 Способен при решении теологических задач учитывать единство теологического знания и его связь с религиозной традицией;

ПК-1      Способен использовать теологические знания в решении задач церковно-практической деятельности;

ПК-2 Подготовлен к деятельности священнослужителя.

Компетенции, формируемые в процессе освоения и индикаторы их достижения связаны с содержанием дисциплины в категориях «знать, уметь, владеть». Для освоения дисциплины обучающиеся должны обладать знаниями, умениями и навыками, полученными в результате освоения следующих дисциплин и практик:

• «Введение в библеистику»;

• «Священное Писание Ветхого Завета»;

• «История древней Церкви»;

• «Философия»;

• «Литургика».

Освоение дисциплины «Священное Писание Нового Завета» является необходимым для изучения последующих дисциплин:

• «Литургика»;

• «Догматическое богословие»;

• «Патрология».

Распределение дисциплины по разделам в соответствии с шестью учебными семестрами представлено в Таблице 1. 

Таблица 1. Распределение дисциплины по разделам 

Последовательность книг в каноне Нового Завета, от Евангелия по Матфею до Апокалипсиса, обычно не удается соотнести с очередностью их изучения. Для наибольших по значимости книг Нового Завета, а именно для Четвероевангелия, отводится первый год обучения (1-2 семестры). На втором курсе (3-4 семестры) изучается книга Деяний, Соборные посланий и Апокалипсис. Третий курс целиком посвящен корпусу посланий св. апостола Павла (5-6). 

Поскольку традиционно в духовных школах читается отдельный курс по «Истории Церкви», поэтому в изучении «Нового Завета» основной акцент делается на содержании священных книг (экзегетике). Это не означает, что обучаемый должен заучить на память сакральный текст или какое-то нормативное толкование без критического осмысления. С каждым годом появляется все больше новых сведений о религии и повседневной жизни эпохи создания книг Нового Завета. Современные читатели текста Писания ищут ответы на такие вопросы, которые в древности вовсе не поднимались. Например, если в Средние века мог задаваться вопрос «что значит данное высказывание Иисуса Христа?», то в Новое время могут задаваться вопросы типа «какова достоверность того, что это высказывание принадлежит самому Иисусу Христу?». Не все вопросы были разрешены святыми отцами древности. Поколение людей нового времени по-другому оценивает значимость самих первоисточников. 

                Поскольку формирование универсальных компетенций предполагает, что обучаемый в процессе освоения дисциплины должен стать способным определять круг задач в рамках поставленной цели, осуществлять поиск, критический анализ и синтез информации, это значит, что преподаватель не должен каждый год пересказывать один и тот же конспект лекций. Напротив, в рамках собственного развития и развития обучаемых преподаватель призван постоянно повышать свою профессиональную квалификацию и использовать в учебном процессе современную литературу. Сориентировать обучаемых в многообразии интерпретационных подходов, помочь с формулировкой цели и стратегии поиска ответа на поставленный вопрос, показать разницу в герменевтической литературе – вот какова по преимуществу роль преподавателя в парадигме современной образовательной системы. Методологию изучения Нового Завета можно свести к одному предложению: мы не стремимся изложить студенту «единственно правильный» вариант толкования Св. Писания, мы призваны научить студента самостоятельно находить ответы должной глубины в соответствии с поставленными целями. Это значит, что темы содержания курса (лекций, семинаров и практик) задают только рамки дисциплины, а глубина ее проработки зависит от степени профессионализма и энтузиазма преподавателя. 

                Поскольку взаимосвязь тематического плана с формируемыми по ФГОС 3++ компетенциями является актуальной для любого разработчика рабочей программы дисциплины, нам показалось уместным в качестве примера привести тематический план по изучению Четвероевангелия, который обнимает собой первые два семестра. В таблице 2 представлен тематический план лекций, в таблице 3 - план семинарских занятий, в таблице 4 - план практических занятий. 

Таблица 2. Тематический план лекций (по семестрам)

Таблица 2. Тематический план лекций (по семестрам)

Семестр № 1

Семестр № 2

Таблица 3. Тематический план семинарских занятий 

Семестр № 1

Семестр № 2

Таблица 4. Тематический план практических занятий 

Семестр № 1

Семестр № 2

Содержание дисциплины «Священное Писание Нового Завета» для 3-6 семестров аналогичным образом делится на лекции, семинарские занятия и практики. В нашем случае мы старались придерживаться того принципа, что обучаемый должен, прежде всего, научиться ориентироваться в тексте Священного Писания и его литературном окружении. Несмотря на близость наименования некоторых тем лекций, семинаров и практических занятий, в обучении применяются разные методологические подходы. 

На лекциях студент должен ухватить широту изучаемой проблематики по каждому разделу дисциплины, историю вопроса, православный взгляд на экзегезу того или иного фрагмента Писания, ознакомиться с основной литературой. 

На семинарских занятиях могут обсуждаться доклады (презентации) с углубленным вниманием к раннехристианским или древним небиблейским источникам, связанным с Новым Заветом, и их современной интерпретацией. Оценка знаний на семинарских занятиях осуществляется по качеству подготовки тезисов и сообщений, а также по степени участия в дискуссии.

На практических занятиях обучаемые должны вникнуть в детали текста Священного Писания, разобраться с разночтениями по рукописям, сравнить параллельные места и переводы. Критериями оценивания на практических занятиях выступают: полнота и глубина усвоения материала по теме практического занятия; осознанность, гибкость и конкретность в толковании выбранного текста; умение применять знания на практике в процессе выполнения задач, связанных с будущей профессиональной деятельностью.

***

Излагать все стороны рабочей программы дисциплины и фонда оценочных средств дисциплины «Священное Писание Нового Завета» в нашем случае будет избыточным. Цель настоящей публикации заключается не в том, чтобы прописать до деталей содержание учебно-методического комплекса преподавателя. Нашей задачей стоит показать, что: 

1.            Изучение Нового Завета в духовной школе или на теологическом факультете университета не может обходить стороной вопрос веры. Без признания факта исторического существования Иисуса Христа изучение Писания превращается в полемику между разного рода произвольными мифологемами. Однако и противоположные утверждения, что каждая буква Библии – суть слово Самого Бога также могут оказаться неосторожными. 

2.            Изучая Новый Завет мы, прежде всего, имеем дело с литературными памятниками, текстами, которые жили и продолжают жить по законам своего времени. В тоже время богодухновенность этих источников позволяет сквозь пространство и время почувствовать спасительное присутствие Святого Духа, посылаемого от Отца через Сына. Приближение к тому, что лежит в самой первооснове Писания, признаваемого священным, невозможно без признания его церковности. Писание родилось, распространилось и сохраняет свой авторитет благодаря Церкви. А это значит, что постигающий его богословскую суть и сам призван вести церковный образ жизни, жить Евангелием, а не сдувать с него пыль.

3.            Стандарт высшего образования по направлению подготовки 48.03.01 Теология (уровень бакалавриат) предполагает подготовку специалистов, которые будут как минимум знать основные сведения о книгах Священного Писания, их текстологии и содержании, в том числе в историческом контексте событий Священной истории, уметь проводить сквозной анализ текстов Нового Завета по ключевым словам, фразам и по контексту, ориентироваться во всем многообразии библейской-богословской литературы в целях духовно-нравственного развития, и владеть способностью соотнести понятийный аппарат изученных дисциплин с реальными фактами и явлениями профессиональной деятельности.

4.            Создать универсальную рабочую программу дисциплины «Священное Писание Нового Завета», годную для любого преподавателя на все времена невозможно и не нужно. Любая разработка методического материала подобного рода ориентируется на личный профессиональный опыт лектора и способностей учащихся воспринимать знания на соответствующем уровне. Изложение дисциплины так, чтобы это было интересно для всех, для самого преподавателя и обучаемых, предполагает творческий процесс, ежегодную актуализацию вопросов к Писанию, которые задает современная научная литература.

                Поэтому оптимальным подходом к формированию дисциплины, на наш взгляд, будет создание структуры курса исходя из федеральных стандартов профессионального образования, а также требования Учебного комитета РПЦ, которая будет наполняться авторским содержанием исходя из самой цели подготовки будущих пастырей и богословов. 

Литература для освоения дисциплины 

Основная литература

Тексты Священного Писания

1.            Novum Testamentum Graece. Greek-English New Testament. 28th ed. - Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 2012. 

2.            The Greek New Testament. Греческий Новый Завет с греческо-английским словарем / Аланд Курт, Аланд Барбара и др. - Stuttgart: Deutsche Bibelgesellschaft, 2014.

3.            Библия. Синодальный перевод. – М.: Издательство Московской Патриархии, 1956. 

4.            Евангельский синопсис: учебное пособие для изучающих Священное Писание Нового Завета / сост. прот. Алексей Емельянов. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2011.

5.            Новый Завет на греческом и русском языках / Пер. еп. Кассиана (Безобразова). - М.: РБО, 2002.

Творения отцов Церкви

1.            Августин Иппонский, блаж. О согласии Евангелистов // Библиотека творений св. отцев и учителей Церкви Западных. Кн. 29. Ч. 10. - Киев: КДА, 1906.

2.            Григорий Двоеслов, свт. Беседы на Евангелия. - М.: Изд-во Моск. подворья СТСЛ, 2009.

3.            Евфимий Зигабен. Толкование Евангелия от Матфея и Иоанна. СПб: «Общество святителя Василия Великого», 2000.

4.            Евсевий Памфил. Церковная история. - М.: ПСТГУ, 2006.

5.            Ефрем Сирин, прп. Толкование на Послания св. Апостола Павла. // Творения св. Отцев в рус. пер., издаваемые при Моск. Духов. Акад. Т. 60. Сергиев Посад, 1895.

6.            Ефрем Сирин, прп. Толкование на Четвероевангелие. - М.: СТСЛ и «Отчий дом», 1995.

7.            Иероним Стридонский, блаж. Толкование Евангелия (от Матфея). - Минск: «Лучи Софии», 2008.

8.            Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Евангелие от Матфея (в 2-х ч.) и Иоанна (в 2-х ч.). - М.: Правило веры, 2008.

9.            Иоанн Кронштадтский, св. прав. Толкование на Евангелие от Матфея. - СПб, 2009.

10.          Кирилл Александрийский, свт. Толкование на Евангелие от Иоанна в 4 х ч. Ч. 1. - М.: Паломникъ, 2001; Ч.2-4. - М.: Паломникъ, 2002. 

11.          Феофилакт Болгарский, блаж. Благовестник: в 4-х тт. (Толкование на Евангелие от Матфея, Луки, Марка, Иоанна). - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2008.

Учебные пособия

1.            Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. - М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2004.

2.            Вениамин (Пушкарь), архиеп. Священная Библейская история: в 2 ч. Ч. 2 : Новый Завет. - Чебоксары: [б. и.], 1996. 

3.            Емельянов А., прот. Введение в Четвероевангелие: учебное пособие для высших учебных заведений. - М.: Издательство ПСТГУ, 2015. 

4.            Иларион (Алфеев), митр. Четвероевангелие: учебник бакалавра теологии. Т. 1-3. - М.: ОЦАД, Издательский дом «Познание», 2017-2020. 

5.            Каравидопулос И. Введение в Новый Завет: Пер. с греч. - М.: Издательство ПСТГУ, 2016. 

6.            Кассиан (Безобразов), епископ. Христос и первое христианское поколение. – М.: ПСТБИ, Русский путь, 2001. – 560 с.

7.            Матвеевский Павел, прот. Евангельская история о Боге Слове. Т. 1-3. - М.: Сибирская Благозвонница, 2010. 

8.            Прокопчук А., иер. Лекции по Евангелию от Иоанна. - М.: Издательство храма Трех Святителей на Кулишках, 2009. 

9.            Серебрякова Ю.В. Четвероевангелие: учебное пособие / Ю.В. Серебрякова. – - М.: Издательство ПСТГУ, 2013. 

10.          Феофан (Меджидов), архим. Священное Писание Нового Завета. Четвероевангелие: учебное пособие для 1 класса духовной семинарии. - К.: Издательский отдел Украинской Православной Церкви, 2019. 

11.          Юревич Д., прот. Введение в Новый Завет: учебное пособие. - СПб.: Издательство СПбДА, 2016. 

Словари и справочники

1.            Библейский справочник Геллея. - СПб: «Библия для всех», 2008.

2.            Глубоковский Н. Н. Библейский словарь. - Сергиев Посад, Джорданнвиль: Центр изучения церковной истории русского зарубежья, СТСЛ, 2007.

3.            Даули Т. Библейский атлас. - М., 2003.

4.            Иисус и Евангелия. Словарь. - М.: ББИ св. ап. Андрея, 2003.

Дополнительная литература

1.            Агамбен Д. Пилат и Иисус. – М.: ООО Издательство Грюндриссе, 2014. 

2.            Андросова В. А. Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова. - М.: Издательство ПСТГУ, 2013. 

