Московская Сретенская  Духовная Академия

Павел Доброцветов 13.01.2017 36694

В статье приводится обзор сведений о русском святом Смутного времени — преподобном Иринархе Затворнике Ростовском — к 400-летию со дня его кончины, источниках его жизнеописания, его особом аскетическом подвиге, свидетельствах о его духовном участии в деле освобождения Москвы от польско-литовских интервентов, прижизненном и посмертном почитании.

Преподобный Иринарх Затворник Ростовский, Борисо-Глебский (в миру — Илия) родился в июне 1548 г. в селе Кондаково под Ростовом Великим; скончался и похоронен 13(26) января 1616 в Ростовском Борисоглебском на р. Устье мужском монастыре, схимонах, прп. (память совершается 13(26) января; 23 мая (5 июня) — в Соборе Ростово-Ярославских святых).

Источники. Основные сведения об прп. Иринархе содержатся в Житии святого, написанном его учеником — иноком Александром вскоре после кончины прп. Иринарха в 1616 г. Житие дополнялось и в более позднее время XVII в. (возможно, разными авторами) сведениями о посмертных чудесах и исцелениях на могиле прп. Иринарха, последнее упоминание из которых датировано 1693 г. или 1653 г.[2]. Текст Жития (вместе с описанием чудес) имеет заметный объем[3].

Житие прп. Иринарха — памятник очень любопытный и по литературным приемам и по содержанию.

Известно не менее 25 списков Жития прп. Иринарха. Они принадлежат в основном к XVIII–XIX вв.[5]Это Житие на славянском языке было издано архим. Амфилохием в Москве в 1869 году под заглавием «Жизнь преподобного Иринарха, затворника Ростовского Борисоглебского монастыря, что на Устье реке»[6]на основании двух древних рукописей относящихся, вероятно, к XVII в.

Списки этого Жития сохранились с конца XVII в до середины XIX в.[7]

Также краткое упоминание о прп. Иринархе и его ученике Корнилии встречается в Сборнике[8]нач. XVIII в. (полууставом) (ОР РНБ. O. I. 287. Л. 8, 244–245).

При цитировании Жития мы пользуемся пагинацией (в скобках указываются номера колонок) по изданию архим. Амфилохия[9].

С детства он отличался смирением, любовью, тихостью, кротостью и целомудрием, а кроме того — особыми провидческими духовными дарованиями.

Детство и юность. Родителями прп. Иринарха были благочестивые крестьяне с. Кондаково под Ростовом Великим (вотчины Московского Новодевичьего мон-ря) Акиндин и Ирина. Прп. Иринарх (во Св. Крещении — Илия) был третьим сыном в семье (были и два старших — Андрей и Давид). С детства он отличался смирением, любовью, тихостью, кротостью и целомудрием, а кроме того — особыми провидческими духовными дарованиями. В возрасте 6 лет Илья в разговоре с матерью предсказал свою будущую монашескую жизнь (подобную прп. Макарию Калязинскому), а также особый аскетический подвиг, который он впоследствии взял на себя — ношение железных вериг («трудов») (Житие, 2).

В 18 лет (1566 г.) по причине голода «в своей веси» Илья уехал в Нижний Новгород, там он находился три года (до 1569 г.). Вскоре в этот город прибыли и его братья. Здесь в Успенский пост он имел видение (за 300 верст) о благой кончине своего отца, которое и подтвердилось при возвращении в Кондаково (Житие, 3–4). Житие сообщает о последующей покупке в Ростове дома, переезде туда Ильи с одним из старших братьев — Андреем и об открытии собственного торгового дела. Новое положение давало Илье возможность часто посещать церковь и помогать нуждающимся. Общение с благочестивым и начитанным в духовной литературе посадским человеком Агафоником усилило в нем желание удалиться от мирской суеты, достичь спасения и наследия вечных райских благ. Вскоре Илья оставляет дом и уходит в Борисо-Глебский на р. Устье монастырь, где по его просьбе игумен Ермоген I (правил монастырем 1572–1579 гг.)[10], видя любовь юноши к Богу, постригает его в монахи (ок. сер. сентября 1578 г.) с именем Иринарха (Житие, 4–6, 57), вероятно, в память мч. Иринарха Севастийского (303) (память 28 ноября / 11 декабря).

Монашеская жизнь прп. Иринарха. В монастыре прп. Иринарх пребывает в терпении, смирении, послушании у игумена и братии, а также проходит путь монашеской жизни под духовным руководством опытного старца, трудится в пекарне и усердно посещает монастырские богослужения: приходит в церковь прежде всех братий и уходит не ранее отпуста, ни с кем не говорит во время службы и не садится во время чтений (Житие, 6–7). После посещения в монастыре своим другом Агафоником, прп. Иринарх, сомневаясь относительно места своего спасения (предположительно, вследствие недостаточной для него и его аскетических устремлений строгости монашеской жизни в Борисоглебском монастыре) и желая уйти в Кирилло-Белозерский или Соловецкий монастыри, славившиеся по всей Руси особой аскезой[11], трижды после молитвы об этом слышит небесный глас, запрещающий ему идти в эти монастыри и повелевающий оставаться в монастыре свв. Бориса и Глеба: «Здесь спасешься». После этого, трудясь на пономарской службе, прп. Иринарх усиливает свои подвиги, пребывая в молитвах днем и ночью, спит на голой земле. Житие сообщает и об особых подвигах прп. Иринарха: совершая благодеяния нуждающимся, он отдает свои сапоги страннику в зимний мороз, молясь Богу о даровании «теплоты ногам» и ходя босым летом и зимой во все последующее время жизни, носит «ветхие ризы», за что прп. Иринарх был подвергаем со стороны игумена, старавшегося более о внешнем, чем о внутреннем благолепии[12], а также по зависти и по «сатанину действу», монастырским наказаниям, например: приказанию стоять по два часа под окном на молитве на морозе, долго звонить зимой на колокольне, трехдневному заключению в монастырскую тюрьму без пищи и пития. Наказания он переносил с терпением и с благодарением Богу (Житие, 8). Впоследствии, при хождении в Ростов с целью выкупа «некоего христолюбивого мужа», оказавшегося под долговым арестом, зимой, в сильную стужу, босой прп. Иринарх, отойдя от монастыря на 7 верст, отморозил ноги и три года (предположительно 1579–1581 гг.), находясь в Борисоглебском монастыре, тяжело болел, но Бог исцелил его.

Совершая благодеяния нуждающимся, он отдает свои сапоги страннику в зимний мороз, молясь Богу о даровании «теплоты ногам» и ходя босым летом и зимой во все последующее время жизни, носит «ветхие ризы».

1)      в результате продолжавшихся гонений со стороны игумена (возможно, Антония — правил 1579–1584 гг.), преподобный был отправлен на работы, при которых он лишался возможности посещать церковь, поэтому он ушел (не позднее кон. 1581–1582 г.) в Ростовский Богоявленский Авраамиев монастырь, где был принят на келарскую службу, а затем перешел в Ростовский Лазарев монастырь;

2)      изгнание игуменом Ермогеном II по наветам нерадивых монахов (среди прочих обвинений было и то, что прп. Иринарх не пьет «хмельного» и учит жить так же). Прп. Иринарх ушел повторно в Ростовский Лазарев монастырь на 1 год и 2 недели;

3)      посещение царя Василия Шуйского в Москве по откровению свыше (в 1608 г.) (Житие, 25–28).

Пребывая в Ростовском Богоявленском Авраамиевом монастыре в течение пяти с половиной месяцев[13]на должности келаря и печалясь о неумеренности расточающих монастырские запасы братий, прп. Иринарх однажды сподобился во сне утешительного явления прп. Авраамия Ростовского, похвалившего прп. Иринарха за его ревность и переносимые им аскетические лишения, сказавшего при этом: «Ты в Вышнем Царствии пространно поживеши», и повелевшего выдавать все требуемое невоздержным монахам-просителям, которые после смерти «взалчут вовеки» (Житие, 9–11). Житие сообщает об откровении свыше, полученном прп. Иринархом во время «Херувимской песни» на литургии о кончине матери, которое и подтвердилось пришедшим братом Андреем. Вместе с ним прп. Иринарх по благословению игумена отправился на погребение матери. После этого прп. Иринарх, чуждаясь по смирению келарской службы как почетной, ушел из Авраамиева в Ростовский Лазаревский монастырь, где провел три с половиной года (ок. 1582–1585 гг.) в крайних аскетических подвигах и лишениях, по многу дней без пищи, молясь в церкви Пресвятой Богородицы. Здесь прп. Иринарх начал общаться с посещавшим его юродивым Христа ради блж. Иоанном (Московским) по прозвищу Большой Колпак (память 3 июля). В тонком сне прп. Иринарху, переживавшему скорбь по поводу ухода из родной обители, было видение свв. блгвв. князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, приглашавших его вернуться в Борисоглебский на Устье монастырь, после чего вскоре от игумена Варлаама (правил монастырем ок. 1584 — не позднее сентября 1588 г.) пришли посланцы с тем же приглашением (Житие, 12–13).

Прп. Иринарх вернулся в монастырь, где ему была выделена отдельная келья. В монастырской церкви после вопрошания к Богу в молитве о том, как угодить Ему, преподобный от иконы Господа Иисуса Христа услышал повеление уйти в затвор: «Поиди в келию свою и буди затворник, неисходя, аки авва… [14], и тамо спасешися». Игумен Варлаам, (бывший ключарь Московского Архангельского собора Владимир[15]) предположительно в середине сентября 1585 г., когда прп. Иринарху было 38 лет от роду[16], благословил прп. Иринарха на затвор (Житие, 15) на территории монастыря свв. Бориса и Глеба. Прп. Иринарх, по словам жития, стал подвизаться, подражая древним святым подвижникам. Затворническая жизнь прп. Иринарха продолжалась в течение 30 лет и 4 месяцев (Житие, 23) до его кончины в 1616 г. Затвор был прерван на относительно длительное время лишь ок. 1597–1598 гг., когда прп. Иринарх от гонений игумена Ермогена II (правил монастырем с 1589/1590 по 1598 гг.) был вынужден покинуть монастырь и уйти в Ростовский Лазарев монастырь на 1 год и 2 недели, после чего был приглашен Ермогеном II обратно.

В монастырской церкви после вопрошания к Богу в молитве о том, как угодить Ему, преподобный от иконы Господа Иисуса Христа услышал повеление уйти в затвор.

Не совсем ясно, посещал ли, пребывая уже в затворе и в столь тяжких «трудах», прп. Иринарх церковные богослужения. Житие ничего не говорит об этом. Напротив, имеются сообщения о повелении со стороны игумена Симеона в адрес прп. Иринарха (уже 62-летнего немощного от постов и трудов старца) «ходить в церкве молитися, а он не может в трудех своих великих» (Житие, 37). Местом жительства и подвига прп. Иринарха в Борисоглебском монастыре стала небольшая неотапливаемая кирпичная келья, пристроенная к внутренней восточной стороне крепостной монастырской стены на восток от алтаря соборной церкви свв. Бориса и Глеба.

Нося тяжкие вериги («прикован бяше на чепи, яко скот безсловесный, и окован всюду железома тяжкими» — Сборник нач. XVIII в. ОР РНБ. O. I. 287), пребывая в непрестанной молитве («смочаше бо и место пóтом на молитве» — Там же), посте (питаясь 1 раз в день сухоядением — Там же), в молении за царя, за православных христиан и «за плодоприношение всей вселенной», засыпая (и то — сидя) лишь на 1–3 часа в день, терпеливо перенося болезни, насмешки и оскорбления от братии (в т.ч. и потому, что не был занят на обычных монастырских послушаниях и работах, как вся остальная братия, что могло служить формальным предлогом для разного рода зависти и наветов (см. Житие 21, 37)), прп. Иринарх, которому Бог дал дар прозорливости — «видети в человецех тайная» (Житие, 22), осуществлял духовное и материальное окормление приходящих к нему: «от грехов их отводя и обличая тайные их согрешения», нуждающимся непрестанно передавал приносимые ему пожертвования и изготавливаемую им самим одежду, заступаясь за обижаемых пред сильными мира сего и др. (Житие 23, 48).

Блж. Иоанн благословил Иринарха на особый подвиг — затвор и ношение вериг.

Старческое служение прп. Иринарха продолжалось вплоть до конца его жизни, о чем есть свидетельство во «Вкладных и кормовых книгах Борисоглебского монастыря» «Лета 7123 (1615) ноября в 4 день дал Леонтий Безрукой вкладу 2 рубли, да 3 фунта ладану и за тот вклад постригли его в монастырь по Елинархову приказу»[22].

Ученики прп. Иринарха. В «Житии» сообщается о двух учениках прп. Иринарха. Первым учеником его стал послушник Алексей, который поревновал житию прп. Иринарха и просил взять его в ученики в начале затворнического подвига прп. Иринарха, и тот повелел постричь его в монахи (ок. 1586 г.), дав в монашестве имя Александр (известен как Александр Ростовский). Он подвизался вместе с прп. Иринархом 30 лет и стал впоследствии автором Жития прп. Иринарха (архиеп. Димитирием (Самбикиным) ошибочно смешивается с блж. Алексеем Стефановичем (чтецом), подвизавшимся в XVIII в Борисо-Глебском монастыре и похороненном там же в особой гробничной палатке[23]). Второй ученик прп. Иринарха — Корнилий упомянут в Житии, 31 при описании событий Смутного времени (1610), также подвизался всю оставшуюся жизнь вместе с прп. Иринархом и застал его кончину. Прп. Иринарх сам благословил Корнилия на монашеский постриг. Единожды «Житие» устами польского ротмистра пана Кирбицкого, обратившегося после посещения Борисоглебского монастыря к своему начальнику — Яну Петру Сапеге: «я нашел в монастыре у Бориса и Глеба трех старцев скованных», упоминает о том, что эти ученики прп. Иринарха, также как и он, носили вериги (Житие, 32). Сборник нач. XVIII в. ОР РНБ. O. I. 287 прямо сообщает о подражании Корнилия подвигам прп. Иринарха: «Також и ученик его, Корнилий, на чепи окован железом всюду, дондеже и ребра его протрошася от толикия тягости и крове текуще; нозе же его затекоша и расседошася, и пасоке текущее из них, якоже ужасно зрети, и зело сухо тело его, якоже точию кости и жилы». В рукописном сборнике МДА (сер. XVII в.) перечислены имена еще четырех учеников прп. Иринарха — затворников, подражавших его подвигу: прп. Иоаким, подвизавшийся в Николо-Шартомском мон-ре Суздальского уезда, прп. Дионисий Переславский — в Никольском монастыре Переславля-Залесского (память 23 мая, 23 июня), прп. схимонах Корнилий — затворник Переславского Борисо-Глебского монастыря (память 22 июля), прп. Галактион затворник Вологодский (память 22 сентября), как имевшие один образ жития: носившие тяжелые железные вериги, прикованные к стене цепями, питавшиеся сухоядением и несшие подвиг духовного окормления приходивших к ним[24].

Местом жительства и подвига прп. Иринарха в Борисоглебском монастыре стала небольшая неотапливаемая кирпичная келья.

Кроме духовнической прозорливости прп. Иринарх обладал также и даром пророчества. В 1608 г. в тонком сне прп. Иринарх имел откровение о разорении и пленении Москвы и государства Российского, сопровождавшееся видением Божественного света, а также слышал небесный голос, трижды повелевавший ему идти в Москву к царю и поведать об этом пророчестве. С благословения игумена прп. Иринарх тотчас отправился в столицу со своим учеником иноком Александром. По дороге в Москву, в Переславле-Залесском, прп. Иринарх совершил первое из сообщаемых в «Житии» прижизненных исцелений от болезни (своего друга Онуфрия — диакона переславской церкви прп. Симеона Столпника, произведенное посредством данной тому четвертушки хлеба) (Житие, 25–26). Встреча прп. Иринарха и Александра с царем Василием Шуйским (правил 1606–1609 гг.), любезно принявшим старца, состоялась в Благовещенском соборе Кремля. Прп. Иринарх благословил царя крестом, поведал об откровении, а также по просьбе царя проследовал в царский дворец, где благословил царицу Марию Петровну, отказавшись при этом принять от нее в подарок полотенца, и пробыв после этого в Москве лишь 12 (всего 20) часов, на данном от царя экипаже вернулся в свой монастырь (Житие, 27–28).

Жизнь прп. Иринарха в период польско-литовской интервенции.

Во время польско-литовской интервенции и военных действий между русскими и польско-литовскими войсками, несмотря на опустошение Ростовской земли и Борисоглебского монастыря, прп. Иринарх, не убоявшись, оставался в монастыре вместе со своими учениками — Александром и Корнилием. Стоит предположить, что прп. Иринарх и его ученики оказались в изоляции в среде монастырской братии и не оказывали на нее особого влияния, т.к. из ее челобитных, обращенных к Лжедмитрию II, видно, что братия Борисоглебского монастыря признала Лжедмитрия II законным правителем и обращалась к нему с разными просьбами. Ростов, в отличие от ряда других городов Замосковного края, не стал центром восстания и перешел под власть царя Василия Шуйского только после решающих побед М. Скопина, из чего следует, что общение святого в это время было ограничено, а его действия не оказывали влияния на местное общество[25]. Летом 1610 г. Ростов снова признал власть Лжедмитрия II. Житие прп. Иринарха сообщает о четырех посещениях поляками Борисоглебского монастыря и самого преподобного:

2)      паном Сушинским (Житие, 33), разграбившим монастырь (дата неизвестна);

3)      в последней декаде августа 1609 г. польским гетманом Яном Петром Сапегой (Житие, 31–34), отступившим под Ростов после сражения 18–19 августа 1609 г. под Калязиным с войсками М. Скопина-Шуйского[28];

4)      в период оккупации Москвы (с 21 сент. н.с. 1610 г.) — после 8 ноября н.с. 1611 г. поляки вновь заняли монастырь на два с половиной месяца (до середины — конца января 1612 г.). Во время последнего нападения игумен Симеон с братией бежали на Белое озеро. (Житие, 41–42). Прп. Иринарх же, сопровождаемый своими учениками — Александром и Корнилием, оставаясь в монастыре, всякий раз мужественно и бесстрашно встречал врагов, объявляя им Божие наказание за беззаконное убийство (Житие, 31), исповедовал православную веру, молитву за царя Василия Шуйского, а не за польского короля или Лжедмитрия, так что поляки, впечатленные необычайным подвижничеством и бесстрашием Иринарха, не тронули его и двух его учеников. Польский военачальник гетман Ян Петр Сапега, посетив прп. Иринарха (в последней декаде июля 1609 г.), также подивился его подвигам, сказав, что такого подвижника он еще не встречал нигде, признал право прп. Иринарха молиться за русского царя Василия Шуйского, сообщил о наказании (через повешение) ограбившего монастырь польского офицера Сушинского, дал прп. Иринарху 5 руб. и повелел своим воинам больше не трогать монастырь. Прп. Иринарх в свою очередь дал Сапеге пророческое предостережение, что если тот не покинет Руси или придет вновь на нее, то будет убит на русской земле (Житие, 34), о чем 2 года спустя снова захватившие монастырь поляки сообщили преподобному (Я. П. Сапега умер в Москве от болезни 1 (14) сент. 1611 г. в покинутых Василием Шуйским царских покоях в Кремле[29]). Данное несоответствие предсказанной насильственной смерти Сапеге с постигшей смертью от болезни не отражено в одном из древнейших списков Жития — № 724, где сказано вместо этого: «И Сапега побежал под Иосифов монастырь, а из Тушина побежал прелестник в Калугу и тамо его убили»[30]. С подобными призывами покинуть Ростовскую землю, не грабя ее, и оставить Российские пределы прп. Иринарх обращался и к другим полякам, приходившим к нему за молитвенным благословением (Житие, 41–42).

Кроме духовнической прозорливости прп. Иринарх обладал также и даром пророчества.

Житие прп. Иринарха, написанное его учеником Александром сообщает, что прп. Иринарх оказывал всяческую духовную помощь русскому воинству; этому был посвящен его молитвенный подвиг, это проявилось в переписке и личных посещениях его видными русскими военачальниками, а также во внимании к ходу военных действий — в его неоднократных благословениях и нередких пророчествах о победе, которые он посылал перед сражениями русским военачальникам, сражавшимся за освобождение Российского государства:

I. князю Михаилу Скопину-Шуйскому:

1)      Житие упоминает о «слове старцевом» — по-видимому, о пророчестве прп. Иринарха о победе М. Скопина-Шуйского над поляками при Калязине 18–19 авг. 1609 г.;

2)      М. Скопин-Шуйский из Переславля-Залесского (после 6 окт. 1610 г.), преследующий войска Яна Сапеги, сам послал за благословением к прп. Иринарху, который передал ему просфору и свой крест;

3)      затем прп. Иринарх еще дважды присылал благословение и просфору и велел идти против поляков: «Дерзай, Бог поможет тебе!», после чего войска М. Скопина-Шуйского заняли 9 октября с боем Александров, отразили нападение польских сил 27–28 октября 1610 г., по повелению прп. Иринарха Скопин прибыл в Троице-Сергиеву Лавру, после того как его войска под руководством воевод Давида Жеребцова и Григория Валуева 12 января 1610 г. сняли польскую осаду, а затем нанес поражение отступившему из под стен Лавры Яну Сапеге под г. Дмитровом 20–21 февраля 1610 г., после чего вступил в Москву 12 марта 1610 г. (Житие, 34–35). В ответ сам М. Скопин-Шуйский в благодарность дважды посылал дары к прп. Иринарху, в первый раз — с гонцом после победы под Александровым, и второй раз со специально для приехавшим в Москву за крестом Иринарха, его учеником иноком Александром (в период 16 марта — 23 апр. 1610 г., когда М. Скопин-Шуйский умер в Москве) (Житие, 31–40);

Прп. Иринарх сыграл значительную роль одного из главных духовных лидеров (наряду со сщмч. Ермогеном, патриархом Московским) в деле освобождения России от польско-литовской интервенции и преодоления Смуты.

1)      и заколебавшемуся при известии о мятеже в рядах Первого ополчения под Москвой и убийстве атаманом Иваном Заруцким главы российского ополчения воеводы Прокопия Ляпунова (22 июля 1611 г.), а также после неудавшегося покушения на Пожарского агентов Заруцкого в Ярославле. Прп. Иринарх, же передав Пожарскому через посланцев благословение и просфору, повелел не бояться интриг Заруцкого, но идти на Москву, сказав: «Узрите славу Божию» (Житие, 44);

2)      тогда же, при прохождении русского войска через Ростов Д. Пожарский и К. Минин лично посетили прп. Иринарха в Борисоглебском монастыре и получили от него крест и благословение на битву (Житие, 44). По замечанию историка Костомарова, «прозорливый [Иринарх] на этот раз предсказал Пожарскому успех и тем, конечно, ободрил его дух»[37]. После этого русское войско достигло Москвы 20 августа 1612 г., в сражении 22–24 августа отбило нападение польского гетмана Яна Ходкевича, шедшего на помощь осажденным в Кремле полякам Струся и Будилы, после осады взяло Китай-город 22 октября, что вызвало капитуляцию поляков 26 октября. Игумен Петр и братия упросили прп. Иринарха ходатайствовать перед кн. Д. Пожарским об освобождении разоренного поляками Борисоглебского монастыря от воинских сборов и налогов. Это было в виде грамоты даровано Пожарским обители вместе с крестом, возвращенным прп. Иринарху, через инока Александра (Житие, 43–46);

Рукописное народное ростовское предание из архива А. Артынова сообщает о блж. юродивом Афанасии Благоверном, якобы племяннике прп. Иринарха, пророчески посланном прп. Иринархом в Москву с двумя просфорами — Пожарскому и новоизбранному русскому царю Михаилу Романову — во время избрания его на царство[38].

Гонение от игумена. При всей напряженной духовно-патриотической деятельности прп. Иринарх по освобождению Русской земли от интервентов, он в это же время (1610) вместе со своими учениками претерпел гонения от новопоставленного в Борисоглебский монастырь сщмч. патриархом Гермогеном игумена Симеона (правил монастырем ок. 1606–1612 гг.), о котором Житие повествует, что он был «лют, немилостив, свиреп, пьянчлив и невоздержателен» (Житие, 37). По словам В. О. Ключевского, «житие [Иринарха] ярко рисует падение монастырской дисциплины и нравственную распущенность в русском монашестве, обнаружившуюся с середины XVI в.»[39]. Игумен Симеон повелел прп. Иринарху молиться не в келье, а вместе с братией в церкви, что было чрезвычайно трудно для ослабевшего от постов, вериг и преклонного возраста старца-затворника. Симеон с помощниками, придя в келью к прп. Иринарху, «ограбил его без милости», то есть забрал у него все его съестные запасы, но оставалось еще 4 пуда соли, после чего прп. Иринарх, подражая одному из древних святых[40], велел иноку Александру догнать и отдать и это, надеясь на умягчение злого сердца, но «немилостивый игумен и то взял» (Житие, 38). На утро игумен Симеон вместе с четырьмя монахами пришли в келью и вытащили оттуда прп. Иринарха вместе с его веригами («ужищем») и, сломав ему руку, бросили возле церкви, где прп. Иринарх пролежал 9 часов, молясь Богу (Житие, 39). Учеников прп. Иринарха — Александра и Корнилия разослали по другим кельям. И лишь после того, как инок Александр, стоя на молитве, услышал «от честных крестов» Божий глас: «Поиди к игумену и скажи ему: “Почто против судеб Божиих борешься?”», и, придя, обличил его в жестокости, игумен Симеон благословил прп. Иринарха и его учеников вернуться в свои кельи. Страдания прп. Иринарха сопровождались дважды явлением в виде светлого юноши Ангела, порицавшего немилосердие игумена Симеона, и после перелома руки, объявившего прп. Иринарху: «Услыша Бог молитву твою и терпение, и аще чесо просиши, даст ти Бог», а также небесным Божиим гласом: «Дерзай страдалец!.. Терпению твоему дивились все Ангелы и Архангелы вострепетали», который также объявил прп. Иринарху о прекращении гонения от игумена и об уготовлении прп. Иринарху Небесного Царствия (Житие, 38–40).

Кончина прп. Иринарха

Кончина прп. Иринарха в возрасте 68 лет и 4 месяцев (Житие, 57) пришлась на день памяти св. мч. Ермила и Стратоника — 13 / 26 янв. 1616 г. в 9 часу ночи с пятницы на субботу (Житие, 56). Перед своей кончиной прп. Иринарх, призвав к себе учеников, преподал им последние наставления: о молитве за него к Божией Матери для избежания воздушных мытарств (Житие, 54–55), а также о пребывании учеников «в посте и в молитвах и во трудех и в пощении и во бдении, во слезах, еще и в любви меж себе без роптания и в послушании и в покорении», ссылаясь на Евангельские заповеди блаженств (Житие, 55). На просьбу учеников о небесном молитвенном ходатайстве за них после его кончины, прп. Иринарх утвердительно ответил: «Аз отхожду от вас телом, а духом с вами неразлучно», а также упомянул о заступничестве Божией Матери в случае обиды кого-то из его учеников или его святой обители: «… аще кто начнет обидити вас, или наступати на сию мою обитель, свыше данную от Бога, искупленную и по упрошению игумена и братии, ино им судит Мати Божия» (Житие, 56).

Погребение было совершено в пещере, вырытой прежде самим прп. Иринархом справа от входа в соборный храм свв. Бориса и Глеба. Погребение по благословению архиеп. Ростовского и Ярославского Кирилла IV (правил ок. 1610–1619 гг.) совершили Борисоглебский игумен Петр (правил монастырем ок. 1612–1616 гг.), духовный отец прп. Иринарха иером. Тихон, диакон Тит, а также ученики прп. Иринарха — иноки старцы Александр и Корнилий (Житие, 57).

Чин, в котором окончил свою жизнь прп. Иринарх, Житие (56, 57) называет «инок схимник». Хотя Житие святого нигде не сообщает о факте или времени возведения прп. Иринарха в Великую схиму, традиция почитания прп. Иринарха свидетельствует об оставшихся поле его кончины и хранившихся в XIX–нач. XX вв. схимнических одеждах[41]. Схимником прп. Иринарх обозначает также и иконописный канон изображения святого[42], а также в схимнических одеждах он изображается на иконах.

Страдания прп. Иринарха сопровождались дважды явлением в виде светлого юноши Ангела, порицавшего немилосердие игумена Симеона.

Различные списки Жития повествуют о 24 чудесах прп. Иринарха, совершенных приблизительно с 1610 по 1653 г. (Рукопись № 259 из собрания Тихонравова последнее чудо, не публиковавшееся в известных изданиях Жития святого[43]— исцеление от беснования жителя с. Фантырева Суздальского уезда Петра в результате явления ему прп. Иринарха и повеления служить молебен у гробницы прп. Иринарха в Борисоглебском монастыре — 13-е датирует 1691 г.) (и об одном — в 1608 г. см. выше), из которых всего 10 прижизненных чудес (исцелений) и 14 посмертных (первое из которых — исцеление ученика прп. Иринарха старца Корнилия от болезни ног), совершенных по молитвам к нему (Житие, 49–54; 58–68), от его вериг, креста, земли с могилы, нередко смешанной с водой и даваемой страждущим и больным для пития. Кроме того, в качестве чудес рукописная традиция выделяла отгнание прп. Иринархом крестом на лесной дороге зверей — волков и медведей (Житие, 10), а также видение прп. Иринарха о разорении Москвы в 1608 г.[44]. Большинство упомянутых прижизненных и значительная часть посмертных чудес связана с исцелением от различных психических растройств или беснования.

Чудеса более позднего времени упомянуты архим. Амфилохием, в частности избавление жителей с. Фантырева Суздальского уезда, Владимирской губ. от эпидемии, свирепствовавшей в 1771 г., когда жители села, ежегодно чтившие память прп. Иринарха, служили молебны пред его иконой[45]. Об одном из последних чудес дореволюционной эпохи — исцелении в сер. июня 1903 г. 12-летней дочери ростовского крестьянина А. А. Маринина Марии, страдавшей пороком сердца, воспалением легких и ревматизмом, от лечения которой отказались ростовские доктора, сообщается в летописи Борисо-Глебского монастыря (Ростовский Филиал (РоФ) Государственного Архива Ярославской Области (ГАЯО). Ф. 245. Оп. 1. Д. 334. Л. 3). После посещения монастыря и отслуженного молебна у мощей прп. Иринарха, больная выпила воды из источника прп. Иринарха и получила полное выздоровление, о чем засвидетельствовано через год ею и ее отцом. Современные чудеса прп. Иринарха также находят свое отражение в литературе[46]. Частые случаи чудесных исцелений по молитвам к прп. Иринарху и с помощью вериг и воды из источника в с. Кондаково (преимущественно от онкологических и костных заболеваний) продолжаются и поныне.

Почитание. Мощи

Инок Александр написал Житие прп. Иринарха, сохранившееся не менее чем в 25 списках. В. О. Ключевский приводит его слова о том, что инициатором написания жития был сам прп. Иринарх, который жизнь и подвиги свои повелел ему «по преставлении своем написати и предати церкви Божии, чтущим и послушающим на пользу души, на исправление добрых дел»[47]. В нач. XX в. Житие прп. Иринарха было включено в издание «Житий святых» свт. Димитрия Ростовского.

Слава о чрезвычайных аскетических подвигах прп. Иринарха, а также прижизненных и затем посмертных его чудесах вызывала глубокое почитание прп. Иринарха у верующих как знатных, так и простых.

Заслуги прп. Иринарха были отмечены царем. Как отмечается в царской жалованной грамоте, в 1615 г., царь Михаил Феодорович Романов на поминовение своего отца — патриарха Филарета сделал богатый вклад в монастырь свв. Бориса и Глеба деньгами, металлическими материалами и земельными угодьями «игумену Петру да затворнику Иринарху ради трудов его по Бозе»[48].

Известность и почитание прп. Иринарха как чудотворца, исцеляющего разные болезни, не ограничивались пределами Ростовской земли, но распространялись и далее, как можно судить по упоминаниям мест, откуда приходили к нему за исцелениями как при его жизни, так и после его кончины (Москва, Ярославль, Переславль, Кашин, Суздаль (Житие, 53, 56, 59, 60, 62, 65)). Среди фактов посмертного церковного почитания стоит указать свидетельство архим. Амфилохия о почитании прп. Иринарха жителями с. Фантырево Суздальского уезда в 1771 г.[49].

Большинство упомянутых прижизненных и значительная часть посмертных чудес связана с исцелением от различных психических растройств или беснования.

Могила прп. Иринарха в нескольких метрах к югу от главного — западного входа в соборный храм монастыря, вскоре после его смерти становится местом паломничества верующих, и в т.ч. многих стремящихся получить исцеления — из самых разных городов и всей Руси. Со временем могила украшается и обустраивается. Во второй половине XVII в. над ней почитателями памяти прп. Иринарха возводится гробничная палатка (часовня) — «каменное со сводами здание, покрытое деревянной чешуйчатой крышей»[54]и в ней рака, под спудом которой находятся св. мощи прп. Иринарха, а близ раки находились его вериги. Это здание неоднократно перестраивалось и впоследствии в записях стало фигурировать как каменная «паперть» Борисоглебского собора, пристроенная к его западному фасаду. Впервые упоминание о ней встречается в описи 1752 г.[55]. Последнее летописное упоминание о гробничной палатке встречается в 1810 г. в «Описи имущества монастыря» за 1778–1913 гг.[56]. Рака согласно старейшей из дошедших описей Борисоглебского монастыря — описи за 1748 г. — «медная кованная, чеканная, золоченая с серебром, вкруг же тоя раки — решетка железная. На гробе — образ прп. Иринарха писан на красках, в возглавии Спасов образ»[57]. Рака (размером 205 х 80,5 х 91 см.) была выполнена из дерева и обита медными листами, украшенными ложчатыми и выпуклыми чеканными кругами с орнаментальными узорами, покрытыми позолотой. Имеется надпись: «Пр(епо) д(о)бнаго о(т)ца Иринарха Затворника при архимандрите Иосифе» и изготовлена ок. 1688–1691 г.[58]. 11 июля 1808 г. в гробничной палатке случился сильный пожар, пострадало Евангелие на гробнице прп. Иринарха[59]. В 1810 г. над этим местом возводится придел в честь св. прор. Илии (освящен 15 августа 1810 года архиепископом Ярославским и Ростовским Антонием при архимандрите Борисо-Глебского монастыря Анатолии II) и над могилой прп. Иринарха вновь устанавливается прежняя рака, постепенно получающая все большее украшение. Рака была покрыта покровом с изображением креста. Здесь же было еще несколько покровов[60]или «3 пелены»[61]. Вблизи раки или непосредственно над ней находилась житийная икона прп. Иринарха и икона Покрова Пресвятой Богородицы. Еще одна житийная икона прп. Иринарха помещалась над входом в придел. На раке лежало печатное Евангелие и часть вериг прп. Иринарха: «… три креста больших медных с цепями железными. Поясных три креста медных небольших»[62]. В 1837 г. медная рака над мощами прп. Иринарха была частично высеребрена, частично вызолочена за счет настоятеля монастыря архим. Рафаила. За работу в целом было заплачено 450 руб. 50 коп.[63]. В том же году на фасаде придела были изображены пять живописных клейм с изображением Господа Саваофа, пророка Илии, прп. Иринарха, св. Бориса и Глеба.

В XVIII–XIX вв. под ракой был сделан ступенчатый пъедестал[64]. В 1830 г., находящийся на раке знаменитый крест прп. Иринарха, которым тот благословлял Минина и Пожарского (а возможно и перед этим — М. Скопина-Шуйского) был украден[65]. Изображение точной копии этого креста, хранившейся в Московском Даниловском монастыре, приведено в книге архим. Амфилохия[66]. В 1839 г. решетка у гробницы была позолочена. В 1846 г. неизвестные благотворители пожертвовали покров на раку из золотой парчи[67]. В 1848 г. была изготовлена на средства благотворителей чеканная посеребренная «через огонь» риза на верхнюю доску раки прп. Иринарха[68]. В 1876 г. на средства Санкт-Петербургского купца Е. С. Озерова вместо старой была установлена новая рака. В 1905 г. алтарь Ильинского придела был перенесен с северной стороны придела, где находилась рака с мощами прп. Иринарха, на южную сторону для более удобного совершения богослужений (освящен 2 окт. 1905 г.). В том же году обновлена сень над ракой прп. Иринарха[69].

Могила прп. Иринарха в нескольких метрах к югу от главного — западного входа в соборный храм монастыря, вскоре после его смерти становится местом паломничества верующих.

После закрытия монастыря в 1928 г. Ильинский придел сильно пострадал. Иконостас и рака были уничтожены, но находившиеся под спудом мощи не пострадали в ходе кампании советской власти по вскрытию св. мощей в 1920 г. В советское время подвиг прп. Иринарха особо не акцентировался, но сюжеты, связанные с Я. П. Сапегой, благословением Димитрия Пожарского все равно присутствуют в советской краеведческой литературе[71]. После возрождения монастыря в 1994 г., в 1999 г. в Ильинском приделе была установлена временная рака с уцелевшей крышкой-иконой от прежней раки прп. Иринарха, изготовленной в XIX в.[72]. Вместо нее в 2002 г. трудами художника-резчика А. Г. Быстрова была установлена постоянная деревянная резная рака с металлической чеканкой — житийными изображениями преподобного, покрытая вышитым бисером покровом с изображением прп. Иринарха работы засл. художника Е. Ф. Филатовой.

Почитание памяти прп. Иринарха в монастыре свв. Бориса и Глеба было засвидетельствовано фотографом С. М. Прокудиным-Горским, по благоволению св. царственного страстотерпца имп. Николая II на встрече с ним 3 мая 1909 г. На дошедших до нашего времени 15 цветных фотографиях, сделанных в монастыре свв. Бориса и Глеба в 1911 г., были запечатлены среди прочего: сохранившиеся к нач. XX в. различные вериги, келия прп. Иринарха, знамя Сапеги и др.[73].

Келья прп. Иринарха — кирпичная, частично встроенная с внутренней стороны в стенную нишу в восточной монастырской стене, длиной 4 м., шириной 1 м. и высотой свыше 2 м., (длиной 4 аршина, шириной менее 2 аршин с тесной скамьей под малым окном[74]) с двускатной крышей, построена в период не позже времени начала затвора прп. Иринарха. По некоторым предположениям (А. С. Рыбников, А. Чудинов) келья была построена самим прп. Иринрахом. Выяснилось, что кирпичная кладка кельи несколько отличается от кладки остальных строений монастыря[75]. Келья прп. Иринарха также стала предметом паломнического почитания памяти святого. К ней совершались крестные ходы (в частности сообщается о крестном ходе «к келейке прп. Иринарха для литии и окропления» на праздник Преполовения Пятидесятницы в 1910 г.[76]). В восточной стене кельи имеется окно с решеткой, над которым снаружи выложен неглубокий киот, обрамленный вместе с окном единым наличником[77]. Через это небольшое окно прп. Иринарх общался с паломниками и путешественниками, проходившими по дороге между Ростовом и Угличем мимо стен монастыря.

В 1825 г. была расчищена на 30 саженей дорожка от соборной церкви свв. Бориса и Глеба до кельи прп. Иринарха, усыпана щебнем с песком, усажена березками и обнесена палисадом[78]. В 1837 г. с внешней стороны монастырской стены напротив кельи Иринарха была сооружена часовня[79]. В период советской власти в 1926 г. (по некот. сведениям в 1970-е гг.) келья была разрушена. В 1990 г. силами реставраторов под руководством А. С. Рыбникова она была восстановлена на прежнем (узнанным по старым фотографиям и остаткам фундамента) месте и в прежнем виде, и 6 авг. 1990 г. была освящена архиеп. Ярославским и Ростовским Платоном (Удовенко).

Служба и акафист.

Служба и акафист прп. Иринарху были написаны А. Ф. Ковалевским в 1886 г. по просьбе настоятеля монастыря свв. Бориса и Глеба архим. Вениамина (правил монастырем в 1885–1897 гг.). Впрочем, отдельные молитвословия прп. Иринарху существовали и ранее[80]. Архим. Амфилохий опубликовал текст 4 молитв к прп. Иринарху, находившихся в рукописях и не вошедших в синодальное издание акафиста[81]. Служба была утверждена Синодальной цензурой 14 сент. 1910 г.[82]и напечатана в Московской синодальной типографии в 1910 г. Акафист был издан в 1916 г.

Известен и другой — рукописный вариант службы прп. Иринарху[83], написанный послушником Борисо-Глебского монастыря С. И. Горским и отличающийся от канонического — опубликованного текста службы[84]. Еще один вари­ант рукописной службы по рукописи графа А. Уварова № 135 (XVIII–XIX вв.) прп. Иринарху издан П. К. Доброцветовым[85]. Память прп. Иринарха совершается в день его кончины — 13 / 26 января, в Соборе Ростово-Ярославских святых (23 мая / 5 июня). Имя прп. Иринарха упоминается на вели­кой вечерне в славнике на стиховне и во втором тропаре пятой песни канона. Кроме того, память прп. Иринарха совершается и в неделю Всех святых в земле Российской просиявших. Имя прп. Иринарха упоминается в службе в молитве на литии и в первом тропаре седьмой песни канона. По рукописным свят­цам второй пол. XVII — нач. XVIII вв. память прп. Иринарха совершалась 20 июля и 28 ноября (по ст. ст.)[86]. До революции по монастырским записанным свидетельствам 1909–1911 гг. празднование памяти прп. Иринарха в монастыре свв. Бориса и Глеба происходило 28 нояб. (ст. ст.) / 11 дек. (н. ст.)[87]. Самое первое упоминание о праздновании памяти прп. Иринарха в день его кончины — 13 / 26 января зафиксировано в кон. XVIII в. в связи с установлением местного почитания прп. Иринарха жителями с. Фантырево Суздальского уезда в 1771 г. по поводу избавления села от эпидемии[88].

Храмов или пределов, освященных в честь прп. Иринарха в Русской Православной Церкви пока не зафиксировано.

В советское время подвиг прп. Иринарха особо не акцентировался, но сюжеты, связанные с Я. П. Сапегой, благословением Димитрия Пожарского все равно присутствуют в советской краеведческой литературе.

Вериги («труды») играли большую роль как в совершении прижизненных, так и посмертных чудес прп. Иринарха. Исцеления совершались с помощью наложения креста от вериг, а также с помощью наложения вериг или возлегания на них (или даже привязывания к ним в тяжелых случаях психических болезней и беснования).

Прп. Иринарх был прикован железной цепью к двум продольным стенам своей кельи, на которых в XIX в. еще оставались железные скобы[89]. Железная цепь прп. Иринарха, прибавляясь с годами, по жизнеописаниям составляла к концу жизни 20 саженей (предположительно 42 м. 672 см.). Архим. Амфилохий в примечании к 2-му изданию Жития за 1874 г. пишет, что к этому времени в цепи насчитывалось 14 саженей, 2 аршина и 9 вершков печатных или погонных 18 саженей и 9 вершков. (Не совсем архим. Амфилохию было понятно какими саженями мерял цепь прп. Иринарха его жизнеописатель инок Александр). Вес цепи по словам архим. Амфилохия составлял в кон. XIX в. 4 пуда, 15 фунтов, 86 золотников[90], то есть около 72 кг 31 гр.

По сообщению архим. Варлаама в апр. 1779 г. при гробе прп. Иринарха на паперти церкви свв. Бориса и Глеба находилось «крестов медных — 15, параманов железных с цепями — 5, пояс железный, палка железная, окованный железом камень, железная цепь при стуле[91].

По сообщению архим. Неофита (правил монастырем в 1816–1820 гг.) в 1818 г. в обители находились следующие «труды» прп. Иринарха: «железных три парамана, в 1-м весу 1 пуд 10 фунт., во 2-м 36 ф., в 3-м 20 фунт.; крест медный большой в 10 фунт., лежащий на гробе прп. Иринарха; два креста двойных медных малых; крест серебряный чеканный такой же величины; в нем весу 20 золотников; пояс разгибной железный; палочка железная небольшая [2 фунта 77 золотников]; камень, окованный железными кольцами [11 фунтов 66 зол.]; цепь железная, мерою в 20 сажен при стуле деревянном»[92].

Н. Корсунский за 1874 г. сообщает также о кресте прп. Иринарха — медном «параманном» весом в 2 фунта 3 золотника, железном кольце 2 ф. 91 зол. для ношения на голове, железном поясе в 1 ф. 83 зол., кнуте с деревянной рукояткой и железной плетью весом 3 фунта 43 зол., состоящей из колец (17), которым прп. Иринарх смирял свое тело[93].

Всего вериг по сообщению Корсунского в его время было 9 пудов, 34 фунта (свыше 150 кг.).

Настоятель монастыря свв. Бориса и Глеба архим. Евангел 11 марта 1872 г. сообщал, что при монастыре имеются следующие вещи прп. Иринарха: «1) медный крест, 2) шапочка, 3) связни или путы железные, 4) стул из березового комля с железным ужищем длиной 42 аршина (ок. 29, 86 м), 5) железная палка, 6) железные вериги, 7) камень с железным обручем, 8) кнут с железным хвостом, 9) железное кольцо, 10) железный пояс»[94].

Постепенно количество и остальных вериг, хранившихся в Борисоглебском монастыре, сокращалось, и, прежде всего, по воле монастырских настоятелей, даривших части вериг попечителям монастыря, особо чтущим память прп. Иринарха. Первые свидетельства встречаются в документах уже XVIII в.: в 1759 г. наместник монастыря архим. Пармен отдал некой княгине Анне Михайловне часть вериг и крест, а в 1760 г. крест поясной — неизвестному секретарю из Ярославля[95]. Впрочем, несомненно подобная практика существовала и ранее[96]. Из 142 крестов после смерти прп. Иринарха осталось не более 4 крестов[97]. В 1872 г. прихожане с. Кондаково — родины прп. Иринарха просили о даровании их церкви в качестве реликвии части вериг прп. Иринарха «для всегдашнего памятования о нем, и по возможности подражания его житию, как нам, так и потомству нашему»[98], и «что местные обыватели, чтя память подвижника сего, желают иметь пред очами своими некую часть вериг его»[99]. На это архиеп. Ярославский и Ростовский Нил дал соответствующее повеление настоятелю Борисоглебского монастыря архим. Евангелу (Дилигенскому) (правил монастырем в 1872–1881 гг.) отделить часть вериг в специальном ковчеге для удостоверения в их подлинности и «для вечного хранения»[100]. Отделенные вериги, а именно: «1) Железный параман, весу 21 ф., 2) конец цепи с кольцом, весу 9 ф. длинной 2 аршина 6 вершков, 3) конец цепи без кольца, весу 10 ф. длиною 2 аршина 13 вершков, 4) железная палочка весу 3 ф. длиною 13 верш., 5) крест медный 2 вершка, шириною полтора вершка» в присутствии духовенства и многочисленных верующих были торжественно переданы 6 июня 1872 г. архим. Евангелом настоятелю церкви с. Кондаково свящ. Иоанну Мансветову[101].

Вериги («труды») играли большую роль как в совершении прижизненных, так и посмертных чудес прп. Иринарха.

Поэтому к началу XX в. в Борисоглебском монастыре по описи находились: «железные цепи мерою 65 аршин, крест медный 4 вершка, железный параман с бубенчиками весу 34 ф. 84 зол., железное кольцо 2 ф. 91 зол., железный пояс весу 1 ф. 83 зол.»[103].

После упразднения Борисоглебского монастыря в 1924 г. вериги прп. Иринарха были изъяты в Борисоглебское отд. Ростовского музея. В 1940 г. в музейной экспозиции были выставлены: «обруч поясный, обруч шейный, жилетка железная, шейный камень окован железом, ужище железное», объясняемые как «средство своеобразного безмолвного протеста, средство привлечения масс и средство наживы от показа»[104]. После закрытия Борисоглебского краеведческого музея в 1954 г. вериги среди прочих экспонатов были переданы в Ростов. В описи значились: «обруч для головы, молитвенный камень, нательный крест на цепи, железная жилетка, кнут железный, пояс обручный, орарь железный, железная цепь длиной 40 метров»[105].

В 1999 г. в Угличском историко-художественном музее были обнаружены вериги, похожие на вериги прп. Иринарха, переданные в 1872 г. в Кондаковскую церковь. В результате разысканий, проведенных в 1999 г. наместником Борисоглебского монастыря игум. Иоанном (Титовым) выяснилось, что вериги, хранившиеся в музее как изъятые из церкви с. Нефедьево в 1967 г. действительно до 1934 г., находились в церкви с. Кондаково, затем были переданы в церковь с. Губачево, откуда и были изъяты в 1967 г., но по ошибке были приписаны с. Нефедьево. Подлинность вериг подтверждается зарисовкой в натуральную величину в при­ложении № 4 к изданию: Архим. Амфилохий (Сергиевский- Казанский). Жизнь преподобного Иринарха, затворника Ростовского Борисо-Глебского монастыря, что на Устье реке (М., 1874), а также свидетельством прот. Льва Махно, посетившего церковь с. Губачева за несколько месяцев до ее закрытия в 1954 г. и сфотографировавшегося в веригах, и свидетельствами ряда прихожан этой церкви. Поэтому по просьбе архиеп. Ярославского и Ростовского Михея в 1999 г. эти вериги были переданы на временное хранение Борисоглебскому монастырю. В янв. 2000 г. В. А. Мансветова — внучка священника церкви с. Кондакова Иоанна Мансветова передала в дар обители семейную святыню — крест от вериг прп. Иринарха[106].

До революции 1917 г. окрестным жителям Борисоглебской слободы по понедельникам во время ярмарок и в дни особого памяти свв. Бориса и Глеба), приходившим в монастырь свв. Бориса и Глеба для поклонения, позволялось во время молебнов надевать на себя вериги и прочие «труды» преподобного[107].

После упразднения Борисоглебского монастыря в 1924 г. вериги прп. Иринарха были изъяты в Борисоглебское отделение Ростовского музея.

Архим. Амфилохий сообщает также об оставшейся и хранившейся в монастыре свв. Бориса и Глеба одежде прп. Иринарха — «толстой безрукавки из свиного волоса» и «шапочки сшитой из овчиных лоскутков»[112]. М. В. Толстой упоминает помимо железной цепи в 54 аршина и железных крестов, также о нарукавниках, власянице и схиме[113].

Современное почитание

Крестный ход памяти прп. Иринарха

Память прп. Иринарха чтилась и крестными ходами. Крестные ходы совершались с иконой прп. Иринарха ежегодно в день празднования памяти святого вокруг обители[114], а также несколько раз в году в различные села и деревни ближней и дальней округи, и в частности на родину прп. Иринарха — в с. Кондаково. Есть предположения, что летний крестный ход от монастыря до с. Кондаково существовал задолго до нашего времени (со 2-й пол. XVII — нач. XVIII вв.), но четких документальных свидетельств этому пока не найдено. Архим. Варлаам в рапорте в Ростовскую Духовную Консисторию в апреле 1779 г. сообщал об отсутствии в Борисоглебском монастыре «соборных крестных ходов» за исключением престольных праздников обители[115].

Архиеп. Ярославский и Ростовский Нил в 1873 г. указом № 12560 постановил проводить ежегодный крестный ход с иконой прп. Иринарха «в селения Ростовского и Угличского уезда — Кондаково, Давыдово, Ивановское-на-Лехте, Андреевское, Рождествено, д. Глинку»[116], который и совершался регулярно до закрытия мон-ря в 1924–1928 гг.[117]. Крестный ход совершался летом с иконой прп. Иринарха от монастыря свв. Бориса и Глеба, к нему присоединялись местные жители деревень, лежащих на пути Крестного хода[118]. Есть свидетельство о проведении крестного хода «до с. Кондаково и далее» 8 мая 1909 г. на следующий день после Праздника Вознесения[119].

Существуют сведения и о множестве других — более скромных по масштабам крестных ходах с иконой прп. Иринарха в округе монастыря, и даже после революции. Известны такие крестные ходы с иконой прп. Иринарха на Пасху 1874 г. в д. Глинка, Псарево «для совершения молебствий»[120]. Только в 1918 г. было совершено 12 крестных ходов в Вощажниково, Протасьево, Варусово, Поникарово, Глинку, Дядьково, по селениям Ростовского и Угличского уездов[121]в августе, сентябре, апреле, мае. Обычно для этого монастырем выделялась подвода, один или два иеромонаха и четыре послушника; на повозку ставили икону прп. Иринарха, которая отправлялась по селам и весям Ярославской губернии. На такой порядок указывает в частности один из архивных документов — «отпускной билет» для монахов с подводой и иконой прп. Иринарха из Борисглебского монастыря данный с 12 авг. по 30 дек. 1917 г. для служения молебнов перед этой иконой по селениям Ярославской епархии[122].

В связи с возрождением монастыря и традиций почитания памяти прп. Иринарха с 1997 г. были возобновлены и ежегодные крестные ходы от монастыря к источнику прп. Иринарха, проводимые в последнюю неделю июля.

По материалам крестных ходов было снято несколько документальных фильмов: «Крестный ход в честь прп. Иринарха Затворника Ростовского».

Источник прп. Иринарха возле с. Кондаково

В 1 км на юго-запад от с. Кондаково — родины преподобного, в лесном овраге находится св. источник прп. Иринарха — колодец, по преданию выкопанный самим Иринархом еще до ухода его в монастырь. До революции над ним была построена часовня из красного кирпича, разрушенная затем в период советской власти. По словам старожилов «часовня была очень красивой, внутри стояли иконы и во время молебна священники заходили в нее. Колодец был обделан красиво камешками, а внизу лежал образ Иринарха, и туда бросали денежки. И так красиво было, кто какие монетки бросал, и они ложились прямо по образу. К колодчику с горы спускалась железная лестница. По приступочкам можно было легко спуститься с горы»[123].

Несмотря на разрушение источник продолжал и в годы советской власти пользоваться среди местных жителей славой целебного и чудотворного.

Почитание прп. Иринарха как святого выразилось, в частности, в появлении с 2-й пол. — кон. XVII в. его иконописных изображений.

Всероссийские Иринарховские чтения проводятся ежегодно (начиная с 2006 г. — раз в два года) в начале февраля с 1997 в пос. Борисоглебский, г. Ростове и Ярославле. На чтениях обсуждаются история подвига прп. Иринарха, исторические и современные актуальные проблемы церковной, государственной и общественной жизни. За период с 1998 по 2015 гг. прошло 15 чтений. По их материалам выпущено 11 сборников докладов и выступлений[124].

Иконография прп. Иринарха

Почитание прп. Иринарха как святого выразилось, в частности, в появлении с 2-й пол. — кон. XVII в. его иконописных изображений. Некоторые списки Жития преподобного, сообщающие об исцелении от беснования жителя с. Фантырева в 1691 г., содержат сведения о наличии в Борисоглебском монастыре иконы этого святого у его мощей, а также повеление преподобного в видении исцеленному написать икону этого прп. Иринарха[125].

Есть сведения о трех иконах преподобного возле его гробницы: образ Иринарха, писаный красками в полный рост на верхней доске раки, две житийные иконы: вблизи раки или над ней, а также над входом в Ильинский придел.

Одна икона прп. Иринарха — житийная, лежала на его гробнице — «Образ преподобнаго Илинарха в житии в молении и Спасителев образ, у Спасителева образа и у преподобнаго в разных чудесах пять венцов да четыре цаты разные сребряные позолоченные… »[126]. Этот образ утрачен. Вторая икона, находившаяся также, возможно, в гробничной палатке — самая древняя из сохранившихся, икона преподобного — житийная, датируется кон. XVII — нач. XVIII в. Ныне хранится в запасниках Ростовского музея-заповедника. На ней в клеймах представлено 5 эпизодов из жизни Иринарха — 3 слева от центрального изображения прп. Иринарха и 2 справа (рождение, пророчество в 6 лет о будущем монашестве, снятие с себя обуви для странника, откровение от образа Спасителя о затворе, погребение)[127]. В центре — на светло-зеленом фоне, в молитвенной позе сам преподобный. Корпус его несколько повернут влево, руки подняты на уровень груди, лицо обра­щено к Иисусу Христу, изображенному в облаках в верхнем левом углу иконы. На прп.Иринархе — подризник, мантия и схимнический куколь. С левой руки свисают четки[128]. Икона находилась в Ильинском приделе, а затем была перенесена в часовню за монастырской стеной. 15 мая 1854 г. в результате пожара часовня выгорела, но икона прп. Иринарха осталась цела[129]. Изъятая после закрытия мон-ря в 1924–1928 гг. икона была передана в Борисоглебский музей, а после его закрытия в 1954 г. — Ростовский музей[130]. Обнаруженная вновь в 1995 г. А. Г. Мельником, эта икона трудами художника-реставратора Ю. М. Баранова была очищена от более поздних наслоений XIX в.[131]. В 2009 г. трудами иконописца А. Ф. Дворникова была сделана копия с этой иконы XVII в. (размер 85 х 63 см.), которая хранится в Ильинском приделе соборного храма свв. Бориса и Глеба возле раки прп. Иринарха.

Третья икона преподобного из Борисоглебского мон-ря, уже до революции хранившаяся в ростовском музее церковных древностей, упомянута в изданном в 1910 году «Описании икон, хранящихся в Ростовском музее церковных древностей»: «Преподобный Иринарх Ростовский. Длина иконы 7, ширина 6 вершков Преподобный изображен во весь рост, стоящим в молитвенном положении пред облачным Иисусом Христом, изображенным в верхнем левом углу с благословляющей десницей. Преподобный Иринарх в куколе, епитрахили и мантии, накинутой поверх узкой, длинной нижней одежды, руки несколько простерты ко Христу. Лице покрыто среднею черной бородою. Фон иконы представляет растительность. Икона с выемкою. Поля обложены медным окладом чеканным»[132]. К настоящему времени икона утрачена[133].

Сохранилась икона, составлявшая крышку раки преподобного. Она находится в запасниках Ростовского музея[134].

Опись 1752 г. упоминает еще один житийный образ святого, который находился в киоте, над входом в гробничную палатку прп. Иринарха: «У придела над дверьми в стене в киоте образ преподобнаго отца Илинарха в житии писан на красках»[135].

Преподобный также изображен в деисусном чине на иконе св. Иоанна Власатого Ростовского, датируемой последней третью XVII в.[136].

В описи за 1748 г. упоминаются иконы прп. Иринарха и Покрова Божией Матери, находившиеся в часовне за пределами мон-ря: «оные образы Илинарха и Покрова Богородицы имеются вне монастыря в часовне»[137]. По описи 1813 г. в церкви Бориса и Глеба значилась икона прп. Иринарха[138]. В 1816 г. была написана икона этого святого и помещена в соборной церкви свв. Бориса и Глеба во втором ярусе иконостаса (Кн. достопам. историч. Л. 10). В июле 1842 г. была написана на церковные ср-ва и установлена в Благовещенской монастырской церкви большая икона преподобного 1 аршина в высоту. Была написана в Ильинском приделе икона Иринарха в местном ряду иконостаса, и в 1848 г. на нее на ср-ва благотворителей была наложена чеканная и посеребренная в огне риза (Кн. достопам. историч. Л. 53). Прп. Иринарх был также изображен на иконе «Собор Ростовских святых» (размер 53 х 44 см.) в верхнем правом ряду (2-я пол. XIX в.), находящейся в церкви Толгской иконы Божией Матери в г. Ростове[139].

Известна икона преподобного, датируемая уже второй половиной XVIII века, — «прп. Иринарх перед распятием». Святой изображен на ней в молитвенном обращении ко Христу. Здесь запечатлено событие Божественного извещения прп. Иринарху о затворничестве.

Архим. Амфилохий сообщает о еще ряде известных ему фресковых, иконописных, «на окладе Евангелия» и даже живописных изображениях преподобного, относящихся к XVII–XIX вв., которые существовали в кон. XIX в., но до нашего времени сохранились очевидно не все: в мон-ре свв. Бориса и Глеба — более 4, в мон-рях и храмах г. Ростова и окрестностей — еще 5[140].

После открытия и возобновления мон-ря в 1994 г., в связи с возрождением традиции крестных ходов (вокруг монастыря и до с. Кондаково) (иконописцем Е. Драшусовой в 1999 г.), была написана икона прп. Иринарха (размером ок. 1 м. в высоту и 50 см в ширину) — точная копия центрального изображения этого святого на иконе XVII в., подлинник которой хранится в Музее Ростовского Кремля. На ней старец изображен молящимся в полный рост в схиме и бордовой мантии. Руки воздеты в молитвенном жесте к Спасителеву образу, который расположен в верхнем левом углу. Икона имеет небольшой ковчег, фон и поля иконы светлые. Вверху надпись киноварью «Пр. Иринархъ затворникъ»[141]. Икона, хранящаяся в соборной церкви свв. Бориса и Глеба, на специальных деревянных носилках во время ежегодного традиционного крестного хода в память прп. Иринарха следует впереди шествия.

К 60-летию Победы в Великой Отечественной войне (9 мая 2005 года) иконописцем К. Назаровым была создана ратная икона «Благословление Преподобным Иринархом —затворником Борисо-Глебским православного русского воинства, народных героев-вождей и спасителей Отечества — Козьмы Минина и Димитрия Пожарского в 1612 году». Размер иконной доски — 130 х 100 см, ковчега — 104 х 84 см. Цвет светло и темно-зеленый. Икона насыщена воинской атрибутикой и символикой. Вокруг ковчега иконы идет золотая лавровая гирлянда, перевитая золотой лентой и символизирующая ратную славу. Венчает икону православный крест и перекрещенные у его основания лавровая и пальмовая ветви и девиз: «Сим победиши!». В верхней части иконы изображены крылатые ангелы-воины из небесного воинства в бело-красно-золотых одеждах, трубящие в золотые трубы. Золотыми лавровыми венками-венцами ангелы-воины награждают и венчают воинов-героев, воинов-победителей и воинов-мучеников, отдавших свои жизни за свободу и независимость отечества. Также изображен державный Российский золотой орел ХVII в. с размещенным на щите изображением св. Георгия Победоносца и символически изображена столица России — Москва в виде башен и стен Московского Кремля и кремлевских соборов. Прп. Иринарх изображен на иконе в возрасте 64 лет в ветхих монашеских одеждах и веригах. Правой рукой он благословляет Димитрия Пожарского и Козьму Минина на освобождение Москвы. В левой руке прп. Иринарха медный крест-распятие. Босые ноги затворника в железных цепях и оковах. Над головой святого — золотой нимб и надпись — «Преподобный Иринарх Борисо-Глебский». Д. Пожарский изображен с обнаженным мечом и склонившимся на колени для благословения. За ним стоит К. Минин, держащий в руках шлем и неизвестный воин в шлеме и с мечом в правой руке. Все трое — одеты в воинские доспехи[142].

Изображение затворника было также на фресках конца XVII века[143]у южных св. ворот монастыря, на часовне у северных св. ворот Борисо-Глебского монастыря, построенной в кон. 70-х — начале 80-х годов XIX в., на келье прп. Иринарха над входом в нее (не сохранилось), а также существует изображение XIX в. работы художника И. И. Самойлова маслом в медальоне на южной стене колокольни Троицкой церкви с. Троица-на-Бору. Изображения находятся в плохом состоянии и требуют реставрации.

В Борисоглебском филиале ГМЗ «Ростовский Кремль» хранятся картины (холст, масло, размер 158 х 157 см) с изобра­жением преподобного: «Преподобный Иринарх с Сапегой», «Преподобный Иринарх с князем Димитрием Пожарским». Известна еще одна картина, считающаяся утерянной: «Исцеление Преподобным Иринархом бесноватого отрока». Картины датируются первой половиной XIX века. Однако есть архивные свидетельства существования картин, находившихся в апартаментах архимандрита уже в середине XVIII века. Их автором возможно является борисоглебский иконопи­сец, ученик известных живописцев братьев Сапожниковых, И. И. Самойлов. Известна масляная роспись И. Самойлова на колокольне Троицкой церкви с. Троица-на-Бору. Изображение прп. Иринарха в медальоне на южной стене полностью идентично с изображениями этого святого на картинах. Также И. Самойлов написал сцены из жития преподобного для издания архимандрита Амфилохия[144].

В «Иконописном подлиннике» Филимонова прп. Иринарх описывается следующим образом: «Подобием надсед гораздо; брада аки Пафнутия Боровскаго; ризы преподобническия и в схиме»[145].

В центре пос. Борисоглебский 9 июня 2006 г. был установлен бронзовый памятник преподобному работы З. Церетели на средства самого скульптора (высота — 3 м, вес 2,5 т). Прп.Иринарх изображен в полный рост, в монашеском облачении, правая рука его поднята в благословляющем жесте.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА К ЖИЗНЕОПИСАНИЮ

Ист.: Житие Преподобного отца нашего Иринарха. Рукопись. Борисоглебский филиал ГЗМ «Ростовский Кремль», РК–1 КП — 34294; Житие Иринарха Борисоглебского. Рукопись, 1840 г. ФГУК ГМЗРК, архив КП 10055 / 250, Р — 522; Служба Преподобному Иринарху Борисоглебскому. Рукопись, 1881 г. ФГУК ГМЗРК, архив КП — 10055/529 Р — 535; Акафист преподобному Иринарху Затворнику, Ростовскому чудотворцу. М., 1916; Акафист святому преподобному Иринарху Ростовскому чудотворцу // Акафисты русским святым. СПб., 1995. Т. 2. С. 278–287; То же. Изд. Ростовского Борисо-Глебского мон-ря, 1999; «Житие преподобнаго Иринарха Затворника Ростовского Борисоглебского монастыря» // Русская историческая библиотека. 13 том. М., 1869. стб. 1349–1416; отд. оттиск: СПб., 1909; Житие преподобного Иринарха Борисо- Глебского // Жития святых Российской Церкви, также иверских и славянских и подвижников благочестия. Сост. А. Н. Муравьев. 1-е изд. СПб., 1857, С. 330–357, 2-е изд. СПб. 1860. С. 337–366; Житие преподобного отца нашего Иринарха, Ростовского Борисо- Глебского монастыря, что на Устье // Жития святых, на русском языке изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5: Январь. М., 1904. С. 397–405; История Ростова Великого в его князьях и иерархах. ЯРМЗ. Р–239. С. 240 — 242; Летопись церкви Христорождественской, Ярославской губернии, Угличского уезда, села Кондакова. Угличский Филиал ГАЯО. Ф. 43. Оп. 1. Д. 1. Л. 6. об.; Преподобный Иринарх Затворник. Акафист и житие. Борисо-Глебский монастырь, что на Устье, 2015. 48 с.; Сборник исторический (XVII в.). НИОР РГБ. Ф. 173. № 201. Л. 335–335 об.; Служба преподобному отцу нашему Иринарху Затворнику, Ростовскому чудотворцу. М., 1910; То же. Минея. Январь. Ч. 1. Изд-во Московской Патриархии, 1983. С. 544–558; То же. Минея. Изд-во МП, 1996. Январь. Ч. 1. С. 548–562; Жалованная грамота от 4 сент. 1615 г. царя Михаила Федоровича // ЯЕВ ч. неоф.1893 г. № 37, стб. 581; «Церковный церемониал на 1-ое и 2-ое мая 1916 года — в дни празднеств 300-летнего юбилейного торжества со дня кончины преподобнаго Иринарха, Ростовскаго Борисоглебскаго Чудотворца, последовавшей 13-го янв. 1616 г.» (РоФ ГАЯО. Ф.245. Оп.1. Д. 278. Л. 76–77. — Лапшина П. В. Почитание подвига Преподобного Иринарха. История и современность. Дипломная работа в ЯрГПУ. Ярославль, 2007. С. 44–46).

Лит.: Амфилохий (Сергиевский-Казанский), архим. Жизнь преподоб­ного Иринарха, затворника Ростовского Борисо-Глебского монастыря, что на Устье реке. 1-е изд.: М., 1863; 2-е изд.: испр. и дополн.: М., 1874; Антоний, игум. Ростовский второклассный Борисо-Глебский монастырь и его основатели преподобные старцы Феодор и Павел. Жизнеописание Борисо-Глебского затворника Иринарха. Ярославль, 1907; Барсуков Н. П. Источники русской агиграфии. СПб., 1882. Общество любителей древней письменности. Вып. 81. С. 224–225; Боголюбский А. Ростовский Борисо-Глебский монастырь // ЯЕВ. 1864. Ч. неофиц. № 28 — 34. С. 274–327; Верный месяцеслов всех русских святых, чтимых молебнами и торжественными литургиями общецерковно и местно. М., 1903. С. 6, 64; Вовина-Лебедева В. Г. Новый летописец. История текста. СПб., 2004; Гадалова Г. С. Жития и службы ростовских святых в хранилищах Твери // История и культура Ростовской земли. 2002. Ростов, 2003. С. 337–342; Головщиков К. Д. Деятели Ярославского края. Изд. Яросл. уч. Археографической комиссии. Ярославль, 1898–1899; Голубинский Е. Е. История канонизации святых в Русской Церкви. Изд. 1-е. С. 149, Изд. 2-е. С. 326; Гречухин В. Чудеса нечудесного века // Новое время, 1999, 3 февраля; Денисов Л. И. Православные монастыри Российской империи. М., 1908; Димитрий (Самбикин), архиеп. Месяцеслов святых всею Русскою Церковию или местно чтимых. Вып. V. Янв. Тверь, 1897. С. 121–122; Доброцветов П. К. Иринарх Ростовский, преподобный // Православная энциклопедия. Т. 26. М., 2011. С. 387–393; Доброцветов П. К. Некоторые новые архивные материалы к жизнеописанию прп. Иринарха Затворника Ростовского (1548–1616) и истории Борисоглебского-на- Устье мужского монастыря // Христианское чтение № 3, 2011. С. 123– 132; Доброцветов П. К. Преподобный Иринарх Затворник, его подвиг и участие в судьбах Отечества в эпоху Смутного времени (по материалам «Жития прп. Иринарха» инока Александра) // Сборник те­зисов Всероссийской научно-исторической конференции 12–13 октя­бря 2012 г. «Церковь и общество в России на переломных этапах истории». Сергиев Посад, 2012. С. 39–45; Дубровский М., прот. Обозрение Высокопреосвященнейшим Ионафаном, архиепископом Ярославским и Ростовским, церквей, школ и монастырей // ЯЕВ. 1886. Ч. неофиц. № 47. С. 747–748; Забелин И. Безвестный герой Смутного времени // Древняя и новая Россия. СПб., 1875. № 3; Концевич И. М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси; Каган М. Д. Житие Иоанна, Московского по прозвищу Большой Колпак // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1992; Вып. 3 (XVII в.). Ч. 1. С. 355–359; Канонизация святых. Под общ. ред. митроп. Ювеналия (Пояркова). ТСЛ., 1988; Каргалов В. В. Полководцы XVII в. М., 1990. С. 23–160; Ключевский В. О. Древнерусские жития как исторический источник. М., 1988; Ключевский В. О. Православие в России. Москва. «Мысль», 2000 г. С. 245; Коняев Н. Победа над Смутой // Борисоглебское лето. М., 2005; Корсунский Н. Преподобный Иринарх затворник Ростовскаго Борисо-Глебскаго монастыря, что на реке Устье // ЯЕВ. 1872 г. Ч. неофиц. №№ 43–50. С. 343–348, 351–356, 359–364, 367–371, 376–380, 385–389, 393–397, 404–407; Корсунский Н. Преподобный Иринарх затворник Ростовскаго Борисо-Глебскаго монастыря, что на реке Устье. Ярославль, 1873; Костомаров Н. Смутное время Московского государства // Вестник Европы. СПб. 1866. Т. 3. С. 83, 97; Крылов А. Иерархи Ростово-Ярославской паствы, в преемственном порядке, с 992 года до настоящего времени. Ярославль, 1864; Кузнецов И., прот. Святые блаженные Василий и Иоанн, Христа ради Московские чудотворцы (Критико-агиографическое исследование) // Записки Московского Археологического Института. Под ред. А. И. Успенского. М., 1910. Т. 8; Культурные сокровища России. М., 1913. Вып. 6: Ростов Великий, Троице-Сергиева Лавра. Сост. Ю. Шамурин; Кунаева Е. Крестный ход — Кондаково // Новое время. 1999. 3 февраля; Лаврова В.И. Иринарховский крестный ход — возрожденная традиция // XI Всероссийские Иринарховские чтения. Сборник материалов. Выпуск 8. Поселок Борисоглебский: Борисо-Глебский-на-Устье мужской монастырь: Борисоглебское отделение общественного Международного фонда славянской письменности и культуры, 2010. С. 70–71; Лапшина П. В. Почитание подвига Преподобного Иринарха. История и современность. Дипломная работа в ЯГПУ. Ярославль, 2007; Лапшина С. А. Здесь все дышит памятью // Новое время. 1999. 3 февраля; Лапшина С. А. Созерцатель Жизни. Записки И. А. Тихомирова о преподобном Иринархе — затворнике Борисоглебского монастыря // История и культура Ростовской земли. 2001. Ростов, 2002. С. 189–192; Лапшина С. А. Прп. Иринарх — духовный вождь Смутного времени. Сообщение на V краеведческих чтениях «На земле прп. Сергия Радонежского». г. Ростов; Лапшина С. А. «Труждайтесь на месте сем… ». К 650-летию Ростовского Борисо-Глебского на Устье монастыря и поселка Борисоглебский Ярославской области // Мо­сковский журнал. № 5 (269). Май 2013. С. 32–64; Лествицын В. Сапега в Ростовском Борисо-Глебском монастыре // ЯЕВ. 1884. Ч. неоф. № 42. С. 331; Маковский О. По историческим святыням // Русский экскурсант. Ярославль, 1915. № 5. С. 29; Мартышина Т. В. По страницам жития преподобного Иринарха-затворника Борисо-Глебского монастыря // Седьмые Всероссийские Иринарховские чтения. Сбор­ник материалов. Вып. 4-й. 2004 г. Изд. Борисо-Глебского монастыря. С. 73–74; Мартышина Т. В. Предания старины глубокой // Новое время. 1999. 3 февраля; Мартышина Т. В. Христа ради юродивый Иоанн Большой Колпак — друг и сотаинник преподобного Иринарха // Седьмые Всероссийские Иринарховские чтения. Сборник материалов. Вып. 4-й. 2004 г. Изд. Борисо-Глебского мон-ря. С. 45–46; Мартышина М. В. Иринарховский Крестный ход в жизни борисоглебцев // Иринарховские чтения, вып. 2, 2003 г. С. 64; Мартышина М. Скорый помощник и молитвенник // ЯЕВ. 1(151)–2(152). 2004. С. 10–12; Мельник А. Г. Исследования памятников архитектуры Ростова Великого. Ростов, 1992. С. 78, 101; Мельник А. Г. История почитания Ростовских святых в XII–XVII вв. Ярославль, 2003. Дисс. канд.ист. наук: 07.00.02. 260 с.; Мельник А. Г. Надгробные комплексы Ростов­ских святых в XVII — нач. XX веков // История и культура Ростовской земли. Конференция 2005 г. Ростов, 2006. С. 443–475; Морев Ф., прот. Обозрение епархии Преосвященнейшим Ионафаном, еписко­пом Ярославским и Ростовским // ЯЕВ. 1882. № 39–40. Ч. неофиц. С. 311–315, 317–318; Настоятели Ростовского Борисо-Глебского монастыря // Не отступим. М., 1998. С. 23–25; Неофит, архим. Материа­лы для истории Ростовского Борисо-Глебского монастыря // ЯЕВ. 1890. Ч. неофиц. № 25, 27. Стб. 397–400, 423–427; Павлинов А. М. Древности Ярославские и Ростовские // Труды VII археологического съез­да в Ярославле 1887 г. Под. ред. Уварова. М., 1892. С. 6–45; Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник. СПб., 1888. С. 293–296; Издание второе. СПб., 1913. С. 368–373, 436, 437, 456; Поселянин Е. Полное собрание житий святых Православной Греко-Российской Церкви. Месяц Январь. СПб., 1908. С. 94; Поселянин Е. Русская Церковь и русские подвижники XVIII века. СПб., 1905; Православная Богословская энциклопедия. Стб. 1016–1017; Поспелов А. Е. Святыни Борисо-Глебского монастыря в творчестве С. М. Прокудина-Горского // Седьмые Всероссийские Иринарховские чтения. Сб. мат-лов. Борисо-Глебский мужской монастырь, 2004. С. 76–77; Потапов А., свящ. Преподобный Иринарх // ЯЕВ. 13 января 1913 г. С. 29–32; Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России. М., 1852; Ростовский Борисо-Глебский на Устье монастырь // Здесь спасешься. М., 1998. С. 20–29; Русская историческая библиотека. Изд. Государственной Археографической комиссией Российской Академии Наук. 3-е изд. Л., 1925. Т. 13: Памятники древней русской письменности относящиеся к Смутному времени. Ч. 1. СПб., 864 стб.; Рыбников А. С. Исследование и реставрация кельи прп. Иринарха Затворника // Новое время. 1999. 3 февраля; Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. Ч. 1. С. 219, 370; Словарь исторический о святых, прославленных в Российской церкви и о не­которых подвижниках благочестия, местно чтимых. М., 1990. С. 123; Служба Всем святым новым чудотворцам Российским. Сост. инок Суздальского Евфимиева монастыря Григорий. Гродно, 1786; Служба Всем святым, в земле Российской просиявшим / Сост. еп. Афанасий (Сахаров). М., 1987. Май. Ч. 3, С. 308–387; Служба Собору Ростово- Ярославских святых / Сост. митр. Никодим (Ротов) // Минея. М., 1987. Май, Ч. 3. С. 21–36; Соколов А., свящ. Некролог. Архимандрит Евангел // ЯЕВ. 1881. Ч. неофиц. № 12. С. 92–94; Соколова Л. В. Александр (в миру Алексей) — инок, автор Жития Иринарха Затворника // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1992; Вып. 3 (XVII в.). Ч. 1. С. 61–63; Соловьев С. М. Сочинения. М., 1989. Кн. 4: История России с древнейших времен. Т. 7–8. С. 447; Стопы мои направи: Крестный ход к источнику прп. Иринарха Затворника: Борисо-Глебский на Устье монастырь — село Кондаково. Изд. Ростовского Борисо-Глебского мон-ря, 2015. 88 с.; Стрельников В. С. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисо-Глебского монастыря: источниковедческие наблюдения // История и культура Ростовской земли. 1997. Ростов, 1998. С. 53–58; Титов А. А. Вкладные и кормовые книги Борисоглебского монастыря. М., 1872; Титов А. А. Описание рукописей Ростовского музея церковных древностей. Ярославль, 1886. Вып. 2; Титов А. А. Преосвященный Амфилохий как ученый и палеограф. СПб., 1894; Титов А. А. Ростовский Борисо-Глебский монастырь, что на Устье, Ярославской епархии // Исторический вестник. 1891. Т. 46. С. 767–782; Титов А. А. Ростовский уезд Ярославской губернии: Историко-археологическое и статистическое описание. М., 1885; Титов А. А. Ростовский, что на Устье, Борисо-Глебский монастырь. СПб., 1910; Толстой М. В. Древние святыни Ростова Великого // Чтения в имп. Обществе истории и древностей Российских при Московском университете. Изд. второе. М., 1860. С. 85–87; Толстой М. В. Жизнеописание угодников Божиих, живших в пределах нынешней Ярославской епархии. Ярославль, 1905; Толстой М. В. Книга глаголемая Описание о Российских святых, где и в каком граде или области или монастыре и пустыни поживе и чюдеса сотвори, всякого чина святых. М., 1887. С. 107; Тюменцев И. О., Тюменцева Н. Е. Жители Ростовского уезда и воры 1608–1611 гг. По материалам русского архива Яна Сапеги // Сообщения Ростовского музея. Вып. 12. Ростов, 2002. С. 53–73; Ундольский В. М. Библиографические разыскания // Москвитянин, 1846. Кн. XI–XII. C. 187– 193; Ундольский В. М. Библиографические разыскания. М., 1846. С. 62–68; Усов С. А. Знамя-хоругвь // Древности. Труды императорского Московского Археологического Общества. М., 1885. Т. 10. Протоколы. С. 94–96; Федорова М. М. Предания Александра Артынова в собрании Ростовского музея // Седьмые Всероссийские Иринарховские чтения. Сборник материалов. Вып. 3-й. Изд. Борисо-Глебского монастыря, 2003. С. 31–33; Филарет (Гумилевский), архиеп. Обзор русской духовной литературы. 862–1863. СПб., 1884. 511 с.; Черняева Е. Архимандрит Амфилохий — автор жития преподобного Иринарха // Седьмые Всероссийские Иринарховские чтения. Сборник материалов. Вып. 4-й. Изд. Борисо-Глебского мон-ря, 2004. С. 62–63; Чудинов А. Борисо-Глебский на Устье мон-рь: история, архитектура, святыни. Дисс. канд. богосл. Серг. Посад: МДА,. 2000; Щербакова М.И. Ради будущего России // Славянский рубеж. №1. 2005. С. 2–4; Щербаков С. Крестный ход Борисоглеб — 2004. М., 2005; Щербаков С. В Борисоглебском раю // Борисоглебское лето. М., 2005; Ювеналий, архим. К истории Ростовского Борисо-Глебского монастыря // ЯЕВ. 1998. № 8. Ч. неофиц. С. 124–125; Ярославский К., свящ. Список угодников Божиих и других лиц, подвизавшихся в пределах Ярославской епархии и упоминаемых в разных печатных и рукописных святцах и исторических указателях // ЯЕВ. 1887. Ч. неофиц. № 22. Стб. 357– 360; Ярославско-Ростовские святыни в Высочиновском Казанском мужском монастыре Харьковской губернии Змиевского уезда // ЯЕВ. 1888. № 22. Ч. неофиц. Стб. 350–362.

Shubin D. B. Tsars and Imposters. Russia’s time of troubles. NewYork, 2009. Р. 240.

БИБЛИОГРАФИЯ ПО ИКОНОГРАФИИ

Богословский И. Описание икон, хранящихся в музее Ростовских церковных древностей. Ростов, 1909; Вахрина В. И. Изображения местночтимых ростовских святых в иконописи // История и куль­тура Ростовской земли. 2002. Ростов, 2003. С. 214–223; Иконогра­фия ростовских святых. Каталог выставки. Сост. А. Г. Мельник. Ростов, 1998; Корсунский Н. Преподобный Иринарх затворник Ростовскаго Борисо-Глебскаго монастыря, что на реке Устье. Ярославль, 1873; Кривоносов В. Борисоглебский монастырь. Архитектур­ный ансамбль. М, 2001; Лапшина П. В. Почитание подвига Препо­добного Иринарха. История и современность. Дипломная работа в ЯГПУ. Ярославль, 2007; Мельник А. Г. Вновь открытая икона преподобного Иринарха в житии // Собрание Ростовского музея. Ростов, 2000. Вып. 10. С. 132–145; Мельник А. Г. Исследования памятников архитектуры Ростова Великого. Ростов, 1992. С. 78, 101; Мельник А. Г. Надгробные комплексы Ростовских святых в XVII — нач. XX веков // История и культура Ростовской земли. 2005. Ростов, 2006. С. 443–475; Мельник А. Г. Обзор коллекции икон Ростовских святых в собрании Ростовского музея // История и куль­тура Ростовской земли. 1995. Ростов, 1996. С. 40–53 // История и культура Ростовской земли. 1995. Ростов, 1996. С. 40–53; Мельник А. Г. История почитания Ростовских святых в XII — XVII вв. Ярославль, 2003. Дисс. канд.; Поспелов А. Е. Святыни Борисо-Глебского монастыря в творчестве С. М. Прокудина-Горского // Седьмые Все­российские Иринарховские чтения. Сб. мат-лов. Борисо-Глебский мужской монастырь, 2004. С. 76–77; Ростов Великий: Фотопутево­дитель. Сост. В. Н. Иванов. М., 1986; Ростов Ярославский: Путеводитель по архитектурным памятникам. Ярославль, 1957; Сводный иконописный подлинник XVIII века по списку Г. Филимонова. М., 1874. С. 24, 40; Титов А. А. Ростовский Борисо-Глебский монастырь, что на Устье, Ярославской епархии // Исторический вестник. 1891. Т. 46. С. 767–782; Титов А. А. Ростовский, что на Устье, Борисо-Глебский монастырь. СПб., 1910; Толстой М. В. Древние святыни Ростова Великого // Чтения в имп. Обществе истории и древностей Российских при Московском университете. М., 1847. № 2. С. 1–88; Толстой М. В. Святыни и древности Ростова Великого. М., 1866; Чудинов А. Борисо-Глебский на Устье мон-рь: история, архитектура, святыни. Дисс. канд. богосл. МДА, Серг. Посад. 2000.

[1] Статья написана с учетом материалов для авторской энциклопедической статьи (Доброцветов П. К. Иринарх Ростовский, преподобный // Православная энциклопедия. Т. 26. М., 2011. С. 387–393), ряд из которых не вошел в опубликованный текст, а также других исследований.

[2] Корсунский Н. Преподобный Иринарх затворник Ростовскаго Борисо-Глебскаго монастыря, что на реке Устье. Ярославль, 1873. С. III.  

[3] В переводе на современную статистику — ок. 1,8 авторского листа.  

[4] Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник. Издание второе. СПб., 1913. С. 369, 371, 436.  

[5] «Житие преподобнаго Иринарха Затворника Ростовского Борисоглебского монастыря». СПб., 1909. С. III.  

[6] Амфилохий (Сергиевский-Казанский), архим. Жизнь преподобного Иринарха, затворника Ростовского Борисо-Глебского монастыря, что на Устье реке. 2-е изд.: испр. и дополн.: М., 1874.  

[7] Полный перечень рукописей см.: Доброцветов П. К. Преподобный Иринарх Затворник, его подвиг и участие в судьбах Отечества в эпоху Смутного времени (по материалам «Жития прп. Иринарха» инока Александра) // Сборник тезисов Всероссийской научно-исторической конференции 12–13 октября 2012 г. «Церковь и общество в России на переломных этапах истории». Сергиев Посад, 2012. С. 39–45.  

[8] РНБ. ОР. O. I. 287. Сборник слов и поучений. Нач. XVIII в. 298 л.

[9] Амфилохий (Сергиевский-Казанский), архим. Указ. соч.  

[10] Чудинов А. Борисо-Глебский на Устье мон-рь: история, архитектура, святыни. Дисс. канд. богосл. МДА, Серг. Посад, 2000. С. 24.  

[11] Чудинов А. Указ. соч. С. 24.

[12] Чудинов А. Указ. соч. С. 25.  

[13] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 19.  

[14] В пропуске в рукописном тексте Жития, возможно, было указано имя одного из древних святых-затворников или столпников.  

[15] Стрельников В. С. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисо-Глебского монастыря: источниковедческие наблюдения // История и культура Ростовской земли. Конференция 1997 г., Ростов, 1998. С. 56.  

[16] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 19.  

[17] Забелин И.Е. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М., 1999. С. 108.  

[18] Житие, 23; Лапшина П. В., Почитание подвига Преподобного Иринарха. История и современность. Дипломная работа в ЯГПУ. Ярославль, 2007. С. 25.  

[19] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 23.  

[20] Корсунский Н. Преподобный Иринарх, затворник Борисо-Глебского монастыря // ЯЕВ — 1872. ч. неоф. № 43–50. С. 387.  

[21] Там же.  

[22] Титов А. А. Вкладные и кормовые книги Борисоглебского монастыря. М., 1872.  

[23] Димитрий (Самбикин), архиеп. Месяцеслов святых всею Русскою Церковию или местно чтимых. Вып. V. Янв. Тверь, 1897. С. 123.  

[24] Сборник исторический (XVII в.) НИОР РГБ. Ф. 173, № 201. Л. 335– 335об.; Чудинов А. Указ. соч. С. 36.

[25] См. Тюменцев И. О. Смутное время в России нач. XVII столетия. М., 2008. С. 404–407.  

[26] Каргалов В. В. Полководцы XVII в. М., 1990. С. 65.  

[27] Тюменцев И. О., Тюменцева Н. Е. Жители Ростовского уезда и воры 1608–1611 гг. По материалам русского архива Яна Сапеги // Сообщения Ростовского музея. Вып. 12. Ростов, 2002. С. 68.

[28] КаргаловВ. В. Полководцы XVII в. М., 1990. С. 78–81.  

[29] Shubin D. B. Tsars and Imposters. Russia’s time of troubles. 2009, P. 204.  

[30] Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник. Издание второе. СПб., 1913. С. 371–372.  

[31] ГАЯО. Ф. 582. Оп. 1. Д. 213. Л. 17 об.; С. В. Лапшина. Созерцатель Жизни. Записки И. А. Тихомирова о прп. Иринархе — затворнике Борисоглебского монастыря // История и культура Ростовской земли. 2001. Ростов, 2002. С. 190.

[32] Забелин И. Е. Безвестный герой Смутного времени. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М., 1999 г. С. 40.

[33] Критский П. Наш край. Опыт родиноведения // Русь. № 3. 1998. С. 88.

[34] Забелин И. Е. Безвестный герой Смутного времени. Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М., 1999. С. 36.  

[35] Вовина-Лебедева В. Г. Новый летописец. История текста. СПб., 2004.  

[36] Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник. Издание второе. СПб., 1913. С. 371–372.  

[37] Костомаров Н. И. Смутное время московского государства в начале XVII столетия. М., 1994. С. 740.  

[38] «Летопись временных лет Ростова Великого» ЯРМЗ. Р–292. С. 363–364; «История Ростова Великого в его князьях и иерархах. ЯРМЗ. Р. 239. С. 240–242.  

[39] Ключевский В. О. Древнерусские жития, С. 323.

[40] Ср. Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Авва Макарий, 39; Скитский патерик, 19. Старец Евпрепий.  

[41] Толстой М.В. Древние святыни Ростова Великаго. М., 1860. С. 85.

[42] Сводный иконописный подлинник XVIII века по списку Г. Филимонова. М., 1874. С. 40.  

[43] Издано: Доброцветов П. К. Некоторые новые архивные материалы к жизнеописанию прп. Иринарха Затворника Ростовского (1548– 1616) и истории Борисоглебского-на-Устье мужского монастыря // Христианское чтение. № 3, 2011. С. 126–127).  

[44] Житие Иринарха Ростовского. Выпись о чуде о видении разорения Московского царства 1608 г. XVIII в. I-я пол. полуустав. В сборнике Л. 363–364. НИОР РГБ. Ф. 354. Вологодское собрание. № 93.  

[45] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 55–56.  

[46] Маковский О. По историческим святыням // Русский экскурсант. Ярославль, 1915. № 5. С. 29; В. Гречухин. Чудеса нечудесного века // Новое время. 1999. 3 февраля; Т. Мартышына. Предания старины глубокой // Новое время. 1999. 3 февраля; РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 334. Л. 3–3об.; Чудинов А. Указ. соч. С. 33; М. Мартышина. Скорый помощник и молитвенник // ЯЕВ. 1 (151)–2(152). 2004. С. 10–12.  

[47] Ключевский В. О. Православие в России. М., 2000. С. 245.  

[48] Лапшина С. А. Прп. Иринарх — духовный вождь Смутного времени. Сообщение на V краеведческих чтениях «На земле прп. Сергия Радонежского». Ростов. С. 3.  

[49] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 56.  

[50] Чудинов. Указ. соч. С. 33.  

[51] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 56.  

[52] Голубинский Е. Е. 1-е изд. С. 149, 2-е изд. С. 326.  

[53] Указы Консистории в Ростовский Борисо-Глебский мон-рь за 1870– 1885 гг. — РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 227.  

[54] Титов А.А. Ростовский Борисо-Глебский монастырь, что на Устье, Ярославской епархии. С. 776.

[55] ГАЯО. Ф. 582. Оп. 1. Д. 1000. Л. 36 об.; А. Г. Мельник. Исследования памятников архитектуры Ростова Великого. Ростов, 1992. С. 78, 101.  

[56] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 5. Л. 71 об.  

[57] ГАЯО. Ф. 230. Оп. 13. Т. 1. Д. 1078. Л. 80 об. — 81 об.  

[58] Мельник А.Г.. Надгробные комплексы Ростовских святых в XVII — нач. XX веков // История и культура Ростовской земли. 2005. Ростов, 2006. С. 445–446.  

[59] ГАЯО. Ф. 230. Оп. 1. Т. 2. Д. 3423.  

[60] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 36. Л. 17, 36 об., 40.  

[61] Там же. Д. 5. Л. 186 или покрова из дорогих тканей — ГАЯО. Ф. 230. Оп. 13. Т. 1. Д. 1078. Л. 80 об. — 81 об.  

[62] Там же; А. Г. Мельник. История почитания Ростовских святых в XII– XVII вв. Ярославль, 2003. Дисс. канд., С. 166.  

[63] Кн. достопам. историч. Л. 36.  

[64] Мельник А.Г. Надгробные комплексы Ростовских святых в XVII — нач. XX веков // История и культура Ростовской земли. 2005. Ростов, 2006. С. 451.  

[65] Титов А.А. Ростовский, что на устье Борисоглебский монастырь, С. 13; «Реестр исходящих бумаг за 1829–1832 гг.» РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 152. Л. 14об.

[66] Амфилохий, архим. Указ. соч. Приложение. Л. 1.  

[67] Кн. достопам. историч. Л. 50  

[68] Кн. достопам. историч. Л. 53.  

[69] Летопись мон-ря. РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 334. Л. 3об. — 4.  

[70] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 278. Л.76–77; Лапшина П. В. С 44–46.  

[71] Там же, С. 11–12.  

[72] Чудинов А. Указ. соч. С. 142.  

[73] Поспелов А. Е. Святыни Борисо-Глебского монастыря в творчестве С. М. Прокудина-Горского // Седьмые Всероссийские Иринарховские чтения. Сб. мат-лов. Борисо-Глебский мужской монастырь, 2004. С. 76– 77.

[74] Толстой М. В. Древние святыни Ростова Великаго. М., 1860. С. 86–87.  

[75] Чудинов А. Указ. соч. С. 131.  

[76] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 306. Л. 59 об.  

[77] Мельник А. Г. Исследования памятников архитектуры Ростова Великого. Ростов, 1992. С. 91.  

[78] Кн. достопам. историч. Л. 20.  

[79] Кн. достопам. историч. Л. 35.  

[80] Чудинов А. Указ. соч. С. 35.  

[81] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. I, 58–59  

[82] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 306. Л. 32 об.  

[83] Служба преподобному Иринарху Борисоглебскому. Рукопись, 1881 г. ФГУК ГМЗ «Ростовский Кремль», архив КП 10055/529, Р–535.  

[84] Лапшина П. В., С. 57.  

[85] Доброцветов П. К. Некоторые новые архивные материалы к жизнео­писанию прп. Иринарха Затворника Ростовского (1548–1616) и исто­рии Борисоглебского-на-Устье мужского монастыря // Христианское чтение. № 3, 2011. С. 127–131.  

[86] Сергий (Спасский), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. Ч. 1. С. 219, 370.  

[87] См.: Летопись Борисо-Глебского монастыря за 1909–1913 гг. РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 306. Л. 13об., 33об., 51об.  

[88] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 56.  

[89] Толстой М. В. Древние святыни Ростова Великаго. М., 1860. С. 86–87.  

[90] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 23.  

[91] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 5. Л. 145 об.

[92] Неофит, архим. Материалы для истории Ростовского Борисо-Глебского монастыря // ЯЕВ. 1890. Ч. неофиц. № 25. Стб. 398.  

[93] Корсунский. Указ. соч. приложение. Л. 1– 4.  

[94] «Указы Ростовского Борисо-Глебского монастыря за 1870–1886 гг.». РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 207. Л. 56.  

[95] ГАЯО. Ф. 230. Оп. 13. Т. 2. Д. 3237. Л. 71 об.  

[96] Чудинов. Указ. соч. С. 144.  

[97] Корсунский. Указ. соч. приложение. Л. 1.  

[98] Летопись церкви Христорождественской, Ярославской губернии, Угличского уезда, села Кондакова. Угличский Филиал ГАЯО. Ф. 43. Оп. 1. Д. 1. Л. 6. об. Цит. По: Чудинов. Указ. соч. С. 144.  

[99] Указы Ростовского Борисо-Глебского монастыря за 1870–1886 гг.» РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 207. Л. 57.  

[100] Там же. Л. 57 об.  

[101] Корсунский Н. Указ. соч. С. 65–66; также: «Указы Ростовского Борисо-Глеб­ского монастыря за 1870–1886 гг.» РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 207. Л. 55–62.

[102] Ярославско-Ростовские святыни в Высочиновском Казанском мужском монастыре Харьковской губернии Змиевского уезда // ЯЕВ. 1888. Ч. неофиц. № 22. Стб. 352.  

[103] АОАБМО. Ф. 131. Оп. 1.Д. 2. Л. 126–126 об. Цит. По: Чудинов. Указ. соч. С. 145.  

[104] РоФ ГАЯО. Ф. Р–882. Оп. 1. Д. 38. Л. 21; Д. 40. Л. 10. Цит. по Чудинов: Указ. соч. С. 146.  

[105] Лапшина С. А. Здесь все дышит памятью // Новое время. 1999. 3 февраля.  

[106] Чудинов. Указ. соч. С. 147–148.

[107] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 56–57.  

[108] Димитрий (Самбикин), архиеп. Месяцеслов святых всею Русскою Церковию или местно чтимых. Вып. V. Янв. Тверь, 1897. С. 122.  

[109] Указы Ростовского Борисо-Глебского мон-ря за 1870—1886 гг. РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 207. Л. 225 об.  

[110] Лапшина П. В. Указ. соч. С. 12.  

[111] Шляков И. А. Путевые заметки о памятниках древнерусского зодчества. Ярославль, 1887. С. 35.  

[112] Амфилохий (Сергиевский-Казанский), архим. Жизнь преподобного Иринарха, затворника Ростовского Борисо-Глебского монастыря, что на Устье реке. 2-е изд.: испр. и дополн.: М., 1874. Приложение. Л. 1.  

[113] Толстой М. В. Древние святыни Ростова Великаго. М., 1860. С. 85.  

[114] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 278. Л. 76–77.  

[115] Там же. Д. 5. Л. 145.  

[116] «Указы Ростовского Борисо-Глебского монастыря за 1870–1886 гг.». РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 207. Л. 137–139.  

[117] Там же. Д. 334. Л. 4.  

[118] Кунаева Е. Крестный ход — Кондаково // Новое время. 1999. 3 февраля.3

[119] Летопись Борисо-Глебского монастыря за 1909–1913 гг. РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 306. Л. 1об.  

[120] «Указы Ростовского Борисо-Глебского монастыря за 1870–1886 гг.». РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 207. Л. 137–139.  

[121] РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 249.  

[122] Там же. Л. 103.  

[123] Кунаева Е. В. Крестный ход в Кондаково // сб. «Иринарховские Чтения», вып. 1, 2002. С. 13.  

[124] Последний из них на момент подготовки данной статьи в печать: XIV Всероссийские Иринарховские чтения. Сборник материалов. Выпуск 11. П. Борисоглебский Ярославской области: Изд. Борисоглебского отделе­ния обществ. Междунар. Фонда славянск. письм. и культуры, 2014. 124 с.  

[125] Уваров, № 135 — Доброцветов П. К. Некоторые новые архивные материалы к жизнеописанию прп. Иринарха Затворника Ростовского (1548–1616) и истории Борисоглебского-на-Устье мужского монастыря // Христианское чтение. № 3, 2011. С. 126–127).  

[126] Описные книги Борисоглебского монастыря. ГАЯО. Ф. 582. Оп.1. Д. 417; ГАЯО. Ф. 230. Оп. 13. Т. 1. Д. 1078. Л. 80 об. — 81 об.  

[127] Мельник А. Г. История почитания Ростовских святых в XII–XVII вв. Ярославль, 2003. Дисс. канд., С. 166.  

[128] Мельник А. Г. Вновь открытая икона преподобного Иринарха в житии // Собрание Ростовского музея. Ростов, 2000. Вып. 10. С. 137.  

[129] ГМЗРК. Р — 258. Л. 42 об.; Мельник А. Г. Вновь открытая икона преподобного Иринарха в житии // Собрание Ростовского музея. Ростов, 2000. Вып. 10. С. 135.  

[130] Там же. С. 132.  

[131] Там же. С. 136.

[132] Богословский И. Описание икон, хранящихся в ростовском музее церковных древностей. Ростов, 1910. С. 97; «У предела паперти в стене образ преподобного отца Иринарха в схиме писан на красках» ГАЯО. Ф. 230. Оп. 13. Т. 1. Д. 1078. Л. 80 об. — 81 об.  

[133] Лапшина П. В. Указ. соч. С. 47–48.  

[134] Описные книги Борисоглебского монастыря. 1907. ГАЯО. Ф. 230. Оп.2. Д. 937.  

[135] Описные книги Борисоглебского монастыря. ГАЯО. Ф. 582. Оп.1. Д. 417.  

[136] Мельник А. Г. История почитания Ростовских святых в XII–XVII вв. Ярославль, 2003. Дисс. канд. С. 168.  

[137] ГАЯО. Ф. 230. Оп. 13. Т. 1. Д. 1078. Л. 81.  

[138] Опись ризничных вещей. РоФ ГАЯО. Ф. 245. Оп. 1. Д. 36. Л. 14. об.  

[139] Вахрина В. И. Изображения местночтимых ростовских святых в иконописи // История и культура Ростовской земли. 2002. Ростов, 2003. С. 217.  

[140] Амфилохий, архим. Указ. соч. С. 57.  

[141] Лапшина П. В., С. 66.  

[142] Лапшина П. В., С. 66–68.  

[143] Борисоглебский на Устье мужской монастырь // Стопы мои направи. Борисо-Глебский монастырь, 2015. С. 9.

[144] Лапшина С. А. Братья Сапожниковы и «сапожниковский» стиль в древнерусском искусстве. Ист. справка, архив Борисоглебского филиала ГМЗ «Ростовский Кремль».  

[145] Сводный иконописный подлинник XVIII века по списку Г. Филимонова. М., 1874. С. 40.