Корень всех зол: о взаимодействии страсти гордости с другими страстями

Московская Сретенская  Духовная Академия

Корень всех зол: о взаимодействии страсти гордости с другими страстями

Иеродиакон Кирилл (Попов) 21347



Гордость входит в сердце человека, открывая двери для всех остальных грехов. Она, подобно корню большого дерева, дает подпитку и силу всем человеческим греховным страстям...

Гордость сосредотачивает в себе жизненную силу любой страсти. Поэтому справедливо утверждение о том, что, победив гордость, побеждаешь все страсти. Любая страсть является следствием гордости. Преподобный Макарий Великий говорит: «Добродетели одна с другою связаны и одна на другой держатся, подобно священной цепи, в которой одно звено висит на другом. Так и противные им пороки один с другим связаны, например, ненависть с раздражительностью, раздражительность с гордостью, гордость с тщеславием, тщеславие с неверием»[1].

Гордость имеет свойство «жить» не столько за счет взаимосвязи с другими страстями, сколько за счет приобретенных добродетелей.

Не раз отмечалось, что все страсти имеют определенную диалектическую связь и немыслимы одна без другой. Однако, в отличие от других страстей, тщеславие является следствием не столько укоренения человека в порочной жизни, сколько обольщения его жизнью добродетельной, связанной с относительно успешной борьбой. Святые отцы называют тщеславие верной спутницей гордости. Преподобный Нил Синайский пишет: «За предшествующим тщеславием, конечно, следует гордость, высокоумие и всякая срамная демонская страсть»[2].

Причина кроется в том, что гордость имеет свойство «жить» не столько за счет взаимосвязи с другими страстями, сколько за счет приобретенных добродетелей. «Эта страсть силится уязвить кого-либо не иначе, как его же добродетелями, полагая гибельные препятствия в том, в чем ищут средства к жизни»[3]. В связи с этим очевидно, что борьба подвижника двусторонняя: она направлена на стяжание добродетелей и на их охранение от пагубного влияния духа тщеславия и гордости. В этом и заключается лукавство врага (диавола) — вменить ни во что приобретенное. Более того: чем сильнее подвижник противодействует, тем сильнее страсть восстает и крепнет: «Демон тщеславия... бесстыдно становится на трупах гонящих его и выставляет напоказ монаху величие добродетели его»[4]. Следствием всего этого является лишение добродетели. Вот почему «Господь часто скрывает от очей наших и те добродетели, которые мы приобрели; человек же, хвалящий нас или, лучше сказать, вводящий в заблуждение, похвалою отверзает нам очи; а как скоро они отверзлись, то и богатство добродетели исчезает»[5].

Под воздействием данной страсти обретает смысл такое явление, как прелесть (самообольщение).

Различны проявления этого недуга, «ибо прочие страсти называются однообразными и простыми; а эта многосложна, многообразна, разновидна — везде, со всех сторон встречается воину и победителю. Ибо она во всем: в одежде, походке, голосе, деле, бдении, посте, молитве, отшельничестве, чтении, знании, молчании, послушании, смирении, долготерпении — старается уязвить воина Христова»[6]. Все может стать для нее основанием: «Тщеславлюсь, когда пощусь, но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым. Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды, но и в худые одеваясь, тоже тщеславлюсь. Стану говорить, побеждаюсь тщеславием, замолчу, и опять им же победился»[7].

Таким образом, видно, что основной целью этой страсти является желание воспринять человеческую славу, а поскольку рождается тщеславие от добродетельной жизни, то за нее и возбуждает желание воспринимать (как кажется) достойную похвалу. Тем самым целью всего подвига становится уже не желание соединиться с Богом, стать храмом Святого Духа, сосудом благодати Божией и наслаждаться Его благостью, а земная, человеческая слава: «Много в роде нашем таких, которые не получили той силы, которая доставляет душе сладость, и исполняет ее день ото дня все большею и большею радостью и веселием, и возжигает в ней Божественную теплоту. Их обольщает дух злой за то, что они дела свои совершают напоказ пред людьми»[8].

Немаловажен и тот факт, что под воздействием данной страсти обретает смысл такое явление, как прелесть (самообольщение): «О таких люди думают, что они обогащены плодами, тогда как они совсем их не имеют»[9]. Следствием такой мечтательности может стать как гордость («исступление ума», то есть крайнее его помрачение и неспособность уже к восприятию какой-либо критики и исправлению от человека), так и падение в какую-либо низкую страсть.

Бес блуда связан с бесом гордыни.

Впав же в какую либо из страстей, побежденный тщеславием подвижник вынужден бывает заново начинать свой подвиг, очищаясь покаянием и по крупицам собирая похищенное сокровище своего сердца. «Кто через превозношение пал с высоты своих заслуг, тот только по тем же ступеням смирения опять взошел на потерянную высоту»[10]. Если взять отдельную страсть, то можно увидеть, как гордость проявляется в ней и как тесно с ней связана.

Сребролюбие

Так как гордец хочет быть в центре внимания, он должен соответствовать тому уровню жизни, который позволяет возвыситься над другими. Отсюда происходит любовь к деньгам, и весь смысл жизни полагается на служение золотому тельцу. Сребролюбие расслабляет христианскую душу, учит воровству, обижает людей и удерживает руку от подаяния милостыни. Преподобный Марк Подвижник пишет: «Вещество же тщеславия и телесного наслаждения есть сребролюбие, которое, по Божественному Писанию, есть и корень всем злым (см. Тим. 6, 10)»[11]. Наживая богатство с целью возвыситься, человек начинает погружаться во мрак всех страстей. Деньги дают ему возможность удовлетворять похоти тела — чревоугодие, объядение, блуд, который, как говорит преподобный Варсонофий Оптинский, идет за гордостью, словно по стопам[12].

Блуд

Бес блуда связан с бесом гордыни. Гордому промыслительно попускается особо сильная блудная брань, чтобы меньшим грехом излечить больший, слабейшей болезнью — сильнейшую. Но если человек сам вовремя смирит себя, то ему не понадобится это жестокое врачевание. Хороший пример приводит Паисий Святогорец. Он рассказывает о том, что в какой-то момент на него напало сильное искушение блудной страсти. Он решил во чтобы то ни стало справиться с этим искушением. Стал подниматься в гору, читая молитвы. Но брань не прекращалась, а только усиливалась. В какой-то момент он вдруг вспомнил, что недавно осудил женщину за блудную страсть. И осудил сурово. В тот момент он не подозревал о возможной силе этой страсти, видимо, в глубине себя превознесся над ней. Как только он вспомнил этот эпизод, покаялся в своем осуждении, страсть оставила его[13].

Неумеренность в еде может стать фундаментом для других страстей, а следовательно, и гордости.

Таким образом, иногда блудная страсть выступает как средство, которое должно остановить человека в развитии гордыни. Святые отцы считают, что бесу блуда попущено в нас действовать именно для того, чтобы смирить гордыню, потому что эта страсть настолько омерзительна, что каждый старается ее таить, скрыть, стыдится ее, не выпячивает. Но и тут наше время отличается тем, что блудом в его самых различных проявлениях гордятся и превозносятся. 

Чревоугодие

Чревоугодие — одна из самых естественных страстей, так как возникает из физиологических потребностей человека. Всякий здравствующий организм чувствует голод и жажду, но при неумеренности в этой потребности естественное становится противоестественным и даже порочным. Так, преподобный Иоанн Синайский (Лествичник) утверждает, что неумеренность в еде может стать фундаментом для других страстей[14], а следовательно, и гордости. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин отмечает, что чревоугодие бывает трех видов: «Или порождает пожелание есть прежде установленного часа, или ищет многоястия до объедения, не разбирая качеств пищи, или требует лакомой пищи»[15]. Все это рождает недуг нетерпения, который скрывает под собой эгоизм. А эгоизм — это одна из характеристик гордости.

Унывает оттого, что ничего не делает для исправления своего состояния, а не делает именно оттого, что унывает.

Очевидно, что плотские страсти не ограничиваются только болезнью чрева, но связаны с расслаблением всего тела, парализацией волевых усилий, ленью, сонливостью, несобранностью и пр. «Отсюда тяжесть в голове, великое отягощение в теле и расслабление в мышцах, а от сего — необходимость оставлять службу Божию, потому что приходят и леность творить на ней метания (поясных поклонов), и нерадение о поклонах обычных, омрачение и холодность мысли…»[16]. Вышеперечисленные замечания преподобного Исаака Сирина являются характерными чертами состояния гордого человека; это свидетельствует о связи гордости и чревоугодия. 

Уныние

Уныние подпитывается гордостью, поскольку любое недовольство является свидетельством нежелания принять обстоятельство таким, каким оно является. Здесь начинаются всякого рода поиски средств для удовлетворения своего хотения. «И таким образом мало-помалу человек так запутывается во вредных занятиях, как в змеиных извилинах, что потом уже никогда не в состоянии будет развязаться для достижения совершенства… Ибо никто не может быть беспокойным или входить в чужие дела, кроме тех, которые не хотят заниматься делом рук своих»[17].

Пребывая в таком состоянии, человек не может быть успешен ни в каких делах своих; он находится как бы в замкнутом кругу: унывает оттого, что ничего не делает для исправления своего состояния, а не делает именно оттого, что унывает, сетует на жизнь, на Самого Бога, в том проявляя еще большее неразумие. Положение такого человека день ото дня делается все хуже. Сравнить его можно с попавшим в долговую яму кредитором, долг которого все растет, без возможности его оплаты. Напиваясь вином от безысходности, он еще более усугубляет свое положение. Но даже если рисовать и менее трагическую картину, жизнь унывающего все же не сулит никаких приобретений, поскольку «кто гоняется за праздностью, тот исполнится бедности (Притч 12,11), т.е. или видимой, или духовной, по которой всякий празднолюбец обязательно впутается в разные пороки и всегда будет чужд созерцания Бога, или духовного богатства»[18].

Страсти взаимодействуют друг с другом подобно хорошо организованной преступной группе.

Как уже было сказано, одной из черт уныния является неверие Божьему промыслу, и как следствие, отсутствие надежды на Него и будущие воздаяния, так как причина уныния есть неоправдавшаяся самонадеянность. Печаль

С унынием тесно связана печаль. «Почти во всех случаях эта страсть изобличает  привязанность к себе и связана с тщеславием и гордостью, как и гнев, причинивший печаль. Она проявляет реакцию человеческого "я", неудовлетворенного в своем стремлении самоутвердиться... и сведенного к меньшему значению, чем он сам себя оценивает…»[19].

Гнев

В попытках реабилитировать свое ущемленное достоинство источником в самоутверждении выступает страсть гнева. «Гнев выражает стремление заново возвыситься, придать уверенность своему "я", как по отношению к самому себя, так и по отношению к окружающим»[20]

Подводя итог, можно заключить, страсти взаимодействуют друг с другом подобно хорошо организованной преступной группе. Многосложные ходы, незамысловатые комбинации, тупиковые ситуации — все это делается для того, чтобы оставить человека в плену страстей. Одни страсти побуждают к бурной кипучей деятельности, другие наоборот отнимают жизненные силы. Подпитку для всех страстей дает гордость, которая связывает все страсти вокруг себя.

монах Кирилл (Попов)

Ключевые слова: гордость, взаимодействие со страстями, блуд, сребролюбие, чревоугодие, уныние, печаль, гнев.



[1]Макарий Египетский, прп. Духовные беседы о совершенстве, к какому обязаны и о каком должны стараться христиане. — М.: Правило Веры, 2001. — С. 76.

[2]Нил Синайский, прп.О восьми лукавых духах // Его же. Творения. — М., 2000. — С. 121-132.

[3]Иоанн Кассиан Римлянин, прп. Писания. — Загорск, 1993. — С. 91.

[4]Макарий Коринфский, свт. Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / В русском переводе святителя Феофана, Затворника Вышенского. Т. 1. — М.: Сибирская благозвонница, 2010. — С. 293.

[5]Иоанн Лествичник, прп. Лествица. — С. 183.

[6]Иоанн Кассиан Римлянин, прп. Писания. — Загорск, 1993. — С. 90.

[7]Иоанн Лествичник, прп. Лествица. — С. 181.

[8]Макарий Коринфский, свт. Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / В русском переводе святителя Феофана, Затворника Вышенского. Т. 1. — М.: Сибирская благозвонница, 2010. — С. 24.

[9]Там же.

[10]Иоанн Кассиан Римлянин, прп. Писания. Загорск, 1993. С. 92.

[11]Марк Подвижник, прп. Наставления святого Марка, извлеченные из других его слов // Добротолюбие. Т. 1. 3-е изд. — М., 1895. — С. 485-519.

[12]Душеполезные поучения преподобных оптинских старцев. — Калуга: Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 2000. — С. 91.

[13]Паисий Святогорец, прп. Духовная борьба. Слова. Т. 3. — М., 2003. — С. 65.

[14]Иоанн Лествичник, прп. Лествица. — С. 142, 144.

[15]Макарий Коринфский, свт. Добротолюбие: дополненное. В 5 т. / В русском переводе святителя Феофана, Затворника Вышенского. Т. 2. — М.: Сибирская благозвонница, 2010. — С. 12.

[16]Аскетика. Т. 1. — М.: Сибирская Благозвонница, 2008. — С. 519.

[17]Там же. С. 82-83.

[18]Иоанн Кассиан Римлянин, прп. Писания. — Загорск, 1993. — С. 88.

[19]Ларше Ж-К. Исцеление психических болезней. — М.: Сретенского монастыря, 2007. — С. 126.

[20]Там же.

Новости по теме

«Нет зла, равного гордости»: о разрушительном воздействии страсти на душу человека Иеродиакон Кирилл (Попов) В предыдущей статье цикла публикаций о гордости говорилось о своего рода этапах развития страсти. После этого уместно подумать о том, что же случается с душой человека, в которой гордость укоренилась и выросла, и каковы разрушения, производимые ею.  
«Гордость надо иметь!..»: понимание слова «гордость» в русской книжной традиции и культуре Иеродиакон Кирилл (Попов) Порой случается так, что слово в языке с течением времени меняет свое значение либо приобретает новые смысловые оттенки. Поэтому бывает весьма занимательно наблюдать за жизнью слов. Предлагаем нашим читателям вместе с нами рассмотреть историю гордости и гордыни в русском языке, о значении которых в текстах Священного Писания говорилось в двух предыдущих статьях.
Гордость и гордыня: значение слов и особенности перевода Иеродиакон Кирилл (Попов) Для наиболее полного понимания, что такое гордость и каковы ее свойства, необходимо установить и прояснить смысл этого понятия, а для этого выявить его функционирование в греческом языке: именно на него был переведен текст Септуагинты и на нем написан Новый Завет. А затем следует уточнить значение этого термина в славянском и русском языках, на которых читаем Священное Писание мы с вами.

Марина

Огромное спасибо за эту статью! Так она мне вовремя! Как же она мне помогла вразумиться! Все про меня. Написано очень доступно и понятно, что очень помогает восприятию. Спасибо еще раз автору и редакторам сайта!

Ответить

Евгений

Спаси Господи за эту статью! По себе всегда чувствую когда Господь наказует за гордыню и за осуждение близких! Сразу нападает бес блуда и бес сквернословия! И пока не попросишь прощения (хотя бы внутренне), но всегда искренно в отношении тех, кого осудил словом и мыслию, не будет покаяния.
Одно Бога прошу, чтобы дал смирение и терпение, и силы духовные для жизни, для работы, для семьи. Великое зло - гордыня, но как тонко эта страсть прячется за добродетели вначале и в какого зверя потом превращает меня! В какую зловонную яму жалящих змей- страстей я падаю.  Как здесь все правильно написано!!

Ответить