3.            Бартницкий Р., свящ. Синоптические евангелия: История возникновения и толкования: Пер. с польск. - М.: Духовная библиотека, 2009. 

4.            Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов. Новый Завет. Т. 1-12.: Пер. с англ., греч., лат., сир. – Тверь: Герменевтика, 2007-2009. 

5.            Богдашевский Д., Блаженства Господни. - Киев, 1909.

6.            Богдашевский Д. Послание св. ап. Павла к Ефесянам. Исагогико-экзегетич. исследование - К.: Тип.И.И.Горбунова, 1904.

7.            Боголепов Д. Руководство к толковому чтению Четвероевангелия и книги Деяний Апостольских. - М.,1910.

8.            Богословский М., прот. Об отличительном характере Евангелия святого апостола Иоанна Богослова. - СПб., 1888.

9.            Братчер Р. Комментарии к Евангелию от Марка. Пособие для переводчиков Священного Писания: Пер. с англ. - М.: Российское Библейское общество, 2001. 

10.          Браун Р. Введение в Новый Завет. Т. 1-2: Пер. с англ. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2007. 

11.          Брек Д., прот. Хиазм в Священном Писании. – М.: Изд-во Общедоступного Православного Университета, основанного прот. А. Менем, 2006.

12.          Буткевич Т., свящ. Язычество и иудейство ко времени земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. - Киев: Пролог, 2007. 

13.          Бухарев И., прот. Толкование на Евангелие от Матфея. - М., 1899.

14.          Бухарев И., прот. Толкование на Евангелие от Марка. - М., 1900.

15.          Бухарев И., прот. Толкование на Евангелие от Луки. - М., 1902.

16.          Бухарев И., прот. Толкование на Евангелие от Иоанна. - М., 1903.

17.          Василий (Богдашевский), еп. Евангелие от Матфея. - Киев, 1915.

18.          Вениамин (Федченков), митр. Молитва Господня. Опыт толкования. - М.: Правило веры, 2009.

19.          Ветхий Завет на страницах Нового. Т.1. Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка. - Черкассы: Коллоквиум, 2010.

20.          Ветхозаветные апокрифы: Книга Еноха, Книга Юбилеев, Заветы двенадцати патриархов, Псалмы Соломона. - СПб.: Амфора, 2009.

21.          Владимир (Сабодан), митр. Апостол Павел и его эпоха. - Киев: Пролог, 2004. 

22.          Властов Г. Опыт изучения Евангелия св. Иоанна Богослова. Т. 1-2. - СПб, 1887.

23.          Глубоковский Н.Н. Благовестие св. Апостола Павла по его происхождению и существу: Библейско-богословское исследование: Кн. 1-3. — СПб.: Тип. Монтвида, 1905-1912.

24.          Глубоковский Н. Н. Бог-Слово. Экзегетический эскиз «пролога» Иоаннова Евангелия (1:1-18) // Православная мысль, №1, с. 29-121. София, 1928.

25.          Глубоковский Н. Н. Лекции по Священному Писанию Нового Завета. Т.1. - М.: Изд-во Свято-Владимирского братства, 2006. 

26.          Глубоковский Н. Н. Святой Апостол Лука: евангелист и дееписатель. - М.: Изд-во Московского подворья СТСЛ, 1999.

27.          Горский А., прот. История евангельская и Церкви Апостольской. Т. 1-2. - Киев: Пролог, 2007. 

28.          Грилихес Л., свящ. Археология текста. Сравнительный анализ Евангелий от Матфея и Марка в свете семитской реконструкции. - М.: Изд-во Свято-Владимирского Братства, 1999.

29.          Гумеров А., свящ. Суд над Иисусом Христом. Богословский и юридический взгляд. - М.: Издательство Сретенского монастыря, 2003. 

30.          Димитрий (Вознесенский), архиеп. Апокалипсис в перспективе ХХ века. - М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009. 

31.          Дюмулен П. Евангелие от Иоанна. Комментарий. - М.: Паолине, 2006.

32.          Иванов А. В. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. - М.: Изд-во Троице-Сергиевой Лавры, 2008.

33.          Иеремиас И. Богословие Нового Завета. Ч.1. Провозвестие Иисуса. - М.: Восточная литература, 1999.

34.          Иисус Христос в документах истории / Сост. Б. Г. Деревенский. - СПб.: Алетейя, 2013. 

35.          Иларион (Алфеев), митр. Иисус Христос. Жизнь и учение. Т.1-6. - М.: Издательство Сретенского монастыря; Эксмо; Общецерковная аспирантура и докторантура, 2016. 

36.          Ириней (Орда), архиеп. Очерк жизни св. Апостола Павла как введение в его Послания // Тр. Киев. Духов. Акад. 1864. Т. 3.

37.          Карминьяк Ж. Рождение синоптических Евангелий: Пер. с фр. - М.: Издательство Свято-Владимирского Братства, Фонд Серафим, 2005. 

38.          Корсунский И. Н. Новозаветное толкование Ветхого Завета. - М., 1885. 

39.          Кохомский С. В. Объяснение важнейших мест Четвероевангелия. Ч.1. - Владимир: Тип. Н. А. Паркова, 1904.

40.          Куломзин Н., прот. Мессия – пророк: мессианские чаяния еврейского народа около времен Иисуса Христа. - М.: Издательство ПСТГУ, 2009. 

41.          Куломзин Н., прот. Послания апостола Павла: Лекции по Новому Завету. - М.: Издательство ПСТГУ, 2009. 

42.          Левинская И. А. Деяния апостолов. Главы I – VIII. Историко-филологический комментарий. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 1999. 

43.          Лушников Д. Ю. Гимны в посланиях святого апостола Павла. - М.-Спб.: Свято-Владимирское издательство, 2009. 

44.          Лэдд Дж. Э. Богословие Нового Завета. - СПб.: Библия для всех, 2003.

45.          Майер Г. Послание Иакова: Историко-богословский комментарий к Новому Завету. - М.: Издательство ББИ, 2012. 

46.          Маккавейский Н. Археология истории страданий Господа Иисуса Христа. - Киев: Пролог, 2006. 

47.          Макрей Д. Жизнь и учение апостола Павла: пер. с англ. - Черкассы: Коллоквиум, 2009. 

48.          Мецгер Б. М. Новый Завет. Контекст, формирование, содержание: Пер. с англ. - М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2006. 

49.          Мецгер Б. М. Ранние переводы Нового Завета: Их источники, передача, ограничения / Пер. с англ. С. Бабкиной. - Москва, Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2002. - 544 с.

50.          Михаил (Лузин), еп. Толковое Евангелие. Т.1-3. - Минск: Изд-во Белорусского экзархата, Харвест, 2004.

51.          Муретов М. Д. Избранные труды. - М.: Учебный комитет РПЦ, 2002. 

52.          Мышцын В.Н. Учение св. Апостола Павла о законе дел и законе веры. — Сергиев Посад: 2-я тип. Снегиревой, 1894.

53.          Русские писатели-богсловы. Т.2. Исследователи и толкователи Священного Писания. Библиографический указатель – М.: РГБ, Новоспасский монастырь, 1999.

54.          Сольский С.М. Сверхъестественный элемент в Новозаветном Откровении, по свидетельствам Евангелий и Посланий св. Апостола Павла: [Докт. дис]. — Киев: Тип. Давиденко, 1877.

55.          Станислав (Гондецкий), архиеп. Писания Иоанна: Пер. с польск. - М.: Культурный центр «Духовная Библиотека», 2005. 

56.          Станислав (Гондецкий), еп. Введение в синоптические евангелия: Пер. с польск. - М.: Культурный центр «Духовная Библиотека», 2004. 

57.          Строганов В., прот. Введение в синоптические евангелия. - М.: Храм Вознесения Господня («Малое Вознесение»), 2009. 

58.          Тарасенко А.А. Четвертое Евангелие и его палестинский контекст. - СПб: Алетейя, 2010. 

59.          Таубе М.А. Аграфа. – М.: Изд-во Крутицкого подворья, 2003.

60.          Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета под редакцией А.П. Лопухина: в 7-х т. Т. VI. Четвероевангелие. – М.: Даръ, 2009. 

61.          Тракателлис Д. Власть и страдание. Христологические аспекты Евангелия от Марка. - М.: Издательство ББИ, 2012. 

62.          Тулупов В., прот. История апостольского века. - М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. 

63.          Уляхин В., прот. Священное Писание Нового Завета. Апостол. Т. 1-2. - М.: Издательство ПСТГУ, 2009. 

64.          Учебно-методические материалы по программе профессиональной переподготовки «Теология». - М.: Изд.-во ПСТГУ, 2016.

Источник: Учебный комитет