«После Венчания стало тяжело выходить за ворота храма – родилось чувство дома». Интервью с Ильёй Олейниковым

9 мая 2021

Деятельность

«После Венчания стало тяжело выходить за ворота храма – родилось чувство дома». Интервью с Ильёй Олейниковым

«Окончил школу, взял благословение, получил рекомендацию» — большинство историй о поступлении в духовную школу начинается так. Но у Ильи Олейникова всё было иначе. В свои 32 года он успел построить музыкальную карьеру и создать семью. Позади — служба по контракту и гастроли по миру. Что же привело Илью к мыслям о священстве? 

Расскажи, пожалуйста, ты с детства веришь в Бога, или вера в Него пришла со временем?

Мои родители по образованию инженеры и оба нецерковные люди. Отец — подполковник в отставке, мама проработала инженером, учителем, а сейчас работает в медицинской сфере. Мама иногда приходила в храм, а вот папа был совсем далек от Церкви. Я своей детской душой, конечно, верил в Бога. В храм приходил, но крайне редко.

Какое самое яркое воспоминание из детства, связанное с храмом?

Вообще, я помню каждую службу, на которой побывал в детском возрасте. Кстати говоря, я родился и вырос в Калининграде. На тот момент у нас не было православных храмов. Вернее, они были, но находились в бывших католических костелах. Недалеко от дома был такой бывший костел. На противоположном берегу реки от него находится могила Канта.

Однажды меня туда привели на Причастие. Мне тогда было лет 5. Помню сам момент Таинства, помню погоду, свет в храме — он причудливо проникал сквозь витражи внутрь. Пожалуй, одно из самых ярких воспоминаний.

Расскажи, где и на кого ты учился?

В семье все очень любили музыку, но профессиональных музыкантов до меня не было. Сестра немного играла на гитаре, папа — на аккордеоне. Я учился в классе с музыкальным уклоном, где преподавали аккордеон. Мне нравилась музыка, со временем любовь к ней только росла, и через три года меня перевели в музыкальную школу. В какой-то момент я понял, что мне не хватает возможностей аккордеона, и я переучился на баян. Меня взял в свой класс лучший преподаватель по баяну в Калининграде. В тот период пришло осознание, что этому делу я готов посвятить свою жизнь. 

Уже тогда начал одерживать победы и завоевывать призовые места на международных музыкальных конкурсах. Ездил в гастрольные поездки в Германию и Польшу. В 15 лет окончил музыкальную школу и переехал учиться в Москву — поступил в колледж МГИМ им. Шнитке. Там и произошло мое становление как профессионального музыканта. Во время обучения я продолжил занимать призовые места и выигрывать международные конкурсы. География поездок, кстати говоря, была обширна: Россия, Германия, Италия, Литва, Китай. 

Потом поступил в Российскую академию музыки им. Гнесиных. Уже тогда я начал работать и вести активную концертную деятельность сольно и в составе музыкальных коллективов. И в этот же период я увлекся джазом и импровизационной музыкой. Вся моя жизнь была посвящена музыке, и ни на что другое места не оставалось. Деятельность становилась всё более разносторонней и расширилась до организатора фестиваля, директора музыкального коллектива.

А как вы познакомились с будущей женой?

Это интересная история. Она искала музыканта в свой театрально-музыкальный проект. Написала объявление в Интернете, я ответил. Мы начали работать. Сначала общение было сугубо по работе, ничего лишнего, потом оно переросло в дружеский формат. Но меня призвали в армию. Мы продолжили общение, переписываясь в соцсетях, где я периодически пугал свою будущую супругу возможными поездками к сомалийским пиратам. Когда моя срочная служба закончилась, мы вновь встретились, и вскоре наше общение из дружеского формата переросло в супружеский. В этот момент я стал служить по контракту.

Что тебя подтолкнуло подписать контракт?

Был в поисках работы. Когда я уехал на срочную службу, моя музыкальная деятельность прервалась. В музыкальном мире многие вещи скоротечны. Например, то, что ты «пропал с радаров», узнают по щелчку. Тебя сразу же заменят, на твоем месте будут уже другие люди. А о том, что ты снова «в строю», могут узнать только через два года, а то и позже.

Был небольшой промежуток между окончанием срочной службы и подписанием контракта в Дивизии Дзержинского. Я искал постоянное место работы. И после срочной службы устроился в оркестр Отдельной Дивизии Оперативного назначения им. Дзержинского. Стал концертмейстером. По контракту я отслужил три года. Уволился в звании прапорщика.

В какой момент пришло осознание, что ты православный христианин? Когда тебя посетила мысль о поступлении в семинарию?

Я бы разделил эти этапы. Всё получилось Божией милостью и молитвами жены. Тогда я еще не знал, что апостол Павел сказал такие слова: «Неверующий муж освящается женою верующей». Они и ко мне относятся.

На тот момент я был военным. Супруга у меня верующая, она часто посещала богослужения. У нас дома всегда было много старинных икон. Я сторонился всего этого и не особо интересовался. Как и большинство моих коллег, я говорил о «вере в душе» и прочие штампы.

Мы были в браке, и супруга очень сильно хотела венчаться. Для меня это было неважно от слова «совсем». Я упирался, супруга упрашивала, говорила: «Давай повенчаемся, это очень важно для меня». В итоге я сказал: «Ладно. Если хочешь — повенчаемся». Что поделать? Люблю супругу. 

Она пошла в храм Ризоположения в Леонове, в котором ее крестили. Позже я стал прихожанином этого храма, а затем алтарником. Там она договорилась со священником Романом Бородиновым о нашем Венчании и обрисовала мое отношение к Церкви. Батюшка пригласил нас на встречу. 

И тут начался следующий этап разногласий, в котором я был настроен очень скептически, потому что обладал некоторым жизненным опытом: играл с большими артистами, участвовал в стадионных концертах, гастролировал, носил погоны и прочее. А тут какой-то поп будет меня жизни учить. История растянулась на полгода. То не получалось у меня, то у священника. Дошло до того, что я уже забыл о том, что мы собирались венчаться. В итоге мы всё же встретились. 

Я шел на встречу заранее настроенным против всего того, что он мне скажет. Но ситуация оказалась для меня неожиданной. Мы быстро нашли общий язык. Священник оказался моим ровесником, с хорошим чувством юмора, добрым, человеколюбивым. И у меня началась подготовка — сперва ко Причастию перед Венчанием, а затем к самому Венчанию.  

Момент Венчания для меня стал чем-то непередаваемым. Я не могу это объяснить. Но именно тогда ко мне пришло четкое понимание, что я останусь в храме и никуда оттуда больше не уйду. После Венчания мне стало тяжело выходить за ворота храма. Я еще не понимал, что происходит, но у меня неожиданно родилось чувство дома, в который я вернулся.

Расскажи о том, как ты пришел к тому, что хочешь поступить в семинарию и стать священником?

Специально к этому не приходил. Я не принимал каких-либо решений. Не было так, чтобы я ходил, ходил в храм и вдруг решил, что всё — буду священником. Это было само собой разумеющимся.

Как отреагировала супруга, когда ты впервые поделился с ней своими мыслями о поступлении в семинарию?

Для нее это не стало неожиданностью.

На тот момент ты был музыкантом, верно?

И на тот момент, и на этот. Моя профессиональная деятельность связана с музыкой. Музыкантов бывших не бывает.

Тебя посещали мысли о том, что профессия будет мешать служению Богу? Или наоборот, как-то дополнять. Как тебе кажется?

Я полностью убежден, что моя деятельность не может мешать служению. У меня есть масса примеров этому. Немало моих коллег стали священниками. Другой вопрос, что, естественно, деятельность в музыкальной среде не может быть прежней, как и дальнейшая жизнь. Я прекрасно понимаю, что священство — это не работа, а служение.

Тебе сложно было поступить? Почему поступил в Сретенскую академию?

Поступить было не очень сложно. Я готовился. Однажды почти подал документы, но в последний момент мы с настоятелем храма решили, что надо повременить. А в прошлом году всё это случилось.

С поступлением получилось тоже интересно. Оно пересекалось с командировкой в горячую точку, в Сирию. Я прошел Епархиальный совет, узнал точные даты экзаменов. За несколько дней до экзаменов выяснилось, что командировка полностью попадает на период сдачи экзаменов. Для меня это было серьезным ударом, так как я шел к этому два года, готовился, все мысли были только о поступлении. Этой новостью я был просто повержен, но ничего не мог сделать. Гастроли можно отменить, найти замену, а поездку в горячую точку никак не отменишь. Несмотря на кажущуюся безвыходность ситуации, я всё же предпринял попытку найти решение. За день до вылета отправился в семинарию, но меня в нее не пустили из-за карантина. Однако, благодаря неизмеримой доброте и участию работников учебной части, мне дали возможность в последний день вступительных испытаний, после командировки, сдать все экзамены. Так , Божьей милостью, я поступил на первый курс.

Почему именно в Сретенскую академию? Много факторов. Один их них — местоположение Академии. Поскольку я глава семейства и воспитываю трех дочек, должен содержать семью и просто помогать супруге: встречать и отвозить детей из школы или на секции. Поэтому необходимо мое частое присутствие и участие в воспитании. Добираться до места учебы мне удобно.

Сложно ли тебе совмещать учебу с работой?

Всегда на грани. Где-то сложно, где-то не очень. Часто бывает, что и по учебе и по работе приходится оставлять всё на последний момент. Это постоянно держит меня в тонусе.

Тебе сейчас 32 года. Представь, что ты встретил себя пятнадцатилетнего. Что ты себе скажешь?

Я бы, конечно, очень удивился, если бы встретил себя пятнадцатилетнего. Вообще, мне пятнадцатилетнему было трудно что-то советовать. Я был как электровоз. И если ты встал на моем пути, то нетрудно представить, что бы с тобой случилось. 

Я бы ничего не сказал, а оставил бы всё как есть. Думаю, что каждый эпизод в моей жизни вел меня к нашему сегодняшнему разговору.

Беседовал Сергей Архутич

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 5671

Теги: