Хор «Фацетия» – это не шутка

12 ноября 2024

Хор «Фацетия» – это не шутка

В Сретенской обители широко развито молодежное служение. Существует множество проектов и, в том числе, несколько молодежных хоров. У каждого из них свои особенности и своя уникальная история. Руководитель хора «Фацетия» Петр Пархоменко рассказал о том, как он выбрал Сретенскую семинарию, об экспедициях «Родной земли», о том, почему у хора такое необычное название, и что самое важное в церковном пении.
– Петр, расскажи о том, как вы с братом Павлом впервые попали в Сретенку, и о вашей мечте сюда поступить.

– Мы с братом сами из Диканьки. Там родились, ходили в школу и прямо до поступления в семинарию там и жили, и потом планировали туда возвращаться. К нам на приход раза два в год приезжал один очень влиятельный человек из Москвы, который сам родился в селе Великие Будища, в десяти километрах от Диканьки. И как-то он заметил нашу семью, стал интересоваться, кто мы. Тогда мы с братом пономарили в алтаре, наши сестры пели на клиросе, а мама читала. Мы были постоянно в клире храма, на всех службах. Этот человек стал интересоваться, что мы за семья, узнал, что наша мама одна воспитывает шестерых детей. И он говорит: «А давайте я вас свожу в Москву? От вас ничего не надо, просто согласие, не переживайте ни за что». Мама была очень удивлена, но согласилась. Он предложил сначала повезти братьев с мамой, а в другой раз свозить сестер.

Впервые в Москву мы приехали в 2011 году, как раз к празднику апостолов Петра и Павла. Можно сказать, что это был такой подарок нам с братом. Мы жили в Сретенке пару дней, и именно 11 числа на всенощном бдении мы были тут на службе. А на сам праздник Петра и Павла мы были на Патриаршей службе в храме Василия Блаженного и причащались у Святейшего в алтаре. После службы он поздравил нас и подарил нам пономарские книжечки на память. Я считаю, что это было чудом и, можно сказать, благословением первоиерарха на наше дальнейшее служение.

Наш благодетель после поездки спросил: «Ну что, братья, вам понравилось здесь?» Мы, конечно, были под большим впечатлением. «Учитесь хорошо, и тогда сможете поступить сюда, как закончите школу. Главное – учитесь».

И если так посмотреть со взрослой точки зрения, то 11 лет – это ведь молодой возраст, и разве можно было серьезно расценивать наше воодушевление? Некоторые могли бы сказать нам: «Ваши горящие глаза потухнут». Так что это Божий Промысл, что спустя 8 лет мы не изменили свое решение. Мы успели закончить не только школу, но и музыкальное училище, нам было по 18 лет, но это желание поступить в Сретенку не пропало, я тоже считаю это чудом.

– Как давно ты занимаешься музыкой?

– Сколько себя помню, наверное. Сначала была музыкальная школа – у нас все дети в семье закончили музыкальную школу. Инструменты мы выбирали сами. Сначала я пошел на баян, три года отучился на нем, а брат мой Паша поступил на скрипку. У нас был хор, как в любой музыкальной школе, и преподавательница нашего ансамбля заметила наши голоса и сказала нам: «Братья, у вас прекрасные голоса, у вас получился бы прекрасный дуэт, давайте, поступайте ко мне на бандуру».

А у нас на Украине бандура считается инструментом, на котором не только играют, но и поют песни под его аккомпанемент. Такой «вокальный» инструмент. Паша сразу перешел с первого класса скрипки на бандуру, а я сначала сопротивлялся и только в четвертом классе перешел. Причем я сказал, что баян не брошу, и учился параллельно на двух инструментах. Чтобы поступить в училище по классу бандуры мне пришлось окончить всю программу школы экстерном за три года.

За то, что мы послушались Его голоса и поступили в семинарию, Он не забрал у меня музыку и все-таки так утешил

Потом мы с братом планировали поступать в консерваторию, нас уже готовили туда, но в последний момент было такое прямое вмешательство Промысла Божьего – по-другому не знаю как сказать, – потому что буквально за месяц я поменял решение и сказал, что не буду поступать в консерваторию, хотя и готовился целый год. Бог напомнил мне, как горели мои глаза в 2011 году, так что я чувствовал, что нужно было доводить дело до конца и поступать в Сретенскую семинарию.

Сейчас я осознаю, что моя музыка не закончилась музыкальным училищем, она продолжается и по сей день именно в хоре «Фацетия». Я переживал по этому поводу первый и второй курс – я думал, в том числе, и о поступлении в консерваторию на хоровой или вокальный профиль, потому что бандуры нет в российских музыкальных вузах. Но это было только в мыслях. И все-таки Бог услышал мои размышления, и за то, что мы послушались Его голоса и поступили в семинарию, Он не забрал у меня музыку и все-таки так утешил.

– Как вы с хором впервые собрались в экспедицию?

– Конечно, никакого хора не было, когда мы впервые собрались. Это всего лишь была группа волонтеров, которые готовились поехать в экспедицию в село Матигоры (Архангельская область, Холмогорский район) для того, чтобы помочь батюшке, прежде всего, в пении на богослужениях и концертах для местных жителей. Поскольку это было Рождество, то нужно было петь колядки и ездить по домам.

До этого я уже успел съездить один раз в экспедицию, но она вообще никак не была связана с хором. Я поехал просто сам, как участник, в одну такую трудовую экспедицию, где мы больше просто работали, а не пели, поэтому уже я был знаком с проектом «Родная земля» и с заместителем руководителя проекта Лизой Милкиной. Она предложила мне поехать в следующую экспедицию на Рождество уже в качестве регента. Я сначала отказался, но потом все-таки согласился поехать.

Это было за два месяца до Рождества, в начале ноября… Вот именно сейчас как раз уже получается, что прошло ровно два года, как я впервые пришел на репетицию к ребятам, которые в будущем уже стали хористами «Фацетии». Мы репетировали литургию, всенощное бдение, особенности рождественских богослужений, которые нужно было петь, колядки. За два месяца мы подготовили репертуар и поехали в Матигоры. И именно с этой экспедиции зародился хор «Фацетия».

– Расскажи, почему у вашего хора такое необычное название?

– Наша команда была очень активной, из ребят энергия била ключом, все были юморные и мы много-много шутили, но в хорошем смысле. Улыбки с наших лиц никогда не пропадали, настолько было всегда радостно, весело и на душе спокойно. Но иногда шутки доходили до того, что человек другого человека не понимал, и поэтому приходилось после шутки пояснять: «это шутка» – чтобы было понятно. Мы так шутили дней пять, наверное, и уже под конец нашей поездки, после Рождества, мы сидели на репетиции, я делал пометки в нотах, и просто уже это слово «шутка» настолько застряло в голове, что я стал подписывать ноты вверху: «Хор "Шутка"». Вот с этого момента пошло вот такое название хора – «Шутка».

Улыбки с наших лиц никогда не пропадали, настолько было всегда радостно, весело и на душе спокойно

После экспедиции мы собрались вместе в Сретенском монастыре и поняли, что мы не хотим расставаться, хотим продолжать вместе петь и дальше работать. И встал вопрос: а как мы назовем свой хор? У нас было вот это название «Хор “Шутка”», но это было несерьезно, и его нужно было как-то зашифровать, поэтому мы посмотрели, как это слово будет звучать на других языках. Нам очень понравилось на латыни слово «Фацетия». Так мы и определились.

– Сколько уже было экспедиций?

– Экспедиций всего было пять. Когда мы только начинали, экспедиции, в основном, были только летом. Наша команда, из которой родился хор «Фацетия», впервые поехала в Матигоры именно на Рождество, поэтому, действительно, можно назвать наш хор Рождественским. До этого туда четыре года или пять лет каждое лето ездил другой Сретенский хор – «Матигоры». После той нашей первой рождественской экспедиции мы съездили в Матигоры летом. И вот в этом, 2024 году, у нас уже было три экспедиции. Сначала мы снова съездили на Рождество, а потом впервые поехали на Пасху туда.

Это было просто незабываемо. Мне кажется, это был еще больший радостный опыт, чем даже на Рождество, поскольку Пасха – это центральное вообще событие и центральный праздник каждого христианина, смысл вообще нашей жизни, нашей веры. И сейчас уже готовится новая экспедиция на Рождество 2025 года.

– Чем хор живет между экспедициями?

– Конечно же, репетициями. В основном у нас проблема в том, что люди не знают основ церковного пения, потому что я набираю практически всех желающих. Это могут быть люди, которые не знают осмогласия и вообще не знакомы с церковным пением. Они ходят в храм, но до прихода к нам не пели. Таких большинство, и приходится очень много работать на репетициях. Мне иногда задают вопрос: «Почему у вас мало мероприятий, мало Литургий?». На самом деле, 95% нашей работы – это репетиции, где я работаю с ребятами, где мы учим произведения. Ведь Литургию тоже нужно было учить с нуля.

Стараемся, конечно, совмещать с какими-то сложными произведениями, с развитием музыкальных данных, изучаем не только церковный обиход и осмогласие.

Мы поем Литургию в Сретенке раз в месяц. К этим службам как раз мы и готовимся, на них и показываем то, что наработали на репетициях. Также дополнительно принимаем участие в каких-то фольклорных мероприятиях, поскольку на Севере мы еще даем концерты местным жителям.

Главная цель – это служение Богу через служение ближнему

Но все-таки наша основная цель – это, конечно богослужения. Бывает тяжело разрываться и сначала готовиться к фольклорному мероприятию две недели, а потом сразу после этого петь Литургию. Сложно перенастраивать всех с народного исполнения, чтобы все на Литургии пели академично, красиво, по-церковному. Сейчас стараюсь больше от этого уходить, чтобы оставить народный блок только для Севера. Мы хотим принести какую-то пользу людям, реальную пользу, а не просто петь на сцене для своей похвалы. Это не наша цель, не наша задача.

– Как вы выбираете себе репертуар (богослужебный и фольклорный)?

– Богослужебный репертуар, конечно, выбираю я сам. Даже, скорее всего, ни с кем не советуюсь. Всегда, конечно, планку завышаю. Берем сложные произведения, стараемся их петь. Конечно, что-то получается, что-то – нет. Песнопения исполняем мы не на концерте, а в храме Божьем. И главное, чтобы это было молитвенно и чтобы помогло и нам самим выполнить главную цель, для чего мы приходим в храм. Я пытаюсь это совместить еще и с музыкальным развитием хора, потому что только в сложностях и в трудностях можно расти. Фольклорный репертуар я не выбираю. Мои хористы сами находят песни, в этом плане берут на себя инициативу и сами организовываются. Я только их поддерживаю.

– Какая главная цель и задача хора?

– Конечно же, главная цель – это служение Богу через служение ближнему. Главная задача наша, получается, – принести пользу своим ближним. Поехать туда, где мы реально нужны, где нас ждут и где мы действительно принесем пользу. Когда ты это ощущаешь, то обогащаешься духовно и понимаешь, что не столько ты там принес пользы людям, сколько сам получил взамен, в сто раз больше. Это такое служение Богу через пение, через наши таланты. Каждый человек должен раскрыть свои таланты, которые Бог ему дал в этой земной жизни. Мы стараемся именно талантом пения, своими вокальными данными приносить пользу Церкви и Богу.

– Кого вы сейчас берете к себе в хор?

– Конечно, на каждом этапе развития разный подход к набору людей. В этом году, в сентябре, у нас был очень серьезный набор, и на данный момент большая часть хора – это новые люди. Сейчас в хоре 30 человек, включая меня. И именно сейчас приоритетная задача – работать с нынешним поющим составом. Хору всего лишь два года, и я не знаю, как он будет существовать дальше, но на данный момент я возьму любого человека, у которого есть голос и который может петь на слух, даже без знания нот.

Беседовала Анна Голик

Петр Пархоменко
11 ноября 2024

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 391

Теги: