Московская Сретенская Духовная Академия
Святолёты
14 сентября 2024
Деятельность
Святолёты
В истории православной миссии на Аляске есть имена, которые остаются в памяти поколений как символы веры, мужества и самоотверженности. Одним из таких имен является монах Герман, чья жизнь и подвиги стали важной частью духовного наследия этого региона. Его путь начался с длительного и опасного путешествия, протяженностью в почти тринадцать тысяч километров, которое привело его на остров Кадьяк в 1794 году. Герман был одним из первых православных миссионеров, которые, пройдя через всю Россию и затем отправившись на корабле в Америку, принесли свет веры в эти далекие земли.
История монаха Германа — это не только рассказ о мужестве и самоотверженности одного человека, но и свидетельство силы веры, способной преодолевать любые преграды. Его подвиги и чудеса, связанные с его именем, продолжают вдохновлять людей на протяжении веков. Монах Герман стал символом духовного наследия Аляски, и его память живет в сердцах тех, кто ищет свет и надежду в мире, полном испытаний и трудностей.
В числе первых православных миссионеров, которые, проделав путь в почти тринадцать тысяч километров и пройдя через всю Россию, а затем на корабле отправившись в Америку, 24 сентября 1794 года прибыли на остров Кадьяк, был монах Герман. Он с юных лет стал на иноческий путь и в делегации русских монахов, поехавших на Аляску для фля участия в ней он пригласил насельников Валаамского и Коневского монастырей.
По прибытии в гавань острова Святого Павла иноки пришли в ужас, увидев, как жестоко с коренными жителями здешних мест — алеутами — обращаются участники компании. Приезд духовенства взволновал ее руководителя и первого правителя Русской Америки А.А. Баранова: он знал, что проповедники скоро донесут о его бесчеловечных, но очень прибыльных делах. Монах Герман несколько месяцев писал Шелихову письма, в которых жаловался на деспотичные методы Баранова, требовавшего у местного населения меха.
Русских миссионеров ожидала печальная участь. Некоторые погибли в море, кто-то принял мученическую смерть на Аляске, другие, столкнувшись с враждебным отношением со стороны участников Российско-американской компании и алеутов, возвратились на Родину. Спустя десятилетие из православных миссионеров остался один монах Герман.
Выжил он чудом. Согласно дошедшим до нас сведениям, в городе Кадьяк кто-то замышлял убить его. Отец Герман, чтобы сохранить мир и свою жизнь, перебрался на близлежащий Еловый остров, который также называют Спрус. Там он выкопал себе пещеру, в которой стал жить. Это очень древняя практика, и восходит она ко временам первых монахов, населявших египетскую пустыню. Преподобный Антоний Великий удалился в необитаемую землю, куда, как считалось, бежали бесы, когда их изгоняли. В этом захваченном врагом краю и поселился авва Антоний, а впоследствии и его ученики. Святой словно вторгся в эту пустыню и провозгласил победу Христа над злом, грехом, тьмой и самой смертью.
Отец Герман, «вторгшись» во имя живого Бога на Еловый остров, со временем построил там часовню, а позднее — приют. Дни монах проводил в молитве и возделывании земли, чтобы прокормить детей, которых перевез к себе после того, как эпидемия оспы унесла жизни родителей и стариков. Отец Герