НЕ, НИ, НИЖЕ

18 октября 2013

Деятельность

НЕ, НИ, НИЖЕ

Так же, как и в русском языке, в старославянском, церковнославянском и древнерусском было две основных отрицательных частицы: , . Однако их употребление и функциональная нагрузка обнаруживают весьма яркую специфику.

    

Обычным показателем отрицания является частица . Ее исконное место в предложении расположено перед глаголом-сказуемым:

    

Здесь весьма показателен следующий случай: попадая в соседство с формами настоящего времени глагола быти, сливалось с ними, что отражается и на письме. При этом последний звук частицы и первый звук знаменательного слова превращались в один долгий звук e, обозначаемый буквой  – ять: . Например:

    

В последнем случае никакого стяжения нет, поскольку отсутствуют его условия: налицо обособленная отрицательная частица с соответствующей глагольной формой.

Надо сказать, что в истории русского языка отрицательные формы глагола быти исчезли. Однако 3 лицо единственного числа, будучи самым частотным в древних текстах, превратилось в слово нет, которое утратило все свои глагольные признаки, а потому классифицируется как модальная частица, привносящая в предложение, разумеется, значение отрицания:

    

Отрицание  может находиться также перед любым самостоятельным словом, на которое падает логическое, смысловое ударение:

    

Частица же , как правило, не присоединяется к глаголам:

    

К глаголу частица  в древнеславянских текстах относится только в том случае, если отрицание повторяется в однородных конструкциях, выполняя роль соединительного союза-частицы. При этом она появляется вместо  перед вторым членом:

    

См. также случаи, когда однородные члены выражены иными частями речи:

    

Встречается и одиночное употребление  в качестве союза:

    

Показательно, что  иногда переводится на русский язык как нет:

    

Как правило, слова-местоимения и наречия, с частицей (приставкой)  имеют еще и усиление в виде :

    

Отсюда неслучайно бытование в древнеславянских источниках частицы  в значении “и не, и ни”:

    

При соседстве с  и глаголами она почти всегда осложняется яркой отрицательно-усилительной семантикой и переводится как “даже не”:

    

В современном славянском отрицательном предложении обязательным является отрицание не– даже в том случае, если есть ни. Отрицание в любом из членов предложения (кроме сказуемого) требует повторения отрицания и в составе сказуемого. Ср. никто не сказал; нетни шанса. То есть в настоящее время установилось так называемое двойное отрицание.

В древнеславянском и современном церковнославянском языке в тех случаях, когда слово с частицей  находится впереди глагола, отрицание , как правило, отсутствует, то есть отрицание в любом из членов предложения (кроме сказуемого) предполагает отсутствие отрицания в сказуемом.

    

Иными словами, здесь приходится иметь дело с одиночным отрицанием.

Принципиально, что оно является синтаксической калькой соответствующих древнегреческих оборотов, то есть точно воспроизводит в переводе синтаксические структуры исходного языка, отсутствующие в языке переводящем.

Такое копирование, которое безоговорочно побеждает в церковнославянском языке во времена никоновской справы XVII века и вносит в него структурные элементы, чуждые русскому языку, довольно часто порождает серьезные проблемы понимания современными верующими сакральных и богослужебных текстов.

    

Однако нередко отрицание  в подобных случаях все же употребляется, что сопряжено с задачами логического усиления, которые успешно решает именно двойное отрицание:

    

Из-за упомянутого уже калькирования приходится сталкиваться с ситуациями, когда рядом встречаются две отрицательные частицы и предложение совершенно неожиданно приобретает утвердительный смысл:

    

Историческое развитие отрицательных конструкций в славянских языках, конечно, не могло не сказаться на чрезвычайно сложных, многослойных орфографических правилах, которые связаны с не и ни и заслуживают отдельного разговора.

Автор:  Лариса Маршева

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 4615

Теги: