Православное пастырство – это живая традиция. Ответ на статью прот. Вадима Леонова «Православное пастырство и попытки его обновления»

Московская Сретенская  Духовная Академия

Православное пастырство – это живая традиция. Ответ на статью прот. Вадима Леонова «Православное пастырство и попытки его обновления»

6596



В продолжение дискуссии о пастырском образовании предлагаем опубликованный на сайте Pravoslavie.Ru ответ прот. Павла Великанова и свящ. Стефана Домусчи на статью прот. Вадима Леонова с подробным разбором недоумений.


Источник: https://bogoslov.ru/article/6028862



1. К вопросу о языке диалога. 

Статья прот. Вадима Леонова называется «Православное пастырство и попытки его обновления». Из названия следует, что для автора существуют два лагеря: одни на стороне православной традиции, другие – на стороне ее обновления. И, возможно, кто-то бы и мог поиграть словами «обновление – консервация», но мы решительно против этого. Ведь православное пастырство – это не музей, да и живые люди – не экспозиция. Православное пастырство – это часть живого церковного Предания, одновременно всегда традиционного и тождественного своей сути – потому что Церковь есть Тело Христово и единственный Пастырь в Ней – Господь Иисус Христос, – и в то же время оно вечно актуальное и новое в своей миссионерской обращенности к миру. Именно поэтому мы не согласны говорить на языке разделения и не согласны на то место «пришедших» и «обновляющих», которое нам в статье отводится. Все это похоже на разговоры Коринфян, которые за выяснениями, кто из них чей, забыли, что все они Христовы, а Павел и Аполлос были только Его соработниками (1 Кор. 3:6). Если посмотреть на новую магистерскую программу «Пастырское душепопечение и миссия в современном мире» непредвзято и поговорить предметно, без пафоса, обид и эмоций, спокойно сравнить учебные планы и педагогический состав, можно определённо сказать, что никакого трагического «обновления» нет, но есть развитие, в котором совмещены уважение к имеющемуся опыту и новые задачи, которые ставит сегодня священноначалие. 

2. История и матчасть.

Пастырская программа магистратуры СДС была разработана в 2015 году, когда полным ходом шла реформа духовного образования. Это был очередной этап реформы, когда из 5-ти летней программы семинарии и 3-х летней программы академии выделялись новые для духовного образования ступени: 4-х летний бакалавриат, 2-х летняя магистратура и 3-х летняя аспирантура. И для администрации, и для преподавательского состава эти перемены были очень болезненными, поскольку не успев привыкнуть к предыдущим изменениям, надо было снова многое переделывать. Если для Московской духовной академии эти перемены были неприятны, но в целом не сильно разрушали общую структуру образования – поскольку весь диапазон от семинарии до написания кандидатских диссертаций (условная аспирантура) был изначально представлен, то для большинства семинарий переход на бакалавриат создавал проблемы иного уровня. Фактически, они лишались целого года преподавания, кроме того, требование соответствия ФГОСу изменяло и соотношение необходимых для будущего пастыря дисциплин и «общеобразовательного компонента» вовсе не в пользу пастырских.

Ректор МДА владыка Евгений вместе с корпорацией решили поступить так: ввести дополнительный год (подготовительное отделение), чтобы компенсировать сокращение времени обучения. Итак, получилась такая арифметика: 1 (ПО) + 4 (бакалавриат) + 2 (магистратура) + 3 (аспирантура). По сравнению с дореформенной схемой 4 (семинария) + 4 (академия) получили добавочных 2 года.

В Сретенской семинарии ректор, тогда архимандрит, а ныне митрополит Тихон (Шевкунов), решил пойти иным путём: открыть магистратуру без подготовительного отделения бакалавриата, главное внимание уделив именно подготовке будущих пастырей. При достаточно смутном представлении у большинства участников духовного образования, чем станет в реальности новая ступень – магистратура, это был тактически удачный ход, позволивший не только не потерять целый год учёбы, но и приобрести ещё один. Из позиции развития семинарии, главной целью которой была подготовка священнослужителей, это выглядело единственно правильным решением.

3. Магистратура: «пере-бакалавриат» или «недо-аспирантура»?

Теперь давайте «сменим оптику» и посмотрим через другую призму. Почему в Академии решились на дополнительные затраты по обеспечению подготовительного года – учитывая хроническую скудость бюджета? Потому что давнее, ещё до всех реформ, наличие в Академии разнонаправленной кафедральной научной деятельности не допускало даже мысли о том, что качественно подготовленный к приходскому служению пастырь может быть только после завершения обучения в магистратуре. Да, кроме богословского, исторического, библейского и других направлений магистратуры было и церковно-практическое – но его задачей не могла быть подготовка священнослужителей как таковых, иначе кем же тогда были бы выпускники всех остальных направлений? Задачи Церковно-практического отделения иные, и содержательно, и формально: разработка научных направлений в литургике, каноническом праве, гомилетике, пастырском служении. И это точно соответствовало Положению о магистерских программах учебных заведений Русской Православной Церкви, принятой Священным Синодом 22 марта 2011 года, где задачи магистратуры чётко определены: «Магистратура… является академическим циклом обучения, на котором студенты приобретают специальные знания, умения и компетенции, необходимые для выполнения задач, связанных с научно-исследовательской деятельностью, преподаванием богословских дисциплин в церковных и светских учебных заведениях, пастырским, социальным и миссионерским служением в условиях, требующих специальной подготовки, а также церковно-управленческой и церковно-дипломатической деятельностью». Обратим внимание: речь не идёт об общей подготовке к пастырской деятельности, потому что пастырей готовят на бакалавриате. А в магистратуре пастырская программа – если есть как самостоятельный профиль – должна готовить «к служению в условиях, требующих специальной подготовки» – в то время, как на бакалавриате «студенты приобретают знания, умения и компетенции, необходимые прежде всего для пастырской, а также религиозно-просветительской, миссионерской и церковно-социальной деятельности в условиях современного общества». Проще говоря, бакалавриат всех духовных учебных заведений готовит будущих священнослужителей по единой для Церкви программе, а магистратура даёт специализированное образование.

С учётом всех изменений в МДА пятилетний бакалавриат (1 год ПО + 4 бакалавриат) был признан достаточным для подготовки пастырей, а всё, что «добавлялось сверху» на дальнейших ступенях – рассматривалось как поле для приобретения и развития научно-исследовательских навыков соответственно интересам магистрантов и аспирантов.

Для чего понадобилось столь подробное введение? Чтобы понять недоумение и скорбь о.Вадима, которыми пронизана его статья. Без понимания более широкого, чем в упомянутой статье, контекста легко может сложиться впечатление, что какие-то «реформаторы» и «разрушители» попирают «традиции». Но дело совсем в другом: тактический успех расширения семинарской (=бакалаврской) программы СДС по подготовке пастырей за счет 2 лет магистратуры стратегически оказался недальновидным. Магистратура – это не «распухший на 2 года» бакалавриат, а качественно иной уровень специального образования. Поэтому основной посыл статьи о.Вадима – вполне понятный исходя из характерной «оптики» – по сути неверен: если в бакалавриате СДС не готовят на достаточном уровне пастырей, а это происходит только в магистратуре – тогда такой бакалавриат не отвечает поставленной священноначалием цели.

4. Пускаемся в плавание

Бессмысленно комментировать приводимые в статье образы «океана», «судна» – всё это не более чем риторические приёмы, не отражающие суть вопроса. Соревноваться в образо-метательстве – непродуктивно, да и кроме того, большая часть статьи посвящена анализу доклада, который был лишь первым подступом к проблеме и не был собранием тезисов, обязательных к исполнению. Да и как можно ориентироваться на доклад, который был сделан в феврале, когда сейчас в разработке реальные документы – на которые и следует ориентироваться. Поэтому оставим попытки спорить с образами и перейдём к ответам на конкретные замечания. 

В содержательной части, автор описывает, что делало пастырский профиль СДС уникальным, и утверждает, что изменения, привносимые новым руководством, «касаются основополагающих ценностей священнического служения». Особенно подробно он останавливается на двух темах, которые, как он считает, были привнесены в профиль, а также на количественных показателях, которые должны придать итоговым выводам автора убедительность и основательность. 

Итак, для начала, каковы же главные особенности прежнего пастырского профиля?

Автор пишет, что в основание профиля была заложена «крайне важная идея – вернуть в реальную церковно-приходскую жизнь, с ее актуальными проблемами и трудностями, пастырское богословие и сопутствующие дисциплины, которые в академической среде давно уже превратились в абстрактные теоретические науки». Прекрасные слова, с которыми можно только согласиться! Но не получается ли, что тем самым о.Вадим утверждает, что в иных учебных заведениях РПЦ (та самая «академическая среда») пастырские дисциплины – это «абстрактные теоретические науки»? Не странно ли, что такую замечательную цель поставили пред собой только в СДС? И что же такое «пастырское богословие» – ради внедрения которого в «реальную церковно-приходскую жизнь» создаётся целая магистратура, исключительная для всей Русской Церкви? И как быть остальным семинариям, в которых такого профиля нет? Или все же магистратура должна быть чем-то иным, как это и предполагалось изначально?

Далее, о.Вадим переходит к описанию одной из важнейших проблем нового профиля. Он пишет: «Если ранее смысл данного профиля магистратуры был сконцентрирован на изучении различных аспектов священнического служения, то теперь для пастырства в магистратуре СДС были намечены два новых направления: 1) пастырская деятельность в медиасреде и 2) изучение наук о душевном (психическом) здоровье». Из слов автора логично следуют два вывода: во-первых, теперь вся подготовка пастырей будет сконцентрирована на психотерапии и работе в медиапространстве, и, во-вторых, что прежде в работе профиля эти два аспекта никак не присутствовали. Так ли это на самом деле, или автору только показалось, станет очевидным после сравнения количественных показателей – но о них чуть позже. Пока же обратимся к критике двух новых направлений.

Действительно ли вместо пастырей мы собрались готовить «полуобразованных психотерапевтов»? 

Если вы спросите любого выпускника магистратуры СДС, он вам расскажет, что в семинарии были давно налажены добрые отношения с МГППУ и преподавателями психологии иных учебных заведений, что здесь постоянно проводились практики, психологические тренинги, лекции специалистов по аддикциям и не только. Именно на основании накопленных традиций и было принято решение о развитии уже наметившегося направления – и оформляя уже существующие тенденции никто из участников новой программы не считает, что «психологическая подготовка … способна эффективно разрешить духовные пастырские проблемы». Парадокс в том, что предложение о.Вадима – «чтобы на пастырском отделении магистратуры изучалась современная пастырская проблематика, и на основе этого разрабатывались и внедрялись в приходскую жизнь (при необходимости – и в учебный процесс бакалавриата) методы и средства пастырской помощи, твердо основанные на святоотеческом опыте, с привлечением достижений гуманитарных наук (психологии, педагогики, психиатрии, – в точности соответствует задачам, которые стоят перед новым профилем. И не приведи Господь никому думать о психологии как о «госпоже» в пастырской деятельности!

Обосновывая нецелесообразность изучения психологических и других дисциплин, о.Вадим пишет: «для формирования подобных специалистов необходимо концентрированное и достаточно долговременное изучение соответствующей профессиональной сферы деятельности. Скорее всего, все сведется к подготовке поколения профанов». Если применить такой подход к другим предметам даже в бакалавриате ad absurdum, получим жуткую картину: духовное образование как таковое целиком является «подготовкой профанов», ведь и классические языки требуют «концентрированного и долговременного изучения», и философия, и риторика, и история, и – любой предмет, если именно его делать главным содержанием образования. Неужели об этом не знали сотрудники Учебного Комитета, чиновники Министерства образования и науки, члены Священного Синода, которые утверждали ныне действующие образовательные стандарты? Увы, но утверждение о.Вадима – не более, чем известный приём – назовём его политкорректно риторическим – доведения до абсурда любого утверждения. В целом представленная о.Вадимом логика такова: новая программа не будет готовить пастырей, потому что она будет сфокусирована на подготовке психологов, но и психологов она не сможет подготовить, потому что она пастырская… что-то здесь не сходится. Психология – это действительно океан. Но когда вам надо воспользоваться кораблём, чтобы по воде достичь цели – вы не будете смущаться тем, что вместо того, чтобы огибать весь земной шар, прямо поплывёте из пункта А в пункт Б. Точно также и психология во всём своём объёме многочисленных направлений (=океан) вовсе не необходима, а избыточна для пастырского душепопечения. Именно вопросом пересечения и взаимного дополнения наук о душевном здоровье и христианской антропологии, аскетики и пастырства и должна заниматься научно-исследовательская и учебно-методическая структура – новосозданная Кафедра пастырского душепопечения СДС.

5. Страшней пиара зверя нет!

Что ж, если мы не готовим психотерапевтов, то, видимо, PR-щиков в рясах?

Автор ставит вопрос, ответ на который для него самого очевиден: «Насколько необходимо учить пастырей вести себя в медиапространстве для пастырского служения?» Ответ о.Вадима – «очень сомневаюсь». И в подтверждение автор приводит… придуманные им же самим темы магистерских работ, представленные с целью высмеивания, которые разбирать нет смысла. Перед нами – «воздушный замок», т.к. на все дисциплины, связанные с медиа, отведено меньше часов, чем на любую дисциплину, связанную с методикой и практикой пастырского душепопечения. 

Хочется задать встречный вопрос: а какой есть новооткрытый метод «приведения людей к Богу» помимо работы с людьми? Пастырь должен уметь налаживать связи с общественностью, ведь кто, если не общественность, его паства? И это напрямую связано с миссионерской деятельностью, поскольку продвижение слова о Христе возможно, когда состоялась коммуникация, контакт с человеком или группой лиц (собственно, общественностью). Связи с общественностью и есть одна из самых естественных, традиционных форм проповеди и одна из самых древних не только в новозаветное время, но и с начала человеческой истории. Могу предположить только одно: о.Вадим сражается со специфическим представлением о PR-деятельности, которое действительно никак не связано с пастырством.

А дальше – всё ещё интереснее. Сказав, что теперь вся подготовка пастырей будет состоять из психологии и PR, о.Вадим обобщает дальше: «происходит радикальная секуляризация не каких-то отдаленных сфер церковной жизни, а самой сущности священнического служения». В такой ситуации, конечно же, оставаться безразличными будет равнозначно предательству Христа!

6. Факты, факты и только факты!

Но так ли это на самом деле – или опять мы имеем дело со «страшным и ужасным» образом нового профиля? Давайте посмотрим предметно на Учебный план на момент публикации статьи о.Вадима и перейдем к цифрам.

  1. Количество ориентированных на пастырскую подготовку дисциплин. В новой программе их 18, количество осталось таким же, как и в прежнем учебном плане, а вот если считать в часах – отведенное на них время существенно увеличилось. Все дисциплины, которые связаны с медиа, имеют меньше часов, чем одна (sic!) дисциплина, которая связана с методикой и практикой пастырского душепопечения. Так же обстоят дела и с психологическими дисциплинами, на которые в совокупности выделено время лишь немногим больше, чем на одну дисциплину, связанную с миссионерским ответом на вызовы современности. Также есть одна психологическая практика, однако в занятиях участвует не только психолог, но и священник – кстати, это сам о.Вадим.

Никакой радикальной перемены пастырской направленности профиля нет. 

  1. Беспокойство о. Вадима насчет замены практических занятий, проходивших под руководством священника, на занятия под руководством психолога – ещё одно досадное недоразумение. В 2019 году к магистрантам приглашались специалисты, работающие при наркологических больницах, а также члены Содружества «Анонимные алкоголики». В нынешнем учебном году магистранты прошли обучение по программе «Психологические аспекты паллиативной помощи для священнослужителей». В ходе занятий студенты пробовали себя как в роли священника, беседующего с болящим, так и пациента. В занятиях принимал непосредственное участие и сам отец Вадим, получив об этом соответствующий сертификат (см. http://sdsmp.ru/news/n8846/?sphrase_id=147267). С участием отца Вадима в семинарии готовились к проведению 26 марта круглого стола совместно с психологами по теме «Вопросы духовного наставничества в паллиативной помощи», но карантин изменил все планы.

Отец Вадим принимал непосредственное участие в программе практических занятий совместно с психологами, задача которых – дать знания и выработать умения, навыки для проведения индивидуальных бесед с разными коммуникативными пастырскими задачами. О разработке занятий по практике упоминается в заметке на семинарском сайте от 22 февраля (http://sdsmp.ru/news/n8853/?sphrase_id=147280), и на тот момент у отца Вадима замечаний не было. В настоящее время рабочая программа практик продолжает корректироваться, и, конечно же, проводиться она будет, как и раньше, совместно психологом и священнослужителями.

  1. Особенно о. Вадим сетует на то, что педагогический состав был увеличен и священники составляют в нем меньшинство. Действительно, добавились преподаватели по специализированным дисциплинам, но что же со священниками – если говорить о конкретных цифрах? Оказывается, что в прежнем профиле их было столько же, сколько мирян - 11, в то время как в новом профиле их будет 16. То есть в полтора раза больше. Более того, из числа преподавателей предыдущего пастырского профиля в священном сане все до одного продолжат преподавание. Включая самого о.Вадима с его авторским курсом «Православная антропология». Преподавателей, не имеющих священного сана, также будет 16. 

Таким образом, никакого крена в педагогическом составе в сторону увеличения числа мирян за счет уменьшения духовенства не произошло. 

  1. Крайне острой проблемой автору видится отсутсвие базового богословского образования у большей части преподавателей. В прошлом профиле оно было у 13 из 22 преподавателей. В новом профиле – богословское образование есть у 19 из 32. Соотношение, как мы видим, такое же: имеющих базовое богословское образование чуть больше половины. И снова приходится признать, что никакой «секуляризации» профиля не происходит.
  1. К сожалению, о. Вадим не замечает того, что действительно изменилось. Число остепененных преподавателей профиля значительно выросло, причем не только за счет светских специалистов, но и за счет священнослужителей. Если раньше на профиле было 7 кандидатов наук (5 мирян и 2 священника) и 1 доктор наук, то теперь – 14 кандидатов наук (7 мирян и 7 священников) и 4 доктора наук.

В заключение стоит подчеркнуть, что программы нового профиля, упомянутые о. Вадимом, находятся в процессе доработки и согласования с Учебным комитетом. На первом заседании кафедры «Пастырского душепопечения» было отмечено, что это – проекты документов, открытые к внутрикорпоративному обсуждению. В свою очередь, было бы по-пастырски корректно прежде чем выносить их содержание на широкую публику – на что, к слову, о. Вадима никто не уполномочивал, – поговорить о них со своими же давними соработниками по СДС лицом к лицу. Спокойно, по-пастырски терпеливо и рассудительно. Ради «конструктивной дискуссии на важную церковную тему».

Не будем забывать про мудрую притчу о мальчике-пастухе, который забавлялся, прибегая в деревню и крича «Волки! Волки!»…

Источник: https://bogoslov.ru/article/6028862