Московская Сретенская  Духовная Академия

Валентин Фролов 26.12.2015 21259

Вы приезжаете на Север не просто отдохнуть, развеяться от московской суеты. Вам нужно понимать, что это ваш дом: все эти деревни, поля, земля – все ваше; и от вас зависит, есть у России будущее или нет.

Когда я готовил описание одного из разделов сайта Сретенской семинарии – о поездках на Север, – то владыка Тихон, просматривая текст, спросил: «Вот что тебя тянет на Север? Почему ты туда едешь?» И я начал невнятно отвечать про «других людей», еще про что-то. «Подумай и напиши об этом», – продолжил владыка.

И, размышляя о том, что же так тянет на Север, я недавно понял: там происходит изменение души. Не скажу, что душа преображается, но она оказывается в таких условиях, в которых некогда унывать.

Ты заходишь в деревянный храм. Где-то нет окон, где-то через дыры в крыше видно небо. Чувствуешь, что равнодушным выйти из этого храма невозможно. Каким бы он ни был оскверненным (известно, что в советское время некоторые храмы использовались как клубы, в них пили, курили, плясали, писали непристойные слова на стенах, играли в настольный теннис или хранили зерно), но душа не может уйти отсюда, не помолившись. А руки не могут не взять молоток и гвоздь, чтобы прибить отвалившуюся доску.

Сама природа Севера проповедует Бога. Север оставляет след «руки Творца» в тебе: белыми ночами – летом, северным сиянием и замысловатыми снежными нерукотворными фигурами в лесу – зимой. И эту картину украшают можжевельник, плоды черники и вороники, когда ты вступаешь на сказочный Кий-остров, весь – как огромный булыжник, поросший цветущим мхом.

Уже пять лет волонтеры от Сретенского монастыря отправляются на Русский Север, чтобы восстанавливать деревянные храмы, знакомиться с особенностями деревенского быта и нести северянам Слово Божие. И летом 2015 года в экспедицию поехали более 100 человек (для сравнения: в 2011 году впервые на Север отправились 20 человек).

Кто мы? Люди разных национальностей, увлечений, профессий; среди нас есть студенты, учителя школ и вузов, инженеры, математики, физики, врачи, семинаристы, художники, архитекторы, филологи, экономисты, менеджеры, разнорабочие, а также медсестра, программист, искусствовед, преподаватель фортепиано, альпинист, полковник запаса, гид-сопровождающий автобусных туров по Европе, ветеринар, конструктор, аудитор, механик-сварщик, переводчик, психолог и даже геологоразведчик. Кроме того, среди участников экспедиций есть и иностранные граждане – это англичанин Оскар Мамфорд и американец Митчел Джонсон.

Возглавляет наши поездки на Север отец Ириней – насельник Сретенского монастыря и преподаватель Сретенской семинарии.

Куда мы ездили? Север для нас – это небольшая часть Архангельской области, Онежский район, и несколько деревень – Подпорожье, Большой Бор, Поле, Пияла, Шомокша, Турчасово, – расположенных по берегу рек Онеги и Кодина. Кроме того, одна группа побывала на Кий-острове в Белом море, а другие отправились в районы Плесецкий (пгт. Савинский) и Пинежский (д. Кеврола), где у каждой команды были свои задачи и свои маленькие приключения.

И что мы там делали? Кроме архитектурного ансамбля в Кижах существует еще целая плеяда невероятной красоты деревянных храмов. Кто-то называет их «Атлантидой Русского Севера». Они стоят, как форпосты, в деревнях на побережьях северных рек. И многие храмы Севера сегодня ждут, когда люди приедут и вернут их к жизни.

Наши экспедиции – это лишь малая часть большого проекта «Общее дело. Возрождение деревянных храмов Севера». Мы ставим перед собой посильные цели. Понятно, что многие храмы требуют дорогостоящей профессиональной реставрации. Но что нам мешает убрать мусор из такого храма, подмести в нем, приготовить его к богослужению? Или, если нужно, – закрыть дыру в крыше храма, чтобы оттуда не сочилась вода? Мы едем и делаем то, что можем и умеем.

