Преподобный Амвросий Оптинский: «Всем мое почтение»

31 октября 2025

Преподобный Амвросий Оптинский: «Всем мое почтение»

Предлагаем Вам фрагмент беседы, которую провел в свое время в Сретенском монастыре архимандрит Мелхиседек (Артюхин), настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Ясеневе и храма Покрова Пресвятой Богородицы в Ясеневе, пресс-секретарь Синодального отдела по монастырям и монашеству. Отец Мелхиседек много лет подвизался в Оптиной пустыни.

Старец Амвросий Оптинский – один из самых известных Оптинских старцев. Люди искали в Оптиной пустыни смысла жизни и смысла спасения, поэтому самый главный и самый частый вопрос, который звучал от вопрошающих, которые обращались к старцам и старцу Амвросию, – «Как спастись? Как жить?» И старец Амвросий, впитав в себя все святоотеческое наследие Востока: авву Дорофея, преподобного Иоанна Лествичника, Симеона Нового Богословов, авву Фалассия, преподобного Марка Подвижника, – понял, что людям нужен какой-то короткий, емкий и запоминающийся ответ. Ему были присущи короткие ответы в рифмованной форме, чтобы люди лучше запомнили. «Как жить? Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение».

Что значит «жить – не тужить»? Отцы нам сказали, что самый страшный грех – это грех уныния, апатии, депрессии. Старец Макарий об этом сказал, что есть внешние кресты и внутренние кресты. Внешние кресты: безденежье, многодетность, неимение детей из-за здоровья – все это внешние кресты, которые человек более-менее как-то может потерпеть. Но внутренние кресты – это уже гораздо серьезнее. Что это? Потеря веры, безверие, уныние, апатия, ничего не хочется делать – ни правило, ни молитвы не читает, духовник уже надоел со своими наставлениями, мама и папа везде лезут со своими советами. Состояние уныния – это начало падения вниз. Как выходить из уныния, из этой апатии? Старец говорит: «Скука – унынию внука, а лени – родная дочь. Чтоб прогнать ее прочь, в деле потрудись, в молитве не ленись, тогда и скука пройдет, и усердие придет. А если к сему терпение и смирение прибавишь, то от многих бед себя избавишь».

Обязательно должно быть какое-то рукоделие, обязательно должен быть какой-то труд. Нельзя только молиться и читать или только трудиться. Ты и от труда чрезмерного придешь в уныние, и от одного только чтения молитв тоже можно испытать это чувство, и поэтому всегда – золотая середина.

Однажды, когда я имел счастье лично беседовать с отцом Иоанном (Крестьянкиным), он мне говорил созвучно со старцем Амвросием: «Вы знаете, батенька, наша жизнь должна быть похожа на торт "Наполеон": тесто, крем, тесто, крем, тесто, а сверху – пудра. Тесто – это наши труды, а крем – это наши молитвы». Если ваш торт будет состоять только из одного теста, торт будет невкусным. Если из одного крема – будет приторным. И поэтому – немножко труда, немножко молитвы, немножко труда, немножко молитвы, и так жизнь должна быть растворена. Выехали на работу: «Господи, благослови!» Начали работать: «Господи, помоги!» Закончили работу: «Слава Тебе, Господи!»

И святитель Феофан Затворник по этому поводу говорит: «Дело, начатое с молитвой, продолжающееся с молитвой и закончившееся благодарением Богу, будет уже не суетой, а будет богослужением, приятным Богу». Потому что вы работаете для чего? Чтобы кормить свою семью. А вы Бога не забыли? Не забыли. Поэтому ваш труд превратился в богослужение. И вот старец Амвросий тоже говорил, обращая людей к молитве: «Отчего человек бывает плох? От того, что забывает, что над ним Бог». Даже у светских людей есть такое понятие – «все мы под Богом ходим». С чего начинается падение вниз? С забвения памяти Божией.

Еще у старца Амвросия есть такое выражение по поводу того, когда люди теряют эту духовную жизнь: «Вся наша жизнь должна быть похожа на колесо: одной только точкой касаться земли, а все остальное должно быть направлено к небу». А у нас порой бывает так: заляжем и встать не можем. А многие из нас не просто залегают. Кто-то сказал из мудрых людей: «Какие бы нити в своей жизни ты не ткал, они должны быть привязаны к небу». А у нас?

Главное – памятование Божие. Самое доступное средство – это постоянная, непрерывающаяся молитва, которая возможна даже для мирян. К епископу Игнатию (Брянчанинову) часто обращались, говоря, что наслышаны, что от делания Иисусовой молитвы можно в прелесть впасть. А епископ Игнатий поставил жесткий, страшный диагноз. Он сказал: «Человек, который не имеет памяти Божией и не молится какой-либо краткой молитвой или Иисусовой молитвой, такой человек уже находится в прелести». Почему? А потому что о Боге, о Том, Кто ему дал жизнь, Кто дал ему всё, он об этом не помнит. Как старец Амвросий говорит: «Мы из внешней жизни можем брать пример для своей жизни. Юноша полюбил девушку, девушка полюбила юношу. Он просыпается – думает о ней, завтракает – думает о ней, идет или едет на учебу или на работу – думает о ней, заканчивается работа – быстрее бежит к ней, спать ложится – тем более думает о ней. Смотрите, никакие дела ему не мешают думать о ней. Почему? Потому что есть любовь. Там, где нет любви, там нет никакой памяти». Нам надо хотя бы искусственно себе напоминать о Боге.

