2493
26-27 января 2022 года в Москве состоялись Шестые Международные Рупышеские чтения, посвященные жизни и духовному наследию прот. Понтия Рупышева (1877 – 1939) и жизни основанной им и уже около века непрерывно существующей поныне уникальной церковной общины в с. Михново в Литве. Первый день Чтений прошёл в центре "Открытие "(Москва, Малый Златоустинский переулок д.5 стр.1). Часть докладов первого дня и весь второй день Чтений прошли в режиме онлайн. В Чтениях, организованных в рамках проекта "Арфа Серафима", приняли участие известные учёные, преподаватели духовных академий, священнослужители и иные докладчики из Москвы, Калининграда, Томска, Загреба(Хорватия), Лондона (Великобритания), Клайпеды (Литва). Как и в прошлые годы Чтения прошли на высоком научном уровне.
Доклад доцента СДА и заместителя главного редактора журнала «Церковь и время» М.В. Первушина «Dialogus cum Deo» («Диалоги с Богом») был посвящен основной составляющей жизни протоиерея Понтия Рупышева — молитве. «Пребывание в… молитве… мне близко и сродно — делится в своем дневнике отец Понтий, — я ясно сознал и пережил душой и духом, что мое назначение в жизни молитвенное». Эта составляющая важна и для каждого христианина. Бог не может быть лишь «вспомогательным средством», указывает нам отец Понтий, в наших земных делах. Беседа с Богом должна быть не фоном нашей жизни, но ее главным содержанием. Понимая всю важность молитвы для отца Понтия, докладчик постарался на основании его дневников собрать и описать изложенные там богословские представления о молитве, как самом важном деле христианина, сформировать и охарактеризовать его основные взгляды на нее.
Доцент СДА, руководитель Научного Центра патрологических исследований им. проф. А. И. Сидорова кафедры богословия СДА, главный редактор научного журнала СДА «Диакрисис» П. К. Доброцветов выступил с докладом на тему: «Богословие и философия в представлении прот. Понтия Рупышева»
Докладчик отметил, что О. Понтию, впрочем, как и древнецерковным авторам свойственны противоречивые — как одобрительные, так и отрицательные, суждения и оценки как о богословии, так и о философии, что наталкивает на мысль о необходимости уточнения значений этих важных понятий, для чего докладчик прибегнул к классификации этих понятий у таких современных ученых, как Ж.-К. Ларше и Г. Г. Майоров.
Докладчик пришел к парадоксальному выводу — о. Понтий более положительно высказывается о философии, чем о богословии. О. Понтий придерживается известного провозглашения христианства истинной философией и любовью к мудрости (софийный тип философии), каковая в христианстве открылась как Премудрость Божия — Второе Лицо Святой Троицы — Сын Божий, через Которого Бог Отец премудро сотворил этот мир, Который отразился в этом мире в его премудром устроении, доступном изучению человеческого разума, как философского (софийный тип), так и научного (эпистемический тип), а затем и воплотился для нашего спасения в Лице Христа и стал целью духовной жизни христианина, а принесенное Им Откровение — предметом христианского богословия. В этом о. Понтий находит высшее оправдание философии. О. Понтий признает позитивный характер философии как разумного познания, простирающийся на тварный мир, душу человека и отчасти на Божественное Откровение. С другой стороны он показывает как ограниченность тварного естества, так и ограниченность и поврежденность в грехопадении разумных познавательных сил человека для постижения Божественного. Такое постижение происходит на пути опытной духовной подвижнической жизни и его иногда о. Понтий называет богословием (мистический тип богословия по классификации Ларше). Такой тип, как духовный, боговдохновенный, сверхразумный и экстатический, не требует обязательно по о. Понтию ни философского, ни богословского образования, но аскетической жизни в Духе, однако в соответствии с учением Церкви (предположительно в форме катехизиса или правила веры). Такой тип богословия вполне выражается и в богословии доксологическом, т.е. в богослужебном славословии Бога и в гимнографии. Апологетический тип богословия — чаще упоминаемый о. Понтием. Он-то и составляет основный смысл, вкладываемый о. Понтием в понятие богословия. Этот тип связан с привлечением разума для объяснения и защиты истин веры, для богословского образования будущих пастырей. Но с одной стороны его представители не всегда соответствуют идеалу этого типа богословия — хранить чистоту веры, потому что пренебрегают духовно-аскетической церковной жизнью и перестают проникать духом в духовный смысл христианского учения («Задача верующего — возрастать в вере, умножаться в освящении, достигать совершенства любви. Это относится к пастырству и рядовому верному. Задача ученого богослова — хранить чистоту учения веры. Ведь только при последнем возможно первое. К сожалению, наши богословы ушли от этой задачи и нарушают и искажают в жизни и учении чистоту веры… Но исполнение этих правил не под силу нечестивцу. Вот почему, если хочешь дышать духом вселенской Св. Церкви, то держись благочестия, к которому ведут апостольские правила и постановления Вселенских Соборов» (1929 г.). «Когда же христианин останавливается мыслью на доктрине, как в католичестве, или утверждается на самости, как в лютеранстве и сектах, то она [мысль] впадает в грубые заблуждения и прелесть». (1933 г.)) и потому дают место тому типу богословия, который сближает его с рациональной эпистемической философией, нацеленной на познание тварного мира, а не Бога. И тем самым они искажают содержание богословия, делая его несостоятельным, оторванным от духовной жизни и предметом критических замечаний. («Изучающие богословие есть зрители жизни, подвизающиеся есть ученики ее, святые или облагодатствованные есть творцы ее». (1928 г.)).
О превосходстве духовной, мистической жизни христианина над рациональным постижением реальности о. Понтий пишет так: «Полноту жизни и блаженства… христианину никакая тварь, как бы разнообразна, занимательна, привлекательна, прекрасна она ни была, не может их дать. Он может найти их только в Боге. Отсюда необходимость для христианина внутренней духовной жизни. Без нее всякое богословствование, всякое обозрение мира и жизни, всякое приятное чувство, также и религиозное, есть простое парение ума и сердца, весьма гибельное для духовного состояния христианина. А между тем христианство в лице высших ученых руководителей вступило на этот опасный путь парения ума и чувства, гоняясь исключительно за ученостью, красноречием и видимым благолепием в ущерб простой здоровой мысли и слову и внутреннему состоянию и подвигу. Горе нам — что ожидает именуемых христианами, гоняющихся именно за такими пастырями, которых теперь стало подавляющее большинство! Очевидно, принятие лжи и преклонение пред нею в лице антихриста» (1935 г.).