Для наглядности можно посмотреть сюжет о проекте «Общее дело», снятый группой телеканала «Царьград», которая побывала на Севере этим летом вместе с нами.

Своими воспоминаниями о поездке 2015 года поделились участники экспедиций.

Предисловие

 Иван Трофимов (команда «Поле):

Лето 2015 обещало быть теплым и манило отдыхать на какой-нибудь пляж. Но что-то более привлекательное обратило мои желания не на юг, а на Север. Холодящая таинственность, умиротворяющие северные дали, уникальная деревянная архитектура – еще с фотографий обещали нечто до того неизвестное.

Юлия Кислухина (команда «Турчасово»):

На Север я хотела пять лет, собиралась полгода, ехала день и не разочаровалась ни капли, напротив, была очарована и окончательно покорена степенностью, искренностью и удивительной правильностью всего, что там происходит.

Елизавета Агеева (команда «Подпорожье»):

Про поездки на Север слышала уже давно, видела прекрасные фотографии, слушала восторженные рассказы и загорелась желанием тоже поехать в такое путешествие.

Евгения Ковалева (команда «Подпорожье»):

В Архангельском краю я ощутила холод ночей, капли северных дождей на щеках, порывы ветра, запах северных полей, нырнула в северные реки, познакомилась с замечательными людьми.

Дорогою на Север

Наше путешествие началось в Москве с погрузки вещей в автобус. Вырвавшиеся из суеты столичной жизни, мы отправились в страну белых ночей. Путь был неблизкий.

Елизавета Агеева:

Перед самым отправлением, после сбора для общей фотографии, отец Алексей Яковлев сказал напутственное слово, из которого запомнилось вот что: у людей, которые будут общаться с нами на Севере, сложится общее впечатление о состоянии Православия, и каким будет это впечатление, зависит от нас. «Будьте с ними добрыми», – сказал батюшка.

Автобус

Елизавета Агеева:

Обрадовались, что ехать долго, потому что в дороге можно выспаться после длительной сессии.

Евгения Ковалева:

В автобусе можно полежать на пенке в проходе, петь под гитару и без нее, в голос и шепотом, вести задушевные разговоры на задних сиденьях, да и на передних интересно пофилософствовать, слушать батюшкины речи, глядеть в окно…

Переправа

Евгения Ковалева:

Наши приключения начались после того, как мы проехали Каргополь. Архангельская земля встретила нас замечательным солнечным деньком, и мы решили заехать в знаменитый Национальный Кенозерский парк. Перед нами – северная река Онега. А через нее мост. Автобус совершил «мягкую» посадку, перышко коснулось земли, часы пробили двенадцать, карета стала тыквой, а наш комфортабельный автобус превратился в советский уазик, на время, конечно…  Да, мы сломались. И до парка так и не доехали, зато прекрасно провели полдня где-то между Москвой и Архангельском, без связи. Мы доели остатки продовольственных запасов, перепели все песни под гитару, позагорали, искупались… Слава Богу, помощь пришла. Старенький ПАЗ довез нас до поселка Савинский.

Савинский

Евгения Ковалева:

День еще не кончился. А мы оказались в Савинском, совсем недалеко от «космического» города Плесецка. Каждый месяц здесь можно наблюдать запуск ракет. Нас тепло встретил удивительный батюшка – иеромонах Антоний. Отслужили благодарственный молебен – за то, что благополучно добрались.

В Савинском уже нас встречала группа ребят, которые приехали на Север раньше – на поезде.

Андрей Дураев (командир экспедиции «Савинский»):

Каждый день в экспедиции был простым: днем работали на стройке нового деревянного храма, а вечера с нами проводил отец Антоний, рассказывая за чаем о себе, о жизни на Севере, о загадочной северной душе.

Белые ночи 

Евгения Ковалева:

Глубокой ночью наш автобус, наконец, починили, и поездка продолжилась. Выйдя на улицу, мы обнаружили, что… день-то еще не кончился! К трем часам ночи мы доехали до другого побережья Онеги, отделявшей нас от деревни Турчасово, и всю дорогу было светло, как в полдень. Понятное дело – белые ночи, но это был настоящий шок – первая белая ночь многих из нас!

Турчасово 

Евгения Ковалева:

В шесть утра приплыли лодки. Несмотря на мощное течение Онеги, ребята хорошо управлялись с веслами, и мы быстро оказались на другом берегу. Кстати, по соседству от нас «за штурвалом» лодки был отец Ириней. Нас тепло встретили, обогрели и накормили «турчасовские москвичи» и местные жители. После молебна началось наше «общее дело». Возрождение величественного храма здесь идет полным ходом. Некоторые путешественники из нашего автобуса здесь нашли свой Север, а мы, перебравшись на другой берег Онеги, поехали дальше… Нас ждала покосившаяся колокольня и небеса деревни Пиялы.

Кроме того, что в Турчасово в течение месяца заменяли многие участки крыши огромного храма Преображения Господня.

Татьяна Гурина (команда «Турчасово»):

В Турчасово не было мобильной связи, а последние недели в том месте, где мы жили, пропало электричество. Да и, вообще, режим жизни там был выматывающим, но, несмотря на все это, я чувствовала удивительную легкость, которой никогда не ощутишь в суетной Москве.

Многое я увидела впервые. Как человек с Поволжья, я понятия не имела, что такое окутанные туманом северные белые ночи, морошка, болото, непроходимые леса и рыба, которая сама прыгает на крючок.

Несколько недель на Севере – это отличная возможность попробовать себя в роли хозяйки и многодетной мамы. Готовили в одной печи для всей нашей большой команды. Это отличная тренировка для будущей жизни!

Меня, как педагога, очень поразили дети. В Москве редко встретишь детей, которым не нужны телефоны и компьютеры и которые хотят помогать взрослым во всем. Эти дети катаются по деревне на телеге, запряженной в велосипед, катаются на бревнах и играют в «войнушку» вырезанным из дерева оружием.

В этом году впервые за много десятилетий «советской тишины» над деревней разнесся колокольный звон, он разливался над Онегой, далеко... Это стало возможным благодаря замечательным людям – англичанам, не раз бывавшим в Архангельской и Вологодской областях.

Ричард Дэвис и Дарил Хардман выступили с идеей установки колоколов в Турчасово. Совместно с продюсером Митчеллом Джонсоном они нашли нужных людей и, вложив личные средства, отлили колокола, которые наши ребята и установили на колокольню.

Юлия Кислухина:

Турчасово не просто деревня, а настоящий остров, ведь иначе как на лодке туда не добраться. Конечно, для местных жителей московский стан – это праздник, а для нас праздник – это возможность пожить рядом с ними.

Отец Ириней перед поездкой часто говорил на встречах, что больше всего нас удивят люди, которых мы встретим, и это правда. Их простая и постоянная внимательность к близким и далеким удивляет: они приходили после многих дел, чтобы замесить москвичам тесто на пончики, принести на нашу кухню свои запасы из погребов. Они давали нам молочные продукты и соленья, подкармливали нас вкуснейшими домашними пирогами с черникой и морошкой, топили нам баню. Местные дети каждый день передавали от родителей целые пакеты того, что уже поспело на их огородах! А как они помнят тех, с кем познакомились в прошлые годы!

Со стороны может казаться, что северяне просто тянут свою лямку, но, если Бог даст, по этой лямке они смогут дотянуться до спасения.

Варвара Денисова (команда «Турчасово»):

Каждое утро мы все вместе собирались в храме и читали утреннее правило. Потом все отправлялись по своим делам, но молитва настраивала всех на общий лад, поэтому мы всегда жили в мире друг с другом: никогда не было никаких разногласий ни между нами, ни у нас с местными жителями.

Дети проводили с нами дни напролет. Они помогали ребятам носить и красить доски, но чаще просто играли в трапезной или во дворе.

Я думаю, что детям вообще было полезно находиться в нашей хорошей, дружной компании, где все заняты общим делом. Наши ребята для местных мальчишек были хорошим примером настоящей мужественности, а маленькие девочки все время старались помочь по хозяйству нашим дежурным по кухне.

Когда заканчивался рабочий день, мы шли в баню, а после вечерних молитв собирались в трапезной за чаем. Там, в уютной семейной атмосфере, при свете керосиновой лампы, мы разговаривали, пели песни. И уже ночью – белой – расходились по домам. 

В свободное время мы ходили купаться в Онеге, сквозь тучи комаров пробирались по болотам за морошкой, просто гуляли.

Однажды вечером мы пошли на озеро. Наш путь проходил через поля, подлески, мимо полузаброшенных деревень. Наконец, пройдя через лес, мы вышли к озеру. Покатались на лодке, полюбовались закатом, а потом грелись у костра с двумя жителями деревни. Как мы узнали, они иногда приходят пожить в туристическом домике на берегу озера и порыбачить. Напоили нас крепким чаем, рассказали забавные северные истории, насыпали нам с собой целый мешок только что пойманной рыбы и подбодрили нас тем, что кроме комаров и белок по пути через лес нам бояться некого – медведь на нас, конечно же, не нападет. На обратном пути мы нестройными голосами пели песни, чтобы медведь к нам точно не подошел.

Шомокша и фольклористы

Звук балалаек взбодрил уставших от дороги: в Шомокше к нам присоединилась группа наших друзей-фольклористов. У нее был отдельный маршрут. Музыканты к этому времени уже провели несколько вечерок и концертов в Савинском, в Турчасово и Шомокше. Сейчас они ехали туда же, куда и мы – в Большой Бор, Поле и другие деревни.

А в Шомокше – тоже команда «Общего дела». Самая малочисленная. Особенность этого места в том, что поселок образован в советское время, и, понятно, храма изначально в нем не было. Но сейчас там много верующих. В прошлом году больше 40 жителей Шомокши изъявило желание креститься – лишь после нескольких дней пребывания наших волонтеров в поселке. В этом году крестилось еще 30 человек.

Пияла 

Евгения Ковалева:

Низкое небо, чистые речные нити, старинные полуразрушенные деревянные храмы, леса, поля и цветные луга, белые ночи и северные закаты, и зори… Все это – вечность…  Все это стоит и ждет, и открывает свои чудеса всем постучавшимся в таинственную северную дверь.

Самый высокий деревянный храм России (45 метров в высоту) – Вознесения Господня – возвышается в Пияле среди бескрайних северных просторов. Жители этой деревни уже не один раз писали в Архангельск, чтобы им дали священника и зарегистрировали приход.

В Пияле вот уже много лет могучая Онега подмывает берег, на котором стоит колокольня 1700 года. Каждую весну речная вода заполняет первый этаж колокольни. Так размыло ее основание, что, если не предпринимать никаких действий, через несколько лет она просто-напросто рухнет в воду.

Здесь трудились наши архитекторы. Делали замеры, чертежи колокольни, придумывали, как можно ее спасти.

Большой Бор

Евгения Ковалева:

Большой Бор стал штаб-квартирой батюшки, а также нашей удалой фольклорной группы, которая для всех стала настоящим праздником, радостью, весельем русским. Путешествуя по деревням северным, давали фольклористы концерты русские, песни пели они стародавние…

Москвичи в Бору каждый день проводили интересные игры, викторины для детей.

Поле 

Евгения Ковалева:

День шел к вечеру, что никак не отражалось на природе: все так же светло, все так же радостно. Нас встретило Поле. Почему Поле с большой буквы? Это название деревни. Это там, на Севере, где храм на горе, где поля вокруг, а с колокольни вид – широта и простор.

В этой деревне обосновалась самая многочисленная группа нашей экспедиции. Все начали устраиваться. Рюкзаки, мешки с кастрюлями, с гречкой и не только… Заснули. Кончился тот длинный день, показавшийся нам неделей. Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Впереди нас ждали еще две недели «общего дела».

Поле – особое место, родина наших экспедиций. Когда после первого курса мы сидели за круглым столом и обсуждали грядущее путешествие, мы впервые услышали такие странные названия деревень, как: «Пачепельда, Пияла, Фёхтальма», а среди них – Поле. Такое простое название деревни, явно, выделялось. И Поле должно было стать нашим, как я запомнил тогда выражение, «местом дислокации».

Это деревня, расположенная частью на холме (горе), частью – под холмом (под горой). И правильно поется в песне: «Здесь храм на горе, это наш дом». Это место стало нашим настоящим домом. Кто-то каждый год возвращается в Поле и встречает здесь детей, которые еще несколько лет назад рисовали бабочек, а теперь встречают наш автобус мотоциклетным кортежем.

Миссионерская заметка: Несмотря на то, что уже много лет мы приезжаем в Поле, и люди нас знают и нам доверяют, в этом году произошел один случай, заслуживающий внимания каждого миссионера. Во всякой деревне есть свои правила и законы, и не знать их – значит, оказаться в немилости у местных жителей.

В Поле все калитки, которые открываются, обязательно должны сразу же закрываться, как если бы мы заходили к себе в квартиру, потому что по всей деревне гуляют коровы. И в один из первых дней пребывания в Поле мы не закрыли ворота на выезде из деревни. Это был ужас... Коровы вышли из деревни и направились к картофельному полю, где трудилась одна из жительниц. Удивительно, но новости по деревне расходятся быстрее, чем в Интернете! Об «исходе» коров сразу узнали все жители.

Меня отчитали. И после этого ни одна калитка никогда не оставалась открытой. Но важно другое: когда дело дошло до богослужения, ни один из местных жителей не пришел в храм. Хотя накануне в день святых Петра и Февронии – день семьи, любви и верности – мы всей деревней сидели у костра, пили чай, общались и пели друг другу песни…

Потом мы пошли по всей деревне, где-то нас угощали северными яствами, где-то рассказывали необыкновенные истории жизни. В каждом доме мы говорили о праздничной службе в день Петра и Павла. Результат был, конечно, налицо: в праздник храм был полон, и отец Ириней даже совершил таинство венчания.

В нашей команде был мультипликатор Павел Фролов. Вместе с детьми он нарисовал маслом на стекле сюжет об апостолах. И в День деревни, который совпадает с праздником Петра и Павла, взрослые увидели и услышали от своих внуков и внучек историю жизни апостолов.

Татьяна Соколова (команда «Поле»):

Зачем я поехала на Север? Хотелось испытать себя, пожить в деревне вдали от цивилизации, компьютера и теплого душа.

В Поле я отправлялась одна, с незнакомыми мне людьми, и довольно слабо представляя себе, где географически это находится.

Приехав в Поле, стали налаживать быт. Мы жили в старинном деревянном доме, который нужно было отапливать печкой. Рядом – домик, где у нас была кухня и трапезная. Еще до поездки на собраниях мы договорились, кто и чем будет заниматься. Ребята, в основном, работали в храме или делали физически тяжелую работу по дому. Девчонки готовили, занимались с местными детьми или убирали дом и храм.

Каждый день было что-то новое. То нужно было дежурить на кухне, готовить на 10-15 человек на старенькой газовой плите, а потом мыть гору посуды в холодной воде. Или заниматься с местными детьми: мы вместе с ними делали витражи, проходили военный квест, играли в настольный теннис, волейбол и другие подвижные игры. К нам часто приезжали в гости ребята из соседних деревень, или мы сами ездили к ним в гости. Устраивали праздники и концерты для местных жителей.

Конечно, часто было тяжело. Тучи комаров, холодные дни и ночи, непривычная, тяжелая работа. Но все это и помогло нам стать настоящей дружной командой. Каждый вечер мы допоздна засиживались на кухне, пили чай, пели песни под гитару и разговаривали о самом важном. Утром и вечером вместе молились в нашем деревянном храме, вместе работали, вместе ходили на службы. И буквально за две недели стали друг другу близкими и родными людьми.

Подпорожье 

Автобус остался в Поле, а за группой «Подпорожье» приехала машина из Большого Бора и повезла их к реке Онеге, ближе к Белому морю, к храму – символу «Общего дела».

Евгения Ковалева:

Произнесите слово «Подпорожье» вслух. Как красиво звучит… Подпорожье… Недалеко от места, где Онега впадает в Белое море, стоит храм Божий в честь Владимирской иконы Божией Матери.

Смотрю я на храм этот – дух захватывает! Первый вопрос: как в XVII веке смогли такое чудо построить? Какая технология нужна, какой талант, какое трудолюбие. Посмотрите на купола деревянные, на небеса, ведь это образцы самого высокого искусства, самой тонкой работы!

Вот настоящее общее дело! Только представьте: пилы поют, молотки стучат, работники говорят, песни поют, дело спорится, живет деревня, живет Русь! А сейчас в деревне этой, как и во многих северных, почти никто не живет, дачники летом бывают, два дома, да и все. Мимо других деревень мы проезжали: дома полуразрушенные, шпили храмов, держащиеся на одной деревяшке… Задумываешься, не взглянешь без слез…

Время идет, и как бы нам самим не пройти мимо! Художник Иван Глазунов, любитель Русского Севера, в своем интервью в журнале «Фома» отметил, что сейчас большинство просто не знают, что такое ледокол, это для многих абстракция! «Но ведь удивительно: чайки плывут на льдинах, и треск такой, что заглушает человеческую речь. Все это надо застать, вовремя в детстве увидеть, узнать, почувствовать – и тогда ощущение от Родины будет совсем другое».

 Елизавета Агеева:

В деревне Подпорожье наша группа остановилась у милой женщины, которую зовут Валентина. Она хранительница ключей от Владимирского храма. По возможности мы все вместе читали акафист, прибирались в храме. На праздник Владимирской иконы Божьей Матери служили акафист с молебном, было радостно видеть счастливые лица молящихся людей.

Люди на Севере какие-то особенные. У них тихий, светлый и глубокий взгляд, спокойная речь, плавные движения. Когда мы с Христиной помогали в приготовлении еды в деревне Сырья, удивительная Галина Васильевна научила нас готовить разные блюда, дала много ценных советов, которые точно пригодятся в хозяйстве. В деревне Большой Бор мы немного занимались с детьми – чистыми, открытыми и очень искренними. Запомнилось, с какой любовью они собирали цветы для храма.

Кий-остров 

Отдельная группа отправилась на остров Кий в Белом море.

Нас было семь человек. Корабль до Кий-острова сопровождали чайки. В дороге мы пели песни о море.

На острове продолжили дело восстановления храма Всех Святых, начатое в 2014 году. Этот храм – один из самых древних в Онежском районе: год первоначальной постройки – 1661-й. Кроме работы в храме мы проводили мастер-классы по иконописи. Но главной составляющей экспедиции была молитва: каждый день мы вместе читали утреннее и вечернее правило и Евангелие. А одним из наших послушаний была подготовка людей к таинствам исповеди и Причастия.

С детьми играли в футбол и волейбол. На острове растет ежевика, которую мы каждый день собирали. Еще ловили камбалу. Гидом по «рыбным местам» был один из островитян – Владимир Петров. Для нас стало большой радостью, что, после беседы с нами у костра, он исповедовался и причастился.

Общее дело 

Евгения Ковалева:

После одной из служб на проповеди батюшка поднял такую тему: зачем мы приехали на Север. Много было разных искушений, поэтому вопрос оказался очень актуальным. Тут нет одного ответа, как нет одной дороги. Восстанавливать храмы, готовить обеды, потрудиться во славу Божию, увидеть северную природу, найти друзей – много вариантов… Самое же главное – это наше общее дело.  Найти себя, побыть наедине с собой, в северной тиши, подумать о самых важных вопросах и объединиться вокруг храма, вместе быть на Литургии.

Север 

Евгения Ковалева:

На севере вдруг получилось увидеть весь мир совсем под другим углом зрения. По-другому посмотреть на себя, на окружающих, на Россию. Мы стали большой семьей, на холодной дождливой северной земле мы попытались согреть друг друга и поделиться светом своих «лампочек». И, кажется, немного получилось. На Севере люди открывают друг другу свои души, не боясь. Там нет страха, там только любовь.

Москва 

Евгения Ковалева:

Мы вернулись в Москву. Снова – в это пространство вертикалей, оставив горизонт на Севере. Кажется, Север остался позади, но это не так. Он в нашей душе, и от нас самих зависит, продолжится ли наше общее дело. Конечно, здесь, в мегаполисе закрытых сердец, очень сложно остаться самим собой и не хлопнуть дверью перед носом друга… Но ведь сердце помнит северные храмы, деревянные кресты, слезы, улыбки, крепкие дружеские объятия, бензопилу, ведро чая, русскую печку, недосоленный суп, косички, теннис, баню, песни, картошку, швабры, банку с краской, кисточки, детский смех,  ветер, в последний день в Подпорожье прижимавший к земле колосья и травинки, гармошку, онежские вечера и момент, когда ты в последний раз оглянулся назад перед отъездом, чтоб все запомнить…

Юлия Кислухина:

Когда мы встречались с ребятами сразу по возвращении, довольно часто наша беседа прерывалась, мы замолкали и просто сидели молча… Такие моменты мы назвали «посидеть у Онеги».

Послесловие первое 

Иван Трофимов:

Что запомнилось? Живые люди со своими характерами, покосившиеся храмы, недостатки из-за непредусмотрительности... Но все это было живое, реальное, настоящее. Это была еще одна грань разнообразной и неизвестной Жизни.

Елизавета Агеева:

Кажется, что-то перевернулось в душе, на какие-то вещи смотришь уже иначе. «Возрождение деревянных храмов Севера» – так называется проект, частью которого мы стали, а такое ощущение, что восстанавливаешь храм своей души на Севере: он лечит, успокаивает, и приезжаешь оттуда умиротворенным человеком, отдохнувшим от суеты.

Евгения Ковалева:

Говорят, молчанье – золото. Поэтому, я думаю, слова уже излишни. Если у тебя есть что-то очень близкое, дорогое, и ты хочешь этим поделится с другим человеком, то не рассказывай ему, не трать время на пустые слова, которые все равно смогут передать лишь сотую часть… Ты просто покажи! Открой этому человеку таинственную дверь в русскую северную страну.

Послесловие второе 

Зимой 2015 года, когда я ездил на Север, было больше времени подумать, пофилософствовать – и я писал дневник. И сейчас, перечитывая его, вот что нашел:

«Одна жительница деревни пришла к нам в избу и начала жаловаться, что вот, мол, тут ей соседка рассказала, как им живется плохо: молодежь приезжает, привозит с собой ящики вина, водки и устраивает тут буквально оргии. Нравственности никакой…».

«На Север мы должны ехать не просто чтобы дощечку прибить, там, где дырка в полу храма, хотя это тоже хорошо (люди видят и задумываются). Мы должны стать «ловцами человеков». Наши экспедиции – это не развлечение для московской молодежи, а реальное миссионерство. И нужно видеть не только красоты Русского Севера, но и всю ту ширь проблем северного человека, которые окружают его, и понимать, почему все именно так, а не иначе…»

Подготовил Валентин Фролов
26 декабря 2015 г.