У старца Амвросия тоже был совет касательно Иисусовой молитвы. К нему приходили и говорили:

– Батюшка, научи нас творить Иисусову молитву.

– Чего-чего?

– Батюшка, научи нас творить Иисусову молитву.

– Чего-чего?

– Батюшка, научи нас творить Иисусову молитву.

– Вы знаете, вы сначала научитесь ее твердить.

Он учил постоянно шепотом ее произносить, и не восьмисловную, а пятисловную: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», чтобы ваше тело трудилось – язык и губы, чтобы ваши уши слышали это обращение, чтобы не только один ум работал, потому что Иисусова молитва, как говорится, со дна моря достает.

Вот еще какой интересный факт из жизни отца Амвросия. В 37 лет он стал инвалидом, был выведен за штат, то есть на пенсию, не мог уже нести никакого послушания в монастыре, а через два года келейно был пострижен в схиму, потому что близок был к смерти. После пострижения в схиму чуть-чуть пошел на поправку. У него было что-то с желудком, и он вкушал пищу трехлетнего ребенка. Это запомните, когда вдруг начнутся тесные обстоятельства жизни, какая-то неурядица, вспомните святых отцов, которые говорили: «Когда берега реки становятся ýже, уровень воды в ней подымается». И преподобный Исаак Сирин говорит: «В ведении (то есть в рассуждении) – порождение скорбей». Они несли свой крест, и у больного человека – год за два, а у некоторых – год за три. Преподобный Амвросий дожил до 79 лет. Как о нем Лев Толстой однажды сказал: «На одре лежащий, еле дышащий и вечно умирающий человек, принимающий по сотне людей в день, сделал для России в духовной ее жизни гораздо больше, чем все ее бытоулучшители». Кто такие бытоулучшители? Социалисты. Лев Толстой несколько раз был в Оптиной пустыни и со старцем беседовал, и в записках у него есть такие слова: «Побеседуешь с таким человеком – и легче на душе становится».

Старец Амвросий, который сам прошел через крест жизненных испытаний, очень большое значение, конечно, придавал терпению и о себе говорил: «Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илия, так потерплю ж и я». И когда к нему приходили батюшки, спрашивали, как жить, как спасаться, он говорил: «В нашей жизни, в монастырской и в семейной, чтобы спастись, надо терпения не воз, а целый обоз». Чтобы спастись, надо быть или железным, или золотым. Железным – иметь большое терпение, а золотым – иметь большое смирение. Старец Амвросий призывал к постоянству и говорил: «Вот все эти обещания – славны бубны за горами, а подойдешь – пустое лукошко», то есть обещаний много, а на самом деле все это оказывается фикцией.

Еще говорит о тесных обстоятельствах жизни, которые люди не хотят понести, не хотят потерпеть: «От волка побежишь – на медведя напорешься. Сиди, лягушка, в своей луже, а то будет хуже». Это особенно про монастыри, чтобы не бегали с места на место, чтобы имели терпение и имели постоянство.

И еще старец Амвросий говорил про крестоношение: «Как ни тяжел бывает крест, но он вырастает на почве нашего собственного сердца», поэтому если что-то не складывается, то только из-за того, что мы сами такие. Есть русская поговорка, и старец Амвросий к ней часто обращался: «Какие сами, такие и сани». И кто-то из мудрых греков сказал: «Куда бы ты ни пошел, ты везде найдешь то, что принес с собой». Для хороших все будет хорошо, а для плохих все будет плохо. Какие очки у человека по жизни: или черные, или розовые.

Старец Амвросий семейным людям говорил, особенно женщинам: «Муж пьет, бьет, не работает, денег не приносит, на скамейке лежит, за скотиной не ходит, не сеет, не жмет – всё это сама делаю». А мужья на что жаловались? Жаловались, что в горящую избу не входит, коня на ходу не останавливает, не подкует, не шьет, ничего не делает. В общем, как обычно, исповедовались в чужих грехах: я хороший, он плохой. Старец Амвросий всем сочувствовал и говорил: «Знаешь, раба Божия, не то беды, когда во ржи лебеды, а вот то беды, когда ни ржи, ни лебеды». Муж хоть плохонький, да есть. Жена хоть неказистая, да есть. За 1914 год в России на тысячу браков было семь разводов. Сейчас в России на тысячу браков шестьсот разводов, и половина из них, то есть триста, – в первый год жизни. Чувствуете разницу? Из-за чего? Из-за гордыни, из-за самоцены. И про эту гордыню старец Амвросий говорил: «А ты сядь пониже, а то угоришь». Это как в бане: на полках там наиболее жарко. И, обращаясь к сестрам, говорил: «Сестра, не будь пестра, не будь востра, а будь смирна – и будешь мирна». И еще говорил: «Сестра Мелитона, держись среднего тона. Возьмешь высоко – будет нелегко, возьмешь низко – будет склизко. А ты, Мелитона, держись среднего тона» – и, говорят, своим старческим языком он пропевал. Еще говорили ему: «Батюшка-батюшка, когда спокойно будет?» А он говорил: «Спокойно будет, не переживайте и не волнуйтесь, спокойно будет, когда пропоют "Со святыми упокой"».

И самый главный, конечно, совет – совет в семье: мужу с женой, родителю с родителем, взрослым со взрослыми, детям с родителями, родителям со священниками, старшему с младшим – все должны советоваться, спасение – во многом совете. А о тех, кто не слушается духовника, не слушается старших, не слушается родителей своих, говорил: «У них обычай бычий, а ум телячий. Своя воля и учит, и мучит; сначала помучит, потом чему-нибудь научит». И поэтому спасение – во многом, а про тех, кто не слушается, еще говорил: «Что рекý человеку-чудаку или что возглаголю творящему свою волю?» И старец всегда говорил: «Если у меня спрашиваете – тогда слушайтесь, а если не слушаетесь – то и не спрашивайте».

Кто хотя бы раз в год сподобляется великой благодати таинства Соборования? Почти сто процентов. А знаете, кому вы в этом обязаны? Преподобному Амвросию Оптинскому. До него, до Оптинских старцев соборование считалось напутствием перед смертью – это взято из католической практики, у них соборуют перед смертью, почти один раз в жизни. Старец Амвросий эту традицию постепенно переменил и учил, что таинство Соборования – не к смерти, таинство Соборования – к жизни. И если даже вы не имеете видимых серьезных причин смертельной болезни, то уж душой, уж на голову точно некоторые бывают больны. И поэтому благословлял раз в год приступить к таинству Соборования Великим постом.

Старец Амвросий эту традицию постепенно переменил и учил, что таинство Соборования – не к смерти, таинство Соборования – к жизни

И в Оптиной была традиция: соборовались в Великую Среду, перед Чистым Четвергом, а в Чистый Четверг, пособоровавшись, причащались Святых Христовых Таин.

О таинстве Исповеди интересное у него есть наставление: «Говорите на Исповеди, в чем согрешили и как согрешили – и довольно сего». То есть без философии – «говорите прямо и честно, не округляя». «Батюшка, своровал». А что своровал: тысячу на кассе или миллиард в Роснефти – разница же есть.

«Батюшка, выпил». Выпил полстакана вина или полторы бутылки водки – разница есть. «Согрешил» – с одной или с семью – разница есть. Так что не округляйте.

И еще в Оптиной пустыни никогда не было практики отчитывания. Старец Амвросий по этому поводу говорил, что когда человек постоянно болеет или имеет некую бесоодержимость, то для такого человека необходима подробная Исповедь с семилетнего возраста, таинство Соборования и Святого Причащения, то есть какие-то неисповеданные грехи, начиная с того возраста, с которого человек себя помнит.

Еще старец Амвросий по жизни давал такой совет: «Можно жить и в миру, только не на юру, а нужно жить тихо». А самое главное – по жизни и в семейных обстоятельствах надо детям или кому-то говорить иногда громко, чтобы тебя услышали, и надо говорить тихо, чтобы тебя послушали. Один мальчик спрашивает отца: «Папа, а почему дядя орет на тетю, а тетя орет на дядю?» И тогда он говорит: «Потому что их сердца очень далеко друг от друга, и им приходится кричать». Когда сердца близки, иногда люди говорят шепотом и слышат друг друга, а иногда люди не говорят ничего и понимают друг друга, потому что близки сердца. И поэтому, когда человек орет, то это признак того, что это человек стал далеко от тебя.

И в семейной жизни старец Амвросий давал чрезвычайно важный совет: «Тот, кто уступает, тот приобретает». Победа над ближним человеком – это твое поражение. Надо не переломить, а надо убедить, чтобы это было совместным решением вашей семьи, тебя и жены, тебя и мужа, чтобы это было ваше совместное решение.

И о детях он говорил, что детей надо научить какому-то рукоделию и специальности, чтобы потом они могли прокормить себя и свою семью, и на этом делал чрезвычайный акцент – они должны научиться делать что-то своими руками. Потому что важно не иметь, а важно уметь. Потому что однажды отец Валериан Кречетов сказал: «Что нельзя отнять у человека? Умение». И поэтому на этом надо сделать акцент.

И хотелось бы закончить наставлением преподобного Анатолия Оптинского (Потапова): «Не отбивайтесь от Оптиной пустыни. Скольких она сделала и скольких еще сделает небожителями». Если будем помнить, слышать, запоминать, чтобы исполнять, помня о том, что «Бог слушает послушных» и что «лучше называться учеником ученика, чем собирать бессмысленные плоды своеволия».

Архимандрит Мелхиседек (Артюхин)

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 690

Теги: