Московская Сретенская  Духовная Академия

19.02.2024 1025

Высокая тема любви всегда перед нами. В наши дни стало модно обращаться к ней, но также в моде ранить и травмировать эту тему тем или иным образом.

В прошлой беседе мы говорили о том, может ли христианин быть фанатичным, и увидели, что, изучая святое Евангелие и труды святых отцов нашей Церкви, обращаясь к опыту Церкви, человек, живущий во Христе и внутри Церкви, не может действовать фанатично. Ведь фанатизм произрастает и созревает там, где есть эгоизм, где взращиваются ненависть, антипатия, отвержение другого человека, самолюбие и высокомерие. А Евангелие зиждется на свободной воле человека, оно не позволяет насилия, не допускает притеснения и угнетения ни по одной причине, потому что Христос ясно сказал нам, что если мы хотим следовать за Ним, то, в первую очередь, мы должны этого хотеть. Кто хочет, тот за Ним последует. А тот, кто не хочет, тот имеет полную свободу не идти за Христом и не делать ничего из того, что Он сказал.

Мы увидели также, что человеку необходимо стать подобным Христу, чтобы быть рядом с Богом. Быть смиренным и кротким сердцем, быть исполненным любви. Любовь же, рожденная из смирения, не может ассоциироваться с фанатизмом, который есть порождение эгоизма и самолюбия в человеке. По этой причине мы не можем принять того, что нас, Православную Церковь, нашу православную веру, опыт наших святых причисляют к ряду религиозных феноменов и религиозных опытов, которые могут породить религиозный фанатизм. Для Церкви это невозможно, потому что она утверждается на смирении и любви, на уважении свободы человеческой личности.

Человеку необходимо стать подобным Христу, чтобы быть рядом с Богом

Среди римо-католиков было много насилия, известны Крестовые походы и инквизиция. В Православной Церкви, основанной на подлинном опыте и Предании апостолов и святых отцов, никогда не наблюдались подобные феномены: ни инквизиции, ни войн, ни Крестовых походов – ничего подобного, потому что Бог сохранил православные народы от таких видов заблуждений, и поэтому православный дух не может порождать такого паразитизма.

В этом ключе мы вели беседу в прошлый раз, учитывая атмосферу, царящую вокруг. Несмотря ни на что, мы, по Евангелию, учимся любить человека всегда, мы обязаны любить каждого человека. И не только тех, кто нас любит. Ведь Христос сказал: «Если будете любить только тех, кто вас любит, какая вам честь? Грешные люди так же поступают. И разбойники, и убийцы, и обманщики, и воры тоже любят тех, кто их любит» (см.: Мф. 5: 46–47). Только сумасшедший может ненавидеть того, кто его любит. Если вы воздаете добром тем, кто вам творит добро, то это не будет иметь особой ценности.

Христос говорит нам о том, чтобы любить своих врагов (см.: Мф. 5: 44). А эта любовь гораздо больше и выше, это неизмеримо более высокое движение души, чем прощение.

Ты, например, говоришь: «Он мой враг». Это значит, что он меня ненавидит, оклеветал и онеправдовал – причинил мне зло, поэтому стал моим врагом. Ты говоришь: «Хорошо, попробую его простить». Но этого недостаточно. Христос говорит нам о том, что врагов нужно не только прощать, но и любить их. Любить, как самого себя, и еще более.

Кто-нибудь скажет: «А я себя не люблю». Но у тебя нет правильной меры, чтобы оценить любовь к себе. Возлюбить ближнего, как самого себя (см.: Мф. 22: 39), – это значит относиться к нему так, словно он – это ты сам. Поэтому Христос учит нас любить ближнего, любить врагов.

Один наш современник, преподобный Силуан Афонский, говорил, что истинного христианина видно по его любви к врагам: он их любит, и его сердце горит от любви к ним.

Подумайте о человеке, которого вы сильно любите. Ваше сердце в этот момент играет от любви, согревается любовью к его личности. Так же нужно любить и врага, того, кого ты считаешь врагом, пока не достигнешь состояния, когда ты будешь чувствовать, что у тебя уже нет врагов.

Возможно, вокруг тебя, правда, множество врагов, но когда ты начнешь их любить, то не будешь видеть их своими врагами. Что сделал Господь наш Иисус Христос, когда люди распяли Его? Он молился о них, Его ум стремился к молитве о распявших Его.

Когда люди, ненавидевшие первомученика архидиакона Стефана, первого мученика среди христиан, побивали его камнями, он не говорил: «Это враги убивают меня». Он их любил и не хотел, чтобы Бог вменил им во грех то, что они делали. На последнем издыхании он произнес: «Господи, не вмени им во грех». Он не просил Бога о себе, а думал об убивающих его. Когда человек умирает, он вспоминает своих любимых и близких, а для святого Стефана самыми любимыми людьми оказались те, которые убивали его. Он думал о том, чтобы Бог не наказал их за тот грех, который они совершили. Ведь сердце святых подобно сердцу Христа: эти люди уподобились Христу и достигли высот святости и добродетели.

Сердце святых подобно сердцу Христа

Сегодня мы ответим на вопросы: «Почему Христос непрестанно говорит о любви? Почему Евангелие говорит о любви? Почему столь важно для нас любить?»

Любить важно потому, что человек – это творение Божие, созданное по образу Божию (см.: Быт. 1: 27), и мы призваны стать подобными Богу Отцу. Святой апостол и евангелист Иоанн в Новом Завете говорит нам, что Бог есть любовь (1 Ин 4: 7–8).

Бог есть любовь, но любовь – это не есть Бог. Обратите внимание, что я не употребляю здесь глагол «иметь», не говорю: «Бог имеет любовь», как мы говорим о людях, но говорю, что Бог есть любовь. Не обладает любовью, но Сам является любовью. Потому что мирское восприятие любви абсолютно противоположно тому, что говорится в Писании.

По-мирски, любовь – это бог. И из любви делают идола, делают любовь самоцелью. Евангелие же говорит, что Бог есть любовь. И тому, кто хочет быть похожим на Бога, хочет приблизиться к Богу, хочет вновь обрести себя, вернуть тот образ, который был утерян в грехопадении, следует начать действовать, как любовь. Только тогда человек будет духовно здоровым, когда он живет любовью.

Любое действие, которое не есть любовь, неестественно для человека и является болезнью, приносящей вред, особенно если это проявление зла и враждебности. Тогда мы имеем полное извращение человеческой личности, потому что человек абсолютно теряет смысл жизни, когда им правят злоба и вражда.

Если Бог есть любовь, то и человек есть любовь по благодати. Бог – по природе, в Своей сущности, а человек – по благодати, причащаясь благодати Божией. Таким образом, он вновь находит себя, снова становится таким, каким его создал Бог, каким он вышел из рук Божиих.

Если Бог есть любовь, то и человек есть любовь по благодати

Однако это долгий путь, путь всей жизни. Это непросто. Совсем не просто изменить то, что унаследовала падшая природа, исцелить наше естество, которое разбилось на куски, извратилось, стало совсем иным по сравнению с тем, каким его создал Бог. Нам очень непросто изменить нашу природу и избавиться от любви с пристрастием, которой обладаем сейчас. От корыстной любви непросто перейти к бескорыстной и бесстрастной. Бог сотворил нас, как Свою икону, чтобы мы действовали любовью. Любовь Божия была дана человеку как дар.

Когда же человек разорвал свою связь с Богом по причине падения и преслушания, тогда он развратился, а вместе с ним – и его любовь. Любовь в человеке стала испорченной и развращенной. Почему? Когда Бог сотворил человека, любовь была бескорыстной, а потом стала корыстной.

Приведу один пример. Двое людей любят друг друга, говорят: «Я тебя люблю, но я хочу, чтобы и ты меня любил». Что это значит? Это корыстолюбие. Что значит: я хочу, чтобы ты меня любил? Ведь искомое – это то, что я тебя люблю. Хорошо, если и ты меня любишь, это радует, но, если ты меня не любишь, это не вредит моей любви к тебе. Я все равно тебя люблю и не желаю ничего для себя, ничего не требую от тебя: ни твоей любви, ни твоего внимания, ни тебя самого – абсолютно ничего.

Когда мы читаем текст из апостольского Послания, видим, что любовь не ищет своего. Поэтому знайте, что когда говорят: «Я тебя люблю, но я хочу, чтобы и ты меня любил, чтобы говорил мне об этом снова и снова, чтобы ты проявлял свою любовь…», то что-то идет не так, это не любовь во Христе. Это корыстная любовь.

Это значит, что любовь из бесстрастной стала страстной, стала любосластной. Человек мог любить другого бесстрастно. А сегодня, после падения, любовь превратилась в сластолюбие. Ты приближаешься к человеку, чтобы любить его, но хочешь иметь с ним плотские отношения, сладострастные, которые уже не имеют в себе бесстрастия, девства и чистоты, а имеют плотское и страстное начало, которое помрачает наши отношения: больше всего – с Богом Отцом, а потом – между нами. Только если мы постепенно созреем и преодолеем в себе сластолюбие, эгоизм и индивидуализм, тогда сможем видеть другого человека как образ Божий, как своего брата, как себя самого.

Поскольку для нас необходимо любить, то учиться этому великому искусству нужно с момента, когда мы впервые узнаём Бога. Тогда следует начинать этот путь любви.

Путь любви имеет множество ступеней: не получится быстро добраться до конца с помощью какого-нибудь «духовного лифта». Дай Бог кому-то иметь такое горение, такую благодать, чтобы сразу стяжать великий дар любви! Человек начинает свой подвиг ступенька за ступенькой, начинает «душить» ветхого человека, совлекаться ветхого и облекаться в нового человека во Христе (см.: Кол. 3: 9–10). Все заповеди, которые нам оставил Бог, и все, что делает человек, – все это ради стяжания любви Божественной. Эта любовь стремится сначала к Богу, а через Бога направляется к человеку, к тварному миру и к нам самим. Человек, который в первую очередь любит Бога, не обожествляет творений Божиих, не боготворит свое окружение, не боготворит себя самого, своих братьев. А это очень важно – не делать их богами.

Человек, который в первую очередь любит Бога, не обожествляет творений Божиих, не боготворит свое окружение, не боготворит себя самого

Ведь если отсутствует Бог, мы говорим тогда: «Мы любим окружающий мир». И боготворим природу. Любим своих товарищей. Правда, мы их любим, пока они нам не причинят какой-нибудь вред. Или же начинаем их любить, обременяя своей любовью. Начинаем собирать пожертвования (сами, правда, ничего не даем), чтобы помочь бедным детям Африки. Помню, были разные движения (сейчас, в кризис, не знаю, есть ли еще), когда богатые дамы играли в карты на деньги. Дамы, накрашенные, с длинными красными или черными ногтями, как сейчас модно, голубыми, зелеными – всех цветов, шли потом на базарчик, чтобы потратить двадцать евро и помочь торгующим на базаре. Проигрывали тысячи евро, но не думали ни о чем, а потом шли благотворить…

Что за лицемерие такое? Носишь сумочку за пять тысяч евро. Вы видели когда-нибудь такие сумочки? Нет? Даже во сне? Девушки, может, вам такие снились? Я видел их вживую – сумки за шесть тысяч евро, самые дорогие.

Одна девушка зашла, держа в руках такую сумку, и сказала:

– Мой первый грех – это моя сумка.

Внутри сумки ничего не было.

– Почему же твоя сумка – это грех?

– Она стоит шесть тысяч евро.

– Твой муж еще не убил тебя? Может быть, мне ее подаришь?

Оранжевая сумочка. Хорошо, нужна сумочка, чтобы туда положить платочек, кошелек, паспорт. А какой смысл в дорогой сумке?

Еще сказала, что хочет оставить пожертвование. Хорошо. Положила 50 евро в ящик для сборов, для бедных. Но если бы она отдала кусочек своей сумки, это было бы поинтереснее.

Знаете историю про двух пациентов сумасшедшего дома? Над ними летали самолеты. Один говорит:

– Знаешь, сколько стоит один самолет?

– Один самолет – это 50 миллионов лир или евро (не помню точно).

– Серьезно?

– Да.

– Может, упадет на нас хотя бы один винтик из него?

Если самолет стоит 50 миллионов евро, то один винтик обойдется в тысячу.

Мы иногда становимся смешными. Но это вещи трагикомические. Никто не говорит: «Хорошо, ты, богатая девушка, позволила себе купить сумку за шесть тысяч евро, у тебя в банке лежат миллионы. Но если ты даешь милостыню, почему только 50 евро? Дай согласно тому, чем обладаешь, согласно тому, как ты одеваешься, какую еду кушаешь (хотя они много не едят – диету соблюдают, но одеваются как следует – дорогие вещи носят, которые не на пользу людям). Милостыню такую же и подавай.

Любовь требует огромного устремления к подвигу. Начинать надо с простых вещей – научиться прощать брата своего, как учит Евангелие. Это первая ступенька.

Начинать надо с простых вещей – научиться прощать брата своего, как учит Евангелие

Один святой рассказывал, как к нему пришли посетители и спросили его:

– Авва, скажи, что нам делать, чтобы спастись?

Он видел Духом Святым, что они затрудняются любить. Говорит им:

– Если вас ударят по одной щеке, подставьте другую, как говорится в Евангелии.

– Мы не можем этого сделать.

– Хорошо. Если не можете этого, тогда не бейте человека, если он вас ударит.

– Это сложно.

– Тогда хотя бы не отвечайте, сдержитесь.

– И этого не можем сделать.

Тогда святой говорит своему ученику:

– Сынок, приготовь им супа, это больные создания.

Одно мы не можем, другое – не можем. Простые вещи. Оправдываем себя, почему мы ни на что не способны. Как же мы будем двигаться вперед, чтобы достичь великой любви? Нужно начинать с одного, другого, третьего – и идти вперед.

Во-первых, начать с простоты, открытости, снисходительности. Давайте научимся принимать другого человека, уважать его свободу, почитать его личность. Поэтому мы и говорим, что любовь рождается из смирения. Ни один гордый человек, ни один эгоист не может любить другого. Ведь эгоист любит себя, свое положение, свою безопасность, свой внутренний мир. Он не может принять, что другой человек, который не похож на него самого, живет иными идеями. Не может принять того, кто спорит с ним. Что страшного в том, что кто-то с тобой спорит? Пусть спорит. Смиренный человек может преодолеть эти мелочи, а эгоистичный человек, индивидуалист, не может превозмочь себя. Поэтому церковное богословие говорит, что человек из индивидуальности призван стать личностью.

Любовь рождается из смирения

Что такое индивидуальность (по-гречески – ατομισμός, άτομο – «атом», от глагола τέμνω – «резать», «рубить», α– «отрицание»)? Атом неделимый, предел. Сейчас, правда, нашли более мелкие частицы, но мы говорим о расщеплении атома, как об огромном событии, требующем колоссального усилия и энергии. Древние эллины считали, что атом не делится, не расщепляется.

И человек-индивидуалист – это тот, который не делится, заключен внутри себя, в своем панцире. Церковь же зовет нас оставить этот индивидуализм, чтобы стать личностью, стать такими, какими нас создал Бог, чтобы мы научились личному общению с другим человеком. Греческое слово «личность» – πρόσωπο – от προς («к», «по отношению к», «ради») и όψις («взгляд», «вид», «облик», «наружность»).

Личное общение – это общение непосредственное, обращенное к другому. Мы отдаем ближнему то, что есть в нашем сердце, – улыбку, слово, любовь. И радуемся этому. Отдаем всё, что имеем. Ведь если человек, например, голодает, то недостаточно будет только улыбнуться ему и сказать, что ты его любишь. Он ответит: «Я очень рад, но дай мне тарелочку еды». Улыбку не съешь.

Как-то раз на Святой Горе, в одном монастыре с прекрасными фресками, храмами, лампадами, деревянным иконостасом – одном из самых замечательных на Афоне, не хватало людей. Это произошло в те годы, когда я жил на Святой Горе. Это был идиоритмический монастырь, в который новые монахи не приходили. Наконец, осталось четыре или пять монахов, поэтому монастырь мог закрыться.

А в это время не на Афоне, в одном из монастырей, жило монашеское братство. Монастырь был довольно простым, не древним, без фресок, без иконостаса, без рак с мощами, но там собралось много хороших отцов. Их и пригласили на Святую Гору поселиться в монастыре, обладавшем многими духовными богатствами и сокровищами.

Но игумен, мудрый, добродетельный и опытный человек, рассудил:

– Как же мы там будем? Монастырь годами стоит заброшенный, там много проблем: и экономических, и человеческих. Как мы их решим?

Однако отцы, около 30 человек, молодых и полных энтузиазма, которым было по 25–27 лет, сказали:

– Геронда, давай пойдем туда! Это красивый монастырь, там чудный иконостас, мощи святых, фрески.

Они уговорили старца, и он сказал:

– Если хотите пойти, то пойдем.

Они собрали свои вещи и все вместе приехали на Святую Гору.

Прошло время, прошел первый энтузиазм, и они стали говорить:

– Геронда, что будем сегодня есть? Ничего у нас нет.

– Поешьте макароны.

– Мы их вчера съели.

– Картошка осталась?

– Тоже закончилась.

– Рис?

– Нет. И фасоли – нет.

– Раз нет ничего, поешьте иконостас, поешьте фрески, лампады, мощи. Вы хотели все это. Я вам говорил, что будет тяжело. Вот они, трудности, и пришли.

Так и в любви. Если кто-то голодает и хочет поесть, то ты не можешь ему сказать: «Я тебя очень люблю. Сходи прогуляйся к морю, подыши глубоко, чтобы тебе стало хорошо. Бог тебя не оставит, Бог тебе поможет!» Этого недостаточно. Любовь проявляется в делах. Нужно и сказать, что любишь, сказать добрые слова, предложить прогуляться, но необходимо и дать тарелку еды. Так начинаешь любить другого человека. Когда что-то отдаешь ближнему, то совершается таинство: Бог есть любовь, а я ради любви к Богу делаю что-то для ближнего, и тогда Бог возвращает мне это обратно.

Любовь проявляется в делах

Вы подаете милостыню. У вас в кармане, например, лежат 50 евро, ничего больше нет. И вы думаете: «Как я эту неделю проживу? У меня только 50 евро и осталось». Лучший способ их умножить – отдать их. Отдайте их бедному и увидите, что они вернутся, умноженные вдвойне. Может быть, не в тот же день, а дня через два-три. Может быть, вы немного и поголодаете, чтобы чуть умножилось достоинство вашего поступка, чтобы это не было просто выгодой или корыстью. Но вы обязательно увидите, что ради той любви, которую вы проявили через этот поступок, Бог вам вернет все обратно.

«Милующий нищего дает в долг Богу» (Причт. 19: 17), – говорится в Священном Писании. Бог берет у тебя в долг то, что ты отдал нищему. Бог воздает по достоинству, Он надежный заемщик. Поскольку мы ради Его любви это делаем, то Он возвращает нам в нужный момент. Он может немного тебя испытать, чтобы посмотреть, что ты поступил правильно, – бескорыстно, с мыслью: «Пусть я этого лишусь, но приобретет мой брат».

Я приведу пример из жизни старца Паисия. Он часто сам рассказывал нам эту историю.

Однажды зимней ночью, точнее вечером, на Святой Горе геронда вышел из монастыря Ставроникита, где тогда была его келья, и отправился в свою пустынную каливу Честного Креста в лесу. Сложная тропа проходила среди зарослей высокого кустарника. Один раз мы шли по ней с преподавателем одного американского университета, и он сказал: «Мне кажется, что я пробираюсь по джунглям, охотясь на дикого зверя».

По этой дорожке нужно идти змейкой. Выйдя из монастыря, старец Паисий встретил парня, у которого были проблемы, он запутался в жизни. Молодой человек обратился к старцу:

– Геронда, у меня проблемы, я хочу с тобой поговорить.

– Прости, у меня сейчас нет времени, я должен успеть вернуться в свою каливу.

Парень пошел за ним и стал рассказывать о своих проблемах. Старец ему отвечал, но спешил, чтобы успеть вернуться, потому что была зима, ночь, ничего не было видно. Конечно, у него был фонарик.

Они дошли до одного места, геронда, как умел, ответил парню на его вопросы и сказал:

– Возьми этот фонарик, иди обратно в монастырь, постучи в двери, чтобы тебе открыли, а я пойду дальше один.

Парень взял фонарик, не задумываясь, как же геронда сам пойдет дальше. Возможно, он был уверен, что калива близко и старец знает дорогу. Молодой человек ушел.

Старец Паисий пошел дальше в лес, но зимняя ночь была очень холодной и темной, это не шутки, а старец к тому же болел. Он оступился, упал в кусты, потерял тропинку и не мог ее найти. Потом он запутался в кустарнике, никак не мог оттуда выбраться, не понимал, где находится. И решил, что это конец: «Никуда не могу идти дальше».

И обратился к Богу:

– Боже, похоже, что я сегодня умру: или от холода, или волки придут сюда.

Очень опасное положение – остаться ночью в горах: температура может достигать и минус 15 градусов, может пойти снег или дождь.

– Христе мой, не беспокойся обо мне! Главное, просвети этого паренька и помоги ему найти путь, выпутаться из непростого положения, а я уж пусть и потеряюсь.

Он не стал роптать, не стал говорить: «Я заблудился из-за этого парня. Я вышел вовремя и уже через час был бы у себя. И когда начало темнеть, то у меня был бы фонарик, чтобы подсветить дорогу. Я дошел бы! Меня задержал этот молодой паренек, не дал мне пойти быстрее, потом еще и фонарик забрал».

Старец Паисий не стал жаловаться и не сказал ничего об этом пареньке. Но помыслил:

– Боже мой, пусть я и умру, замерзну в дремучем лесу, но Ты ради сего просвети это чадо, помоги ему.

И только он помолился таким образом, не сказав ничего иного: ни «Спаси меня!», ни «Выведи меня отсюда!» – в тот же миг ангел Божий явился ему, осветил путь и проводил его до каливы. Ангел был рядом с ним до того момента, пока старец не открыл дверь. Ангел подсветил ему замочную скважину. Геронда вошел в каливу, и ангел ушел.

Старец Паисий всегда говорил нам:

– Смотрите, как Господь чувствует Себя в долгу перед нами, когда человек проявляет даже совсем немного любви. Что я сделал? Почти ничего, просто выслушал одного человека. Заблудился потом по своей невнимательности и сумасбродству. Но Бог послал мне Своего ангела и проводил меня.

Господь чувствует Себя в долгу перед нами, когда человек проявляет даже совсем немного любви⁠

Так происходит, дорогие мои, когда человек совершает что-то ради любви к Богу. Тогда Бог по Своему благородству и великодушию, будучи Всеблагим и Всесильным, преодолевает законы естества и изменяет положение дел очень разительно.

Один раз в нашем скиту произошел подобный случай. У нас была большая пила. Думаю, сейчас таких пил уже не существует ни в миру, ни на Святой Горе. Она работала на воде. Мы ею пилили деревья в лесу и из них строгали доски, чтобы потом сделать окна, пол и т. д.

Однажды во время работ один из братьев проявил невнимательность, и лезвие пилы зацепилось за его рясу, его отбросило в вагончик, на пеньки. Пилу невозможно было остановить. Это дело двух секунд, и его могло разрезать на куски. Один старец, который еще жив, и я не могу назвать его имени, очень простой, святая душа, бросился и оттолкнул этого брата в сторону вагончика, сам побежал к проводу, и в тот момент пила остановилась на глазах у всех отцов, которые там были. Отцы говорили:

– Видите, что делает любовь? Чудеса!

А если бы пила не остановилась, то он стал бы мучеником. Он говорил нам потом:

– Я еще не готов был, поэтому Бог меня не забрал. Лишился венцов.

Любовь творит чудеса. А самое главное чудо заключается в том, что любовь исцеляет человека, который исполняет дела любви. Поэтому нам нужно стать подобными Богу, чтобы мы обрели здоровье. Сначала нужно обрести любовь к Богу, и, как следствие, мы начнем любить ближнего своего, любить не самолюбиво самого себя. Станем любить и окружающую природу, не обожествляя ее. И эта любовь станет ступенькой в нашем славословии и познании Бога.

Митрополит Афанасий Лимасольский 

Перевод с греческого Марии Ореховой

Источник: www.omilies.net 2 октября 2014 г.