Сретенская академия – это любовь

2 декабря 2024

Публикации

Сретенская академия – это любовь

9 октября 2024 года игумен обители Иоанн (Лудищев) вручил свидетельства выпускникам аспирантуры. Среди тех, кто завершил обучение в Сретенской духовной академии, был Антон Осипов. Да, этот этап завершен, но пребывание в сретенской семье продолжается. 

– Антон, мы разговариваем уже в конце Вашего образовательного пути в Сретенской духовной академии, но давайте вернемся к истокам. Почему из достаточного количества высших учебных духовных заведений Ваш выбор был остановлен именно на Сретенской, тогда еще семинарии, и чем был обусловлен Ваш выбор?

– Сретенская академия – это любовь. Как и Сретенский монастырь, это любовь с первого взгляда. Я вообще планировал учиться в Московской духовной академии, и все к этому шло. Но однажды холодным январским днем я хотел попасть в Данилов монастырь, мне было тогда лет 16, и я как-то наивно полагался на интуицию. Я подумал, что этот монастырь находится на Чистых прудах. Это было 18 января, было очень холодно, около 30 градусов мороза. В ближайшем кафе, куда я зашел погреться и посмотреть путь до нужного мне Данилова монастыря, понял, что он совсем не близко. Но увидел, что рядом расположен Сретенский. Туда и отправился. 

В тот день отец Тихон совершал чин великого освящения воды. Как он кропил людей! С таким энтузиазмом, с такой любовью, говоря каждому что-то доброе. Меня это крайне умилило. Потом я пошел в книжный магазин, где увидел такое (!) обилие книг! А книги меня в тот момент очень интересовали. А когда плюс ко всему я услышал еще и хор, я влюбился в это место!

– Участь Ваша была предопределена...

– В какой-то степени – да. А в тот день я из дома ехал в Варницкую гимназию, где проходил обучение в 10–11 классе. Между поездами было время, и я решил поискать монастырь, который в итоге не нашел. Поэтому вместо Данилова я попал в Сретенский монастырь. Но я не знал тогда, что еще есть семинария. Побывал на богослужении, меня окропили святой водой. Наверное, с этим окроплением Господь посетил меня благодатью, которая сподвигла и к будущим поездкам сюда, и к дальнейшему пребыванию в монастыре. Дальше я поехал в Варницы. Спустя месяц от нашей гимназии нас отправили на Всероссийскую олимпиаду по Основам православной культуры. И команде Ярославской области дали задание сделать проект, который касался Сретенского монастыря. И тогда я узнал, что в Сретенке, оказывается, есть Академия, на тот момент – семинария. У меня было максимально подробное знакомство и с монастырем, и с семинарией, не так, как в первый раз. И тогда я окончательно сделал выбор в пользу Сретенки. 

У меня было максимально подробное знакомство и с монастырем, и с семинарией

Первое знакомство было с нашими отцами и владыкой: с отцом Ионой (Кудряковым), владыкой Силуаном (Никитиным), тогда еще иеромонахом. У нас была встреча в рамках нашего проекта. Мы договорились, что батюшки встретят, пообщаются с нами. 

Первое, что сказал отец Иона при виде нас, было что-то вроде «понабрали детский сад». Мы учились в десятом классе. Отец Силуан сразу понял, что надо как-то смягчить обстановку и очень мягко, по-доброму, по-отечески начал рассказывать про внутреннюю жизнь сначала монастыря, потом семинарии. И все, кто тогда был в этой группе, потом стали студентами Сретенки. И благодаря отцам сложилась максимальная точная картина того, чем живут монастырь и семинария, какие люди выходят из этого учебного заведения, какие возможности предоставляются. Те из нас, кто пошел в семинарию учиться, пошли именно в Сретенку. 

– Когда Вы уже вошли в семейную атмосферу и обители, и семинарии, не было ли некоего разочарования, не получилось ли, что ожидания и реальность не совпали? Так тоже, увы, бывает.

– Было наоборот. Реальность превзошла все мои ожидания. Я обучался в Варницкой гимназии, и на первом курсе мы учились в скиту. И жизнь в гимназии очень схожа с обучением в скиту в Рязанской области. Но только в гимназии мы не видели профессоров, которые каждый месяц приезжали к нам из Москвы. У семинарии было больше возможностей привлечь нас и к церковной жизни, и к паломнической, и к научной, и даже к миссионерской. С первого курса у нас началось, можно сказать, полноценное миссионерское служение: мы ездили в дом престарелых в Михайлове, в колледж для инвалидов в этом же городе. 

– Какое из-за несомых тогда семинарских послушаний было для Вас ближе?

– Для меня всегда и было, и есть, и будет любимым послушанием, оно же хобби, пение в церковном хоре. Мой путь воцерковления начался с того, что я ходил в музыкальную школу. Наш преподаватель по сольфеджио была регентом церковного хора. Накануне больших церковных праздников она немножко задерживалась и, пытаясь оправдать опоздание, рассказывала нам о наступающем празднике. Всех это очень увлекало, это были очень интересные рассказы, я до сих пор их помню. Потом при музыкальной школе открылась воскресная школа, и педагог мягко, но настойчиво предложила мне пойти туда учиться. Почти вся наша группа, которая у нее занималась, пошла в воскресную школу. С этого у меня всё и началось. Я пошел воскресную школу, появился неподдельный интерес к храму, был период неофитства, а затем я поступил в семинарию. 

– Я так понимаю, что у Вас если и верующая семья, то не сильно воцерковленная, если Вы от педагога в музыкальной школе узнали про воскресную школу?

– Да, совершенно верно. Родители были изначально насторожены, но, понимая, что в Церкви плохого ничего быть не может, поддержали мое решение, а со временем и сами стали потихонечку воцерковляться. И сегодня они тоже прихожане храма.

– Видимо, Ваше первое послушание было все-таки нужно для того, чтобы привести родителей к Богу. Вероятно, о том, что Вы слушали на уроках, рассказывали потом дома?

– Было немного.

– И начинали еще в юном возрасте?

– Да, поэтому, уже учась в Сретенской академии, когда нам предоставили возможность преподавать в воскресной школе, я сразу согласился. Я сам прошел через воскресную школу, и мне очень хотелось делиться своими знаниями о православной вере с другими людьми. И самая благодарная публика в этом плане, как мне кажется, – это дети в воскресной школе.

– Родители легко согласились на получение Вами духовного образования? Не предлагали для начала получить гражданскую профессию, а потом уже заниматься поиском Бога?

– Такие вопросы были, но никто ни на чем не настаивал. Родители меня поддержали и поддерживают по сей день.

– И все эти годы, учась в Академии, Вы продолжали петь в семинарском хоре?

– Да, совершенно верно. Это послушание открыло дверь в церковное Искусство с большой буквы. Это послушание, которое способствовало развитию певческого таланта, который есть у меня. И плюс ко всему это послушание открыло новые географические горизонты в том плане, что с семинарским хором мы много ездили с выступлениями и с богослужениями по нашей необъятной матушке-России и далеко за ее пределы. Самая запоминающаяся поездка, конечно, была на Святую Землю, а потом еще и в Бари, к святителю Николаю, в Италию.

– Теперь, когда закончилось Ваше обучение, будете скучать по Академии, по монастырю, по той семейной атмосфере, которая здесь царит? 

– Думаю, что буду считать себя частью Академии до конца своих дней. Как показывает практика, наши выпускники придерживаются того же мнения. В дни особых праздничных богослужений наша сретенская семья в большинстве своем собирается в монастыре. Я очень надеюсь, что, если Бог даст, стану священнослужителем и обязательно буду так же приезжать в обитель.

– А Вы хотели бы стать священнослужителем? Или Вы получили духовное образование для себя? 

– Конечно, главная цель для меня – послужить Господу как священнослужитель. Недаром же 9 лет я был в Академии. Хочется, чтобы это было не временем просиживания подрясника, а временем, которое дало хорошую науку, хорошую школу для будущего священнического служения.

Главная цель для меня – послужить Господу как священнослужитель

– Нашли ли Вы среди семинаристов и, может быть, даже среди преподавателей настоящих друзей?

– Да, друзья появились. С некоторыми из них мы познакомились в Варницах, а потом наш путь продолжился в Сретенке, и мы вместе по сей день. Конечно, среди однокурсников есть прекрасные люди, которые, несмотря на то, что уже выпустились и находятся в разных точках мира, поддерживают связь. И среди преподавателей есть люди, с которыми, конечно, продолжаем общение. С преподавателями сложились очень теплые отношения, я поддерживаю с ними связь. Конечно, здесь особое место занимает Лариса Ивановна Маршева, мой научный руководитель. Она не просто преподаватель, она, если можно так выразиться, научная мать. На первом курсе нам сказали, что те, кто начинает свою деятельность с Ларисой Ивановной, будут успешно заниматься наукой. Собственно, у меня так и получается. Я начал свою научную деятельность на втором курсе и продолжаю по сей день. И благодаря материнской заботе и самоотверженности Ларисы Ивановны у меня готова кандидатская диссертация, которая уже прошла разные степени заслушивания и оценена различными специалистами достаточно высоко.

– Лариса Ивановна не может не влюбить в себя и в свой предмет. 

– Да, это совершенно так. В том-то и дело, что она любит свой предмет, она любит людей. Когда ты начинаешь работать с Ларисой Ивановной, она все это и тебе передает. И ты сам влюбляешься в то, что делаешь в научной области.

– Есть какие-то предметы, которые Вам давались достаточно тяжело? 

– Такие предметы были. Это философия. Наверное, я до сих пор до конца не понял, что это такое. У нас на первом курсе владыка Силуан вел философию, и тогда он стал самым лучшим мотиватором для ее изучения. С первого занятия он нам рекомендовал прочитать труд святителя Василия Великого, который называется «Юношам о пользе книг» И эта книга стала мотивацией к тому, чтобы заниматься исследованием такой серьезной дисциплины, как философия.

– Период обучения закончился, впереди – защита кандидатской диссертации. Но также впереди, как я понимаю, все-таки самое главное – это служение перед Богом, перед Престолом.

– Главное, чему нас научили в том обилии дисциплин, которое у нас было, – это всегда самоотверженно служить Богу. Конечно, есть страхи, есть, возможно, даже какие-то сомнения, но, понимая благородную цель нашего поступления в семинарию, эта цель согревает, успокаивает. Все мы прекрасно знаем, что Бог Своих не оставляет, поэтому с Божией помощью все получится, сомнений нет.

– Мне кажется, что когда ты учился, то тебя опекали, тебе помогали, но вот ты оказываешься на своей работе, и все меняется. Появляются опасения, страхи: смогу ли я? 

– Я солидарен с Вами. Страх действительно есть. Пока мы учились, мы неоднократно видели хиротонии наших друзей, сокурсников, других студентов и выпускников нашей Академии. В хиротонии есть такие слова: «Божественная благодать, всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая». Поэтому, несмотря на свою человеческую немощь, у каждого есть понимание того, что эта благодать коснется нашего сердца и поможет в служении. У нас служение не совсем земное, оно даже больше Небесное, и у нас «Начальник» хороший. 

– Какое напутствие Вы хотели бы дать школьникам или взрослым, которые решили, что хотят получить духовное образование? Почему нужно идти именно в Сретенскую духовую академию?

– Потому что, как говорит владыка Тихон, Сретенская академия – лучшая в мире Академия. Я бы, наверное, на этом и закончил. Ни добавить, ни прибавить мне нечего. Это действительно так, и, честно говоря, если бы была возможность, я бы и дальше продолжил учиться. Действительно, лучшая Академия, где самые прекрасные люди: преподаватели и студенты – и отношения между всеми нами, действительно, семейные.

Беседовала Наталья Рязанцева

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 1577

Теги: