Епитимья в пастырской практике

Понятие епитимии и ее синонимы

Епитимия традиционно понималась как «церковное наказание, прещение»^[1], налагаемое на согрешивших. Относясь к исповеди, епитимия хотя и «не составляет в сущности таинства, но крайне важна по своим нравственным следствиям»^[2].

Понятие «епитимия» (греч. ἡ ἐπιτιμία, слав. запрещение, рус. наказание, кара^[3]) встречается в посланиях апостола Павла. Наставляя своего ученика Тимофея о должном совершении пастырского служения, он пишет: проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием (2 Тим. 4, 2).

Размышляя о значении слова «запрещай»^[4], святитель Феофан Затворник обращает внимание, что оно «означает: строгостию пастырской власти понудь исправиться, — и наложи <…> епитимию, употреби исправительные наказания церковные, наложив их как пластыри на раны. Требуется сим довести до решимости исправиться и поставить на путь исправления»^[5].Так поступал и сам апостол. Во втором послании к Коринфянам он определяет: Для такого [нарушившего заповедь кровосмесника, теперь оставившего злые дела] довольно сего наказания от многих[отлучения, произнесенного собранием верующих]^[6] (2 Кор. 2, 6). Так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью. И потому прошу вас оказать ему любовь (2 Кор. 2, 7).

«Номоканон при Большом Требнике» указывает: «Также да будет известно, что святой Василий и прочие древние отцы не только отлучали кающихся грешников от Святого Причащения, но и подавали им труды и подвиги покаяния, более же всего предписывали хранить установленные особые и постоянные посты, посещать службы и творить церковные молитвы во всякие день и ночь, к тому же налагали каноны покаяния»^[7]. Таким образом, епитимия назначалась «или в форме “запрещения”, то есть лишения причастия на более или менее продолжительный срок, или в форме усиленного поста, милостыни, поклонов и иных подвигов»^[8].

Святитель Иннокентий (Херсонский) рассуждает о многозначности понятия епитимии и заключает: «По самому словозначению с Еллинского языка, [епитимия] — замечание, выговор, обличение, наказание»^[9]. В соответствии с этим в церковной традиции установилось, что «епитимию составляют различные подвиги и лишения, кои возлагаются на кающихся от духовного отца, при исповеди. Таковы различные виды пощения, покаянные поклоны, урочное чтение различных молитв, посещение святых мест, известного рода милостыни и пожертвования на храмы Божии и в пользу бедных, и тому подобные дела любви и самоотвержения»^[10].

Вместе с тем уже древние соборные правила и определения святых считали епитимию «делом крайней снисходительности^[11], превосходного врачевания и великой попечительности»^[12] о грешнике, которое «не муку, но милость вечную у Бога ходатайствует»^[13].

Такое значение отражается в именовании епитимии, предлагаемой Требником: в нем она именуется «каноном противу согрешений»^[14], который дается принимающим исповедь священником кающемуся с заботой о его спасении.

Епитимия — это «врачебное средство в руках духовника»

В связи с этим епитимия понималась как возлагаемое на кающегося грешника «служителями Церкви лекарство»^[15], являющееся «целебным попечением, которое, соответственно недугу, производит врачевание»^[16], «попечением о спасении души его, происходящим от сострадания»^[17], то есть епитимия — это «врачебное средство в руках духовника»^[18], «врачество против грехов»^[19].

Также епитимия — «великая предохранительная сила»^[20], «лучшее средство к предохранению человека от грехов, <…>к истреблению худых навыков, <…> к предохранению сердца от земных пристрастий»^[21].

Будучи средством, «преследующим цель исправления грешника»^[22], необходимым «для исправления жизни и искоренения неправды греха»^[23], епитимия служила «как бы узами или уздою для души и не давала ей снова приниматься за те же порочные дела, от которых она еще только очищается …воспитается отвращение ко грехам»^[24]. Получая епитимию, по словам святителя Иннокентия, человек должен был рассуждать таким образом: «Если за прошедшие грехи я должен лишать себя того и того, понести такой и такой труд: то за новые грехи я должен буду подлежать еще большим лишениям. Такая мысль, естественно, предохраняет нашу слабость от повторения прежних грехов»^[25].

При этом епитимия как «очистительное наказание»^[26] с ранних христианских времен считалась необходимой для того, «чтобы чрез добровольное злострадание здесь,грешнику освободиться от тяжкого невольного наказания там, в другой жизни; <…> чтобы истребить в грешнике страстные вожделения плоти»^[27].

Епитимия также имела для всякого христианина значение и особого напоминания, «знака грехопадений», который «непрестанно напоминает грешнику помилованному, что он был не то, чем должен быть, что он принадлежал к числу людей погибших, и избег осуждения единственно по милосердию Господа»^[28].

В то же время епитимия воспринималась как средство, необходимое для «преуспеяния в духовной жизни»^[29], способное бывшего грешника «приучить к трудам и терпению»^[30].

Потому епитимия — это еще и свидетельство о том, «совершенно ли кающийся возненавидел грех»^[31], свидетельство «благодарности» Богу и готовности грешника доказать Богу делом, «что он точно решился исправить свою жизнь и посвятить все остальные дни свои на заглаживание прежних грехопадений»^[32].

Необходимость епитимии

Архиепископ Платон (Фивейский), говоря о необходимости назначения епитимьи, приводит слова святителя Петра, митрополита Московского, который в своем поучении иереям пишет: «Без епитимии детей своих не держите, но подайте заповедь противу греху комуждо по своей силе…»^[33].

Святитель Феофан Затворник в письме к одному монастырскому духовнику также подчеркивает обязательность и важность епитимии: «Что всех допускаете к Св. Тайнам, мне думается, не худо. Но требуйте твердой решимости — воздерживаться прочее от грехов. Эта решимость есть настоящая сокровищница для Святых и Божественных Таин. — И епитимию налагайте и строго требуйте исполнения. Которые вновь грешат, журите — без гнева, а с сожалением, — и воодушевив, разрешайте, с увеличением епитимии небольшим»^[34].

Священник Александр Ельчанинов в своих записях, предлагая советы молодым священникам, отмечал: «Давать епитимии всем. Епитимия — это памятка, урок, упражнение; она приучает к духовному подвигу, рождает вкус к нему»^[35].

Сожаление о том, что священники не всегда дают кающимся епитимьи, выражает митрополит Антоний (Храповицкий): «Жаль, что духовники у нас и вовсе не дают христианам епитимии, возможно, по ложной деликатности и робости»^[36].

Подвиги епитимии

«Поскольку от благоразумного выбора епитимии весьма много зависит ее действие, то выбор сей есть одна из важнейших обязанностей духовного отца»^[37], — обращает внимание архиепископ Иннокентий Херсонский.

Понятие епитимии позволяет заключить, что она должна состоять в несении трудов и тягот

Как было отмечено ранее, само понятие епитимии позволяет заключить, что она должна состоять в несении особых трудов, подвигов и тягот (лишений), совершении добрых дел. При этом, как отмечает архиепископ Платон (Фивейский), врачеванию грехов могут служить три рода подвигов:

1) терпеливое несение Богом данной епитимии (терпеливое перенесение того, что происходит от Божественного Провидения, или от людей, или от природы);

2) терпеливое несение добровольно принятых на себя подвигов (претерпение того, что мы сами избираем);

3) исполнение того, что как епитимию налагает духовный отец (перенесение того, что налагает отец духовный)^[38].

Терпеливое несение Богом данной епитимии

Указание на необходимое перенесение различных непростых обстоятельств жизни как епитимьи, то есть покаяния делом^[39], можно увидеть в наставлениях святых отцов и подвижников благочестия их духовным чадам.

К таковым обстоятельствам они относят и тяжелое душевное состояние человека, и случающиеся болезни, и причиняемые обиды, огорчения, а также прочие неприятности.

Говоря о первом роде подвигов епитимии, архиепископ Платон (Фивейский) свидетельствует: «Так беспредельна к нам благость Господа, что не только наказание за грехи, добровольно нами принятое или возложенное священником, но даже самые временные наказания, которыми Он посещает нас, если мы терпеливо переносим их, могут исходатайствовать нам милость Его»^[40].

«Возлагается ли на кого епитимия канонная или нет, а внутренней никому не миновать»^[41], — отмечает святитель Феофан Затворник. И, рассуждая о подаваемой Богом епитимии, указывает: «У Господа своя на всякого согрешившего налагается епитимия, которая состоит в том, что Он кающегося тотчас принимает в милость, но прежнего не ворочает ему тотчас, а ждет, как пойдет сокрушение и смирение»^[42].

Тягостное, мучительное духовное состояние человека понимается святыми как неизбежное и спасительное следствие совершенных грехов, поскольку «почти все грехи сами по себе оставляют за собой некие неприятные следы и по исправлении грешника. Это, можно сказать, естественная, неизбежная епитимия, коей отеческое Провидение Божие предостерегает исправившегося человека от ниспадения в прежние грехи»^[43]. Святитель Феофан называет такое состояние «совестной епитимией»: «То стыд, что так унизился, то самоукорение, что мог, да не хотел, то сокрушение, что столь милосердого Бога оскорблял, то жаление, что так себя испортил, то страх — ну, если в самом деле Бог отвергнет, то опять благонадежность, что Тот, Кто Сына Своего не пощадил для нашего спасения, как же не даст прощения, испрашиваемого во имя Его? Все такие чувства проходят одно за другим и держат молящегося в напряженном состоянии, в котором он болезненно вопиет из глубины души: помилуй мя по словеси Твоему»^[44].

О необходимости смиренного терпения всего, что подается в жизни от Господа, как способствующее совершенному прощению грехов, говорит преподобный Амвросий Оптинский: «Хотя прежние грехи нам при Таинстве исповеди и при принятии монашеского образа и прощены, но Божию епитимию за них должны понести, то есть потерпеть болезни, и скорби, и неудобства, и все, что Господь посылает нам к очищению наших грехов. Еще должно помнить Евангельское слово Самого Господа: милости хочу, а не жертвы (Мф. 9, 13), т. е. чтобы благоугодить Господу, нужно более всего заботиться, чтобы не осуждать других и вообще иметь снисходительное расположение к ближним»^[45].

В одном из писем преподобный Анатолий отвечает обращающейся к нему: «О твоем устроении душевном очень сожалею, но я тебе не раз говорил и, кажется, писал, что этого должно было ожидать. Это духовная епитимия. Не для тебя одной она дана, но закон духовный положил ее в основу всех правил на согрешающих, ибо из нас, грешников сущих, Милосердый Господь судил соделать Ангелов. А потому терпи, веруя искренно и непоколебимо, что за все наше страдание (хотя оно нами же подготовлено) воздастся сторицею»^[46].

Подобным же образом обращается в письме к одному из вопрошающих архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «Враг не скоро перестанет оспаривать свои права на твою жизнь. А потому трудись над собой, неси тяготу своего бездуховного состояния как епитимью и не забывай, что за вражьими тучами скрывается солнышко»^[47].

В другом письме отец Иоанн (Крестьянкин) поясняет: «Трудно входить в совершенно неведомый мир духовной жизни взрослому человеку, сформировавшемуся по другим нормам жизни. Да и враг не вдруг отстанет. Ведь те тяжкие смертные грехи, которые мы в свое время и не осознавали грехами, дали врагу доступ в душу и власти над ней. Вот почему Вам разрешили причащаться так часто, и по этой же причине уныние и смятение и всякая муть поднимается в душе. Враг корежится, обжигается святыней, а Вы всё это ощущаете как сугубую тяжесть. Надо молиться и претерпеть как епитимию»^[48].

Рассуждая о терпеливом перенесении болезней, святитель Игнатий (Брянчанинов) обращается в письме: «Теперь пришло время похворать и тебе. Радуюсь, что ты переносишь болезнь должным образом, повторяя слова разбойника, который был распят одесную Господа и за сознание свое получил вход в рай. Болезнь твоя есть Богом данная эпитимия. Милосердый Господь да дарует тебе переносить эпитимию с благодарением Богу...»^[49].

Святитель Феофан Затворник подробно рассуждает: «Все от Бога: и болезни и здоровье, и все от Бога, подается нам во спасение наше. Так и ты принимай свою болезнь и благодари за то Бога, что печется о спасении твоем. Чем именно посылаемое Богом служит во спасение, того можно не доискиваться, потому, что и не узнаешь, может быть. Посылает Бог иное в наказание, как эпитимию, иное в образумление, чтоб опомнился человек; иное, чтоб избавить от беды, в которую попал бы человек, если бы был здоров; иное, чтоб терпение показал человек и тем большую заслужил награду; иное, чтоб очистить от какой страсти, и для многих других причин...»^[50]. Также и в другом месте: «Болезни — вместо эпитимий идут. Терпите благодушно: они будут как мыло у прачек»^[51].

Подобные указания находятся и в письмах архимандрита Иоанна (Крестьянкина): «Вы пишете, что устали от своей болезни. А я Вам не поверю. Ведь если бы это было так, то Вы не могли бы впадать в смертные грехи. Ваша болезнь — следствие их. А если грешите, то снова и снова надо терпеть и начинать каяться не словами только, но самой жизнью. Берите епитимию и несите ее, и болезнь сначала ослабнет, а со временем и отступит»^[52].

О необходимости принимать и болезни, как спасительную епитимию, не раз говорил отец Иоанн своим адресатам: «Чем можно утешить разбитое горем сердце матери? В моей власти только молитва о всех скорбящих. А еще я бы посоветовал Вам посмотреть на всё происходящее с Вами с духовной точки зрения. Ведь если бы не болезнь Р., Вы бы продолжали “веселиться” в жизни, не ведая, что стремительно летите в бездну. И второй немаловажный момент: болезнь сына — епитимия за тех, кто по Вашему произволению не увидел света. А раз епитимия, то за перенесенные Вами страдания последует и прощение<…>»^[53].

О покаянии делом говорится и в других письмах: «Просьбу Вашу о молитве за сына выполняю. А о Вас молюсь, чтобы дал Вам Господь терпения и ясного осознания, что неординарность поведения мальчика будет Вам епитимией, ведь без покаяния делом сомнительно наше спасение. Молитесь о сыне усердно и не ропщите. А тяготы нашей жизни теперешней рождены мраком наших грехов. И только терпение и покаяние, да еще благодарность Богу помогут нам пройти сквозь них во спасение»^[54].

Советуют святые и подвижники благочестия терпеливо нести и прочие обстоятельства.

Святитель Феофан Затворник пишет об этом: «Неприятности же и все, что приходится перечувствовать скорбного, переносите благодушно, и милостивый Господь вменит то в епитимии, какие всем следует нести за грехи свои по чину Церкви»^[55].

Также он наставляет: «…прощаешь обиду — прощай, разумея ее как епитимию, посланную от Бога для исходатайствования тебе самому прощения»^[56].

О значении подобного рода епитимии и об укреплении в несении ее Господом говорит архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «Вам нужны терпение и молитва; а когда милость Божия освободит вас от епитимьи — это дело Божие. Нам не дано исследовать сроки. Одно несомненно, что, пострадав здесь, человек освобождается от наказания в Вечности. Вот это и есть утешение всем страждущим. Сейчас враг еще борется за вашу душу и не хочет отойти, но Господь вас не оставляет и дарует вам терпение. Без ропота только живите, и это вменится вам в мученичество»^[57]. Также и в другом ответе на обращение: «Мне трудно утешать Вас, ведь беда-то взращена своими руками. Сейчас реальной и действенной помощью для Вас остается только молитва за дочь и за ее отца. Дай Вам Бог терпения на долгое время. Если семя веры, брошенное в землю сердца дочери, не затопчут утехи, то, повзрослев, она вернется к Вам. Но надо молиться, и молиться с верой и надеждой. Пришло Ваше время нести епитимию во спасение за многие ошибки, сделанные в жизни, пришло время и духовного экзамена. Вот в чем только и есть Ваше утешение. Скорбите о дочери, о маме своей, получившей от своей дщери — от Вас — в свое время много боли, о тех детях, которые были брошены на произвол судьбы, и о Вашей причастности к их судьбе. Дорогая моя Н., все это суровые уроки жизни. А в народе-то недаром говорят: “Как аукнется, так и откликнется”. Правосудие Божие, жалея людей, дает им возможность не погибнуть до конца. Благодарите же Бога и не отчаивайтесь <…>»^[58].

Терпеливое несение добровольно принятых на себя подвигов

В решимости оставить свой грех человек, по словам святителя Феофана Затворника, с готовностью принимает внешние обстоятельства и внутренние борения, связанные с его обращением на путь добродетельной жизни, а также проявляет твердую решимость понести различные подвиги: «Я все готов перенести, и внешне, и внутренне, измучу себя, преогорчу за греховные сласти и утехи, только помилуй!»^[59] — «грешник не станет себя жалеть; и — когда восчувствует греховность, тогда держись грешная плоть!»^[60].

При этом, как свидетельствуют церковные каноны, за добровольно взятые подвиги, служащие свидетельством решимости кающегося в деле исправления, мог сокращаться положенный срок епитимии.

Так, третье правило Иоанна Постника определяет, что за искреннее покаяние кающихся и их готовность «усмирять плоть свою строгим поведением, благоразумно жить, так, чтобы новая жизнь являлась противоположностью прежней порочной жизни… надлежит, в меру их воздержания, умерить и сократить сроки покаяния»^[61].Условиями такого сокращения епитимии для грешника, согласно указанному правилу, могут стать добровольно принятые труды воздержания и строгого жития. За добровольный «обет не пить вина по известным дням» предусматривалось уменьшение сроков епитимии на 1 год, за «обет воздерживаться, по известным дням, и от мяса» — на 1 год, за исполненное решение воздерживаться «от сыра и яиц, или от рыбы, или елея» — на 1 год (за воздержание от каждого из указанных продуктов). Покаявшийся мог принять решение «частыми поклонами умилостивить Бога», это также давало возможность сократить срок епитимии на 1 год, достойным сокращения сроков епитимии считалось и свободное «усердие в раздаче милостыни»; а также решение посвятить себя «благочестивому и отшельническому житию, подвергая себя страданиям, свойственным этому житию»^[62].

Исполнение того, что как епитимию налагает духовный отец.

Назначение епитимии духовником (общие принципы)

Как показывает практика душепопечения святых отцов и подвижников благочестия, «в епитимию назначаются пост, молитва и милостыня. Под молитвою, кроме молитвы в собственном смысле, разумеются все дела благочестия и богопочтения, под постом — не только пост в собственном смысле, но и все подвиги самоумерщвления и самоотвержения, под милостынею — все дела милосердия духовного и телесного»^[63].

При этом «епитимии должны быть совершенно противоположны свойству грехов и господствующей в грешнике страсти, которая есть главный источник их»^[64].

Действительно, «благоразумный выбор епитимий, применительно к качеству страстей или грехов наших, делает подвиг, из которого состоит епитимия, еще плодоноснее по действию на наше нравственное исправление. В этом отношении епитимия, будучи прямо направлена против душевного недуга нашего, совершенно подобна тем врачевствам укрепляющим, которые врачи предписывают больным по прошествии болезни»^[65].

О необходимом и верном назначении епитимии также указывается в руководстве для священнослужителей: «Назначая кающемуся епитимию, состоящую в совершении каких-либо добродетелей, должно выбирать добродетели, противоположные исповеданному греху; так:сребролюбцу нужно предписывать подавать милостыню, блуднику — пост, слабому в вере и уповании — налагать молитву, и т.п. Но при этом следует смотреть и на то, возможно ли для кающегося исполнение назначенной ему епитимии, чтобы не назначить ему невозможного»^[66].

Такой порядок восходит к правилам святых отцов. Так, святитель Василий Великий пишет: «Ты злословил? Благослови. Ты лихоимствовал? Отдай. Ты упивался? Постись. Тыгордился? Смирись. Ты завидовал? Утешь». У святителя Иоанна Златоуста содержится подобное же указание: «Покаянием я называю не то, чтобы только отстать от прежних худых дел, но еще более то, чтобы делать добрые дела. Сотворите, говорит Иоанн (Предтеча Христов), плоды достойны покаяния. Как же нам сотворить их? Поступая напротив. Например, ты похищал чужое? — Вперед давай и свое. Долгое время любодействовал? — Теперь воздерживайся от общения с своею женою в известные дни и привыкай к воздержанию. Оскорблял и даже бил кого? — Вперед благословляй обижающих тебя и благодетельствуй биющим. Ты прежде предавался сластолюбию и пьянству? — Теперь постись и пей одну воду. Прежде на чужую красоту ты смотрел сладострастными очами? — Впредь совсем не смотри на женщин, ибо сказано: уклонися от зла и сотвори благо»^[67].

Архиепископ Платон (Фивейский) дает следующие указания для священников, касающиеся назначения епитимии: «Так, человеку, который вовлекался во грехи худым сообществом, должно предписать как епитимию — удаление худых сообществ; кто в уединении предается греху, тому должно предписать как епитимию избрание себе свидетеля жизни. Такую епитимию, сообразную с свойством греха, до тех пор кающийся должен исполнять, пока имеет в ней нужду та греховная болезнь, для излечения которой она употребляется, она должна продолжаться до тех пор, пока престанут обнаруживаться гибельные признаки греха, как больному телом дают лекарство до тех пор, пока восстановится его здоровье»^[68].

Вместе с тем «назначаемая епитимия, как существенная принадлежность таинства Покаяния, тесно связана с сокрушением и решимостью исповедавшегося грешника удаляться от греха и есть естественное следствие их»^[69].

Отлучение от причастия Святых Таин, каноны и отношение к ним

В соответствии со сложившимися церковными правилами епитимия, состоящая в отлучении от причастия Святых Таин, назначается^[70]:

• отступникам от веры, судя по обстоятельствам, побудившим их на то, и по мере раскаяния — от 4 лет^[71] до самой смерти^[72] (произвольно отрекшийся и обратившийся причащается Святых Таин только при смерти^[73]; отрекшийся вследствие гонения и мучений — от 8 до 4 лет; на притворно показавших себя нехристианами, но не приносивших жертв идолам, налагается отлучение полгода^[74]);
• еретикам и раскольникам — доколе не отрекутся от своих заблуждений^[75];
• кровосмесникам — на 12 лет^[76];
• прелюбодеям — от 7 до 15 лет^[77];
• убийцам — от 5 до 20 лет^[78];
• мужеложникам — от 7 до 15 лет^[79];
• скотоложникам — от 7 до 15, и до конца жизни^[80];
• клятвопреступникам — от 6 до 10 лет^[81];
• волшебникам — как убийцам^[82];
• гробокопателям — на 10 лет^[83] и т.д.

Каноны и правила, определяющие возможность приступить к таинству Святого Причащения

Обобщая определяемое церковными канонами в соответствии с пастырской практикой, руководства для священнослужителей отмечают: «Указание срока, на который должны быть отлучаемы кающиеся в сих и подобных грехах, не имеет обязательного значения и должно быть принимаемо священниками в руководство для определения тяжести того или другого греха, так что в этом, и только в этом отношении, до сих пор правила, указанные в требнике (извлеченные из правил св. Соборов и отцов Церкви), должны сохранять полную силу»^[84].

При этом уже сами правила давали возможность в соответствии с теми или иными обстоятельствами смягчать положенную епитимию, сообразно с решимостью грешника в его исправлении, готовности оставить грех.

Так, 12 Правило Первого Вселенского Собора определяет: «Во всех же сих надлежит принимать в рассуждение расположение, и образ покаяния. Ибо которые, со страхом, и слезами, и терпением, и благотворениями, обращение являют делом, а не по наружности: тех, по исполнении определенного времени слушания, прилично будет принимать в общение молитв. Даже позволительно епископу и человеколюбнее нечто о них устроить»^[85].

Это право ранее уже было признано за епископами еще Анкирским Собором (314 г.) в 5-м правиле, где говорится: «Епископы да имеют власть, испытав образ обращения, человеколюбствовати, или большее время покаяния преложити»^[86]. А по 3-му правилу Неокесарийского Собора (315 г.), «обращение и вера (кающихся) сокращают время покаяния»^[87].

Святитель Василий Великий в одном из своих правил определяет: «Врачевание же измерять не временем, но образом покаяния»^[88], а также учит: «Если кто бы то ни был из падших в вышеписанные грехи, исповедавшись, сделается ревностным в исправлении, то принявший от человеколюбия Божия власть разрешать и связывать не будет достоин осуждения, когда, видя крайне усердное исповедание согрешившего, сделается милостивее и сократит епитимию. Поскольку повествования Священного Писания показывают нам, что с большим подвигом исповедающиеся скорее получают Божие милосердие»^[89].

О той мере, которая должна определять церковные наказания, говорит и святитель Иоанн Златоуст. Этой мерой он определяет состояние души согрешившего: «У меня вопрос не о продолжительности времени, а об исправлении души. Покажи же мне (исправление); если они пришли в сокрушение, если переменились, то все сделано; а если нет этого, не поможет время. Уврачевание связанного пусть будет сроком к разрешению. Если мы так будем заботиться и о самих себе и о других, и не станем смотреть на человеческую славу или бесславие, но, имея в мысли будущее мучение и поношение, а более всего — страх оскорбить Бога, усугубим врачебные средства покаяния, то скоро достигнем и совершенного здравия, и получим будущие блага, которых и да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь»^[90].

Святитель Григорий Нисский также определяет: «Возбудивший сам себя к исповеданию грехов, как уже начавший врачевание своего недуга тем самым, что решился по собственному побуждению быть обличителем своих тайн, и как показавший знамение своего изменения к лучшему, да будет под епитимиею более снисходительною, а уловленный во зле или по некоему подозрению или обвинению невольно обличенный подвергается продолжительнейшему исправлению, дабы со строгостью быв очищен, таким образом принят был к общению Святых Тайн»^[91].

И далее: «Во всяком же роде преступления, прежде всего, смотреть должно, каково расположение врачуемого, и ко уврачеванию достаточным почитать не время (ибо какое исцеление может быть от времени?), но произволение того, который врачует себя покаянием», потому «если будет истинное обращение, то да не соблюдается число лет, но с сокращением времени да ведется кающийся к возвращению в Церковь и к причастию Святых Тайн»^[92].

Согласно руководству для священников — книге «О должностях пресвитеров приходских»: «Духовник обязан рассматривать степень грехов, в которых исповедуется кающийся, и если грехи небольшие, допущенные по неведению или невольно, а также если и тяжкие — смертные, но исповедующийся в них кается чистосердечно и начинает уже избегать поведанных им грехов, то духовник должен такого кающегося разрешать и разрешать ему принятие Святых Таин»^[93].

Наложение же епитимии, состоящей в отлучении от Святых Таин, должно совершаться священником с обязательным рассуждением. Возможно это, когда «кающийся у него — есть человек, так на всякую епитимию готовый, что ни к отчаянию, ни в леность и в нерадение помянутая епитимия не повергнет его, но еще более приведет к сознанию греховной тяжести и гнева Божия и подвигнет его к полнейшему раскаянию». Кроме того, как указывает «Духовный регламент», и в этих случаях священник не сам собою должен налагать такую епитимию, а всякий раз испрашивать на то разрешения своего епископа, объяснив ему обстоятельства кающегося, без указания на его имя»^[94].

Отлучение же от Святых Таин на долгое время не допускается вовсе^[95].

В то же время право отлучения от Церкви принадлежит только епископу: «пресвитеру несть достойно, без повеления своего епископа, людей связовати, еже есть, отлучати»^[96].

Пастырская ответственность назначения епитимьи в практическом опыте святых отцов и подвижников благочестия

Святитель Иоанн Златоуст указывает на необходимость рассудительного и мудрого назначения епитимии: «Я могу указать на многих, дошедших до крайней степени зла, потому что на них было наложено наказание, соответствующее их грехам. Определять наказание по мере грехов до́лжно не просто, но соображаясь с расположением грешников, чтобы, зашивая разрыв, не сделать бо́льшей прорехи и, стараясь поднять падшего, не причинить еще бо́льшего падения»^[97].

Как принятие исповеди, так и последующее наложение епитимии требует особо ответственного отношения к тому священника. Святитель Димитрий Ростовский указывает: «Я напоминаю вам наставление святого Иоанна Лествичника из его “Слова к пастырю”: “Бог, слышав исповедание, никогда не является обличителем, чтобы не поразить исповедующихся обличением и не оставить их болеть неисцеленными (Лествица, 282)”^[98]. Из этих слов Лествичника всякий иерей должен научиться тому, чтобы не обличать и не раскрывать грехов, которые исповедуют Господу пред тобой твои духовные дети, чтобы не поразить их, не отвратить от покаяния и не сделать их неисцельно больными»^[99].

Отношение Святителя Феофана к отлучению от Причастия

И в другом письме: «Что всех допускаете к св. Тайнам, мне думается, не худо. Но требуйте твердой решимости — воздерживаться прочее от грехов. Эта решимость есть настоящая сокровищница для святых и божественных Таин. — И епитимию налагайте и строго требуйте исполнения. Которые вновь грешат, журите — без гнева, а с сожалением, — и воодушевив, разрешайте, с увеличением епитимии небольшим»^[101].

Также находятся советы святителя Феофана и о разрешении без епитимьи кающихся, проявляющих сокрушение о совершенных грехах: «Хорошо делаете, что сокрушающегося разрешаете прямо, не налагая епитимии; но говорите ему: брате, сохрани сей дух сокрушен и подновляй его, когда ослабевает. — А тому, кто холодно исповедуется, — тому, разрешив его, скажите: брате, позаботься стяжать и утвердить в себе дух сокрушен, — а для сего — клади по три земных поклона в церкви или дома, с молитвою: дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно даруй мне Господи!»^[102].

Он советует руководствоваться следующим правилом: «Берите пример с Ап. Павла, как он строго отнесся к кровесмеснику; а потом, когда тот искренно раскаялся, тотчас простил ему все и стал ходатайствовать за него пред Церковью. Искреннее раскаяние открыло путь согрешившему к стяжанию помилования. Смотрите на приступающих к исповеди, и коль скоро видите раскаяние, разрешайте. — Но на все случайности по делу исповеди правила постановить нельзя. Молитесь, чтобы Бог вразумлял»^[103].

Также для святителя важно показать обращающемуся к нему за советом, что и разрешение, и запрещение должны полагаться, исходя из состояния кающегося и мудрого рассуждения о том, что будет для него большим благом: «Но принимая всех милостиво, от всех требуйте сокрушения покаянного и твердого намерения воздерживаться от грехов. Если какой хладнокровно рассказывает — то и то наделал, — такому можно сказать: поди-ка, недельку походи в церковь, и помолись, чтоб пришел тебе дух сокрушения и решимости не грешить. И тогда приходи, я посмотрю»^[104].

О том же говорится и в другом письме святителя: «В прежнем письме<…> — вы писали, что всех разрешаете приступать к св. Тайнам. Это очень милостиво, и, думаю, не противно Господу всемилостивому. Но, также думается, не расслабить бы тем приходящих. Искреннее раскаяние всегда достойно снисхождения; ноприходящих к исповеди равнодушно можно как-нибудь расшевеливать. Спросите иного, можно ли отложить разрешение его на сколько-нибудь времени? Не затруднит ли это его в каком либо отношении? Если можно; то и отложите, наложив на это время епитимию — поклонами, воздержанием в пище и сне, паче же сокрушением. Когда искренно исполнит, тогда и разрешите. — И увещавайте, чтоб воздерживались от грехов»^[105].

Некоторые примеры из древних и новых разрешений

Наложение епитимии и разрешение исповедующегося — это всегда ответственность священника.

Описатели жизни старца Гавриила (Зырянова) приводят примечательный случай из его жизни. «Батюшка, разрешив грех человеку, приехавшему к нему на исповедь и покаявшемуся в тяжком падении (по словам жизнеописателей, «падение приехавшего слишком велико, и разрешить смертный грех он не мог. И все же разрешил…»), тяжело переживал случившееся и не находил себе покоя. Он чувствовал себя виновным перед Богом, совершив разрешение столь тяжелых исповеданных грехов. В таком состоянии духовного смущения он пребывал, пока ему не было открыто, что разрешение этого человека от греха было угодно Господу»^[106].

Пример допущения ко Святому Причащению прежде великой грешницы, принесшей искреннее покаяние в содеянном, находится в древнем житии преподобной Марии Египетской.

Митрополит Антоний (Храповицкий) об отлучении от Причастия

Митрополит Антоний (Храповицкий) отмечает, что, если бы современные священники строго руководствовались правилами древних отцов, более половины приходящих на исповедь должна была бы подлежать отлучению от Причащения на весьма продолжительные сроки. Так владыка отмечает: «По Номоканону, три четверти исповедующихся современников наших не только подлежат строгим епитимиям, но полному лишению в Причащении на десять, двадцать лет, а то и до предсмертного часа. Но в том же Номоканоне пояснено, при каких условиях можно сокращать это лишение вдвое и втрое. Однако не приведено главное условие, не имевшее места тогда, когда составлялся Номоканон. Разумеем общую греховность последних двух веков и, следовательно, несравненно большую трудность бороться с грехом, чем во времена древнего благочестия, — всеобщего и подчинявшего себе все устои и обычаи жизни семейной и общественной. Итак, при современных устоях жизни, столь далеко отклонившейся от Божьих заповедей, строгость епитимийника приходится сокращать во много раз <…>»[107].

При этом он дает некоторые практические советы для священников:

Решение о недопущении ко Святому Причащению

Далее владыка Антоний отмечает: «Допускать же к Причастию некоторых из них теперь же возможно лишь в тех случаях, если подобные грехи совершены давно, и они с тех пор оплакивали их, но не решались прийти на исповедь»^[109].

Вместе с тем владыка Антоний отмечает: «Во избежание недоразумений, напомни предстоящим ту самоочевидную истину, что, если духовник имеет и великое дерзновение допускать к Причастию тяжких грешников, принесших искреннее покаяние, то все же он совершенно лишен права сие делать в отношении к тем христианам, которые не признают греховным какой-либо заведомый грех»^[110].

Возможность оказать снисхождение

В то же время «прихожан, согрешивших блудом, хищением, оскорблением родителей, хулой или дерзким кощунством, но приносящих покаяние, можно к Причастию допустить, но положить им какое-либо молитвенное правило (канон), поклоны и непременное удовлетворение обиженных и примирение с ними. Но если они — люди, обратившиеся недавно или обращающиеся от неверия, то должно их в сих случаях допускать к Причастию без епитимии, как новообращенных от ереси, но пояснить, какому церковному ограничению они подлежали бы по канонам»^[111].

Владыка Антоний с сожалением отмечает встречающееся порой внутреннее безразличие, с которым люди относятся даже к страшным грехам, и предлагает обратиться к ним со словами увещания: «… на исповеди люди признаются в совершении блуда, в причинении обид жене и родителям, в обмане, в полном удалении своей жизни от храма Божия, но с таким легким сердцем, что ясно видишь, как это все им нипочем, и что они и не думают начать борьбу с этими грехами. Так им и сказать должно: “Хотя грехи ваши сами по себе тяжкие и требовали бы лишения вас Святого Причастия на столько-то лет, но еще страшнее то усыпление вашей совести, в силу которого вы, видимо, не испытываете покаянной скорби о грехах. Знайте, что Святое Причастие может быть вам преподано лишь по обещании вашем эти грехи возненавидеть и начать против них борьбу. Иначе не только не будете достойны Святого Причащения, о чем, может быть, вы, в настоящем своем настроении, не очень бы и печалились, но на теперешних грехах своих вы не остановитесь. Ведь все мировые злодеи, все уголовные преступники не родились убийцами и грабителями, а до первого своего преступления отличались от обыкновенных грешников только тем, что нисколько не принимали к сердцу своих ошибок и грехов, не раскаивались в нанесенных ближним обидах и при всех обращаемых к ним укорах от старших и товарищей обвиняли кого-либо другого в происшедшем, как Адам и Ева по своем грехопадении. Так и ты, пока был невинным, то презирал блудников, а когда пал, то начал себя оправдывать, а затем, привыкнув к этой мерзости, даже хвалиться ею, а еще дальше — осмеивать тех, кто блюдет целомудрие. Подобным же образом усыпляется светским рассеянием и порочным товариществом совесть, врастает и в прочие грехи, пороки, страсти все глубже и глубже и уже близко становится к тому, чтобы спокойно дерзать на преступления уголовные»^[112].

И в другом месте митрополит Антоний пишет: «… скажи ему, какая епитимья и сколь долгое лишение Святого Причастия полагается за сие по Номоканону; но, если видишь глубокое раскаяние человека, и если грех совершен давно, то рассуди, не допустить ли его к Причастию завтра же, и потребуй от него немедленного или постепенного исправления, искупление последствий греха: если он что незаконно себе присвоил, пусть возвратит; если кого обесчестил, пусть удовлетворит, или испросит прощения; если наплодил незаконных детей, пусть содержит их и т. д. Затем, если человек готов, имеет решимость и видимо желает освободить совесть свою от греха, положи ему епитимию, предварительно спросив его, молится ли он вообще, бывает ли в церкви, и если ни того, ни другого не делает, то, конечно, не будет смысла накладывать на него посты, но дай ему в виде епитимии завет хоть три-четыре молитвы читать утром и вечером и постоянно с покаянием вспоминать перед Богом о своем падении. Если же он человек религиозный, то назначь ему канон или богомоление в отдаленной обители, но предварительно узнай обстоятельства его жизни и быта, а не прорекай епитимии как пророк, но прилагай врачевание с разумом»^[113].

Также митрополит Антоний определяет общее правило: «Что касается до наложения молитв и поклонов, то следует соображаться с немощью и леностью современных христиан: пусть лучше исполнят малое правило, чем, получив большое, не будут его выполнять»^[114].

Некоторые практические советы и примеры назначения епитимии

Некоторые советы о назначении епитимии дает протоиерей Григорий Дьяченко: «При назначении епитимьи, часто налагаются на кающегося земные поклоны в большем или меньшем числе. Чтобы поклоны в этом случае не были одним механическим движением тела, но были бы одушевлены мыслью и чувством, следует употреблять такой способ: можно, например, сказать кающемуся, который знает 50-й псалом, чтобы он в такое-то время и столько раз читал этот псалом, полагая по поклону на каждом стихе псалма (стихов всех 21, следовательно, и поклонов будет 21; или же, если по два поклона на стих, то 42 поклона). Не знающему 50-го псалма можно назначить другую молитву, какую он знает, разделив ее на части и предписывая поклоны. Не знающему ни одной молитвы можно указать на молитву Иисусову, которую если бы он и не знал, то можно тут же его выучить, заставить его читать дома так: Господи, Иисусе Христе (поклон), Сыне Божий (поклон) помилуй мя, грешного (поклон)»^[115].

Преподобный Амвросий Оптинский, поручив одной из пришедших к нему написать исповедь с шестилетнего возраста и разрешив ее от совершенных грехов, при этом заметил: «...Нужно за грехи понести наказание здесь, на земле<…>. Так и тебе в наказание накладываю епитимию по двенадцать поклонов в день, на целый год, за всю твою прошлую жизнь, чтоб там, в будущей жизни, уж больше тебя не наказывать»^[116].

Священник Александр Ельчанинов писал: «Необходимо ее (епитимью) ограничивать точным сроком, например, прочесть 40 акафистов и т.п. (рассказ X, как ему не хотелось бросать ежедневное чтение акафиста, когда срок прошел). Возможные виды епитимии — поклоны, молитва Иисусова, вставание на полунощницу, чтение, пост, милостыня — кому что нужнее»^[117].

Аборты

Отвечая на приходящие в письмах вопросы, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил о должном несении епитимии за совершенные грехи, например, убийство младенца, свидетельствуя об обязательности наложения епитимии в этих случаях: «Вам все скажет священник на приходе. Да Вы так спокойно и деловито толкуете о причине убийства младенца, что неудивительно вселение в Вас темной силы. Ведь детоубийство — это убийство ангела. Впустить в себя тьму нетрудно, а вот избавиться от нее — куда сложнее. Теперь Вам необходимо глубокое и искреннее покаяние, без оправданий, без следствия, ибо грех остается грехом, да еще смертным. И исповедь не только словами, но осознанием сердечным о падении своем, чего, к сожалению, должен еще раз отметить, у Вас нет. После покаяния надо пособороваться и понести наказание — епитимию, которую даст Вам духовник на исповеди (чаще всего это — 40-дневное чтение покаянного канона). А дальше — терпеливо молиться и ждать милости Божией в прощении греха и исцелении от одержимости. А когда изволит Господь помиловать — это уже Его дело»^[118].

Блуд

О понимании ответственности, которая лежит на священнике в преодолении кающимся таких грехов, как нарушение седьмой заповеди, говорит в одной из своих проповедей, произнесенной в 1928 г., известный московский духовник того времени протоиерей Валентин Свенцицкий: «Я потрясён одной исповедью. Несколько лет женщина жила с одним человеком незаконно и всю свою жизнь отдала этому человеку. И вот стал её мучить голос, говорящий ей, что она должна уйти. И решила она кончить свой грех и уйти от этого человека. И пошла она к одному священнику, и он сказал ей: “Брось”. И пошла она к другому, и тот сказал ей: “Брось”. И пошла она к третьему, и он сказал ей: “Брось, иначе я не причащу тебя”.

И бросила. И когда она от него уходила, он сказал ей: “Я без тебя жить не буду”. И через несколько дней повесился. И вот в страшном смятении пошла эта женщина к первому священнику, и он сказал ей: “Ты права”. И пошла она ко второму священнику, и он сказал ей то же. И пошла она к третьему, и он сказал ей то же. Это было десять лет тому назад. И вот десять лет непрестанных слёз, постоянной тоски, постоянного смятения духа и неуверенности в том, где же была правда. И спрашивает она меня: “Батюшка, а если и там мы не увидимся, ведь он самоубийца, грешна ли я?” Грешна ли?

О, фарисеи, бездушные законники. Оправдаешься ли ты буквой закона? Где была мысль о живой человеческой душе?

И спросил я её: “А вы ему поверили, когда он сказал, что не будет без вас жить?” — “Поверила”.

О, фарисеи! Не повелевает ли Господь, чтоб закон был для человека, а не человек для закона? В чём же вина её? Будем ли оправдывать беззаконие? Никак! Но что-то было сделано не так. Она виновна в гибели человека. Это её грех. Надо памятовать о законе для спасения души. Но не может закон убить душу человеческую <…>»^[119].

Какой может быть помощь духовника, показывает преподобный Паисий. Обращая особое внимание пастыря, насколько важно поддержать имеющееся у человека доброе расположение и стремление исправиться, он дает практический совет: «Необходимо быть очень внимательными. Ведь кто-то, совершив грех, впадает в отчаяние. В этот момент ты можешь его утешить, но, чтобы он не повредился, требуется и его собственное любочестие. Однажды ко мне в каливу пришел юноша, который впадал в плотской грех и не мог освободиться от этой страсти. Несчастный пришел в отчаяние. До меня он был у двух духовников, которые строго пытались объяснить ему, что он тяжело грешит. Паренек потерял всякую надежду. “Раз я знаю, что совершаю грех, — решил он, — и не могу исправиться, то лучше мне порвать все отношения с Богом”. Когда я услышал о том, что с ним происходит, мне стало больно за несчастного, и я сказал ему: “Послушай меня, благословенная душа. Никогда не начинай свою борьбу с того, что ты не можешь сделать, но начинай ее с того, что ты сделать можешь. Давай посмотрим, что тебе по силам, и ты начнешь с этого. Можешь ли ты ходить в церковь каждое воскресенье?” — “Могу”, — ответил он. “А можешь ли ты поститься каждую среду и пятницу?” — спросил я снова. “Могу”, — ответил он. “А можешь раздавать в милостыню десятую часть от твоей зарплаты или же посещать больных и помогать им?” — “Могу”. — “А можешь ли ты — даже впав в грех — молиться каждый вечер и просить: “Боже мой, спаси мою душу»?” — “Геронда, — сказал мне он, — я буду все это делать”. — “Ну так вот, — говорю, — начинай прямо с сегодняшнего дня делать все, что тебе по силам, а Всесильный Бог сделает то единственное, что тебе не по силам”. Несчастный юноша успокоился и не переставая повторял: “Благодарю тебя, отче”. Видишь: у него было любочестие, и Благий Бог помог ему»^[120].

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) одной из своих корреспонденток, впавшей в грех против седьмой заповеди (не прелюбодействуй), дает следующие советы: «Вам необходимо осознать свое падение и то, что грех Ваш смертный стоит стеной между Вами и Богом. Вам нужно покаяться, пособороваться и принять епитимию во очищение души своей. Она у Вас во мраке пребывает, и враг тешится Вашим безрассудным желанием иметь сожителем чужого мужа. Просьбу о молитве выполню, а Вы побойтесь за свою душу: жизнь коротка, а вечность бесконечна»^[121].

Общие правила о епитимии. Перемена епитимии

Епитимия, налагаемая священником на кающегося, не должна вредить его доброй славе и лежащим на нем обязанностям. Отец духовный должен остерегаться налагать такую епитимию, которая могла бы для других обнаружить грех его духовного чада, повредить его чести и доброму имени.

Наложение епитимии не должно также нарушать тайны исповеди

Наложение епитимии не должно также нарушать тайны исповеди. При этом духовный отец должен заботиться также и о том, чтобы не только словом не обличить свое духовное чадо, но даже каким-либо знаком не дать повод другим для подозрений, возможности догадаться в совершенном им грехе, ведь кающийся исповедуется в уверенности, что никто не узнает его грехов. «Поэтому духовник не должен налагать явной епитимий за тайный грех, сказанный на исповеди, потому что если он наложит явную епитимию за тайный грех, то многие начнут всячески [стараться узнать], за какой именно грех наложена такая епитимия, а это будет противно Таинству Божию и печати исповедания»^[122].

Василий Великий дает такое правило относительно епитимии за некоторые грехи: «Прелюбодействовавших и исповедывающихся в том по благочестию, или каким бы то ни было образом обличившихся, отцы нам запретили явными творити, да не подадим причины к смерти обличенных»^[123].

О назначении епитимьи, которую можно совершать незаметно для других, говорит святитель Феофан Затворник: «Кто искренно кается и дает обещание воздержаться от худого, тому отчего не разрешить с епитимиею сообразною, которую можно бы совершить незаметно для других»^[124].

Не должен налагать священник и такой епитимии, которая может вести кающегося к нарушению других обязанностей. Например, установить для малоимущего подавать большую милостыню или потребовать от кающегося, чтобы он удалился от тех, с которыми он обязан вместе жить^[125].

Определяют церковные правила^[126] и возможность перемены вторым духовником епитимии, наложенной другим духовником. Такая перемена возможна только в том случае, если первый духовник не сохранил надлежащей меры и справедливости и если присовокупившаяся вновь какая-либо причина сделает невозможным исполнение прежней епитимии. Но переменить епитимию, как отмечает архиепископ Платон (Фивейский)^[127] и другие руководства, священник может не иначе как: а) при совершении исповеди, поскольку «исповедь есть действие вязать и решить» и б) по выслушании тех грехов, за которые была наложена епитимия, поскольку «судия не может судить, не узнав дела»^[128]. Однако если епитимия наложена епископом, она не может быть переменена священником^[129].

Для того же, чтобы запрещенный не отошел в загробную жизнь без разрешения, над ним при погребении должна быть прочитана разрешительная молитва (эта молитва обычно влагается, по прочтении, в руки умершего).

Относительно лиц, находящихся под епитимиею или запрещением, правила Церкви определили, что связанный одним не может быть разрешен другим лицом равной иерархической степени. Даже в том случае, когда запрещение было наложено по малодушию или вражде (распре), или какому-либо подобному неудовольствию епископа, снятие такого запрещения может последовать только по суду собора епископов^[130].

Возможны, однако, некоторые исключения из указанного правила: а) в случае смерти отлучившего; б) в случае смертной опасности, которой подвергается находящийся под запрещением. В последнем случае священник может разрешить от запрещения, наложенного не только священником, но даже и епископом, но под условием, что в случае выздоровления покаявшийся исполнит возложенную на него епитимию^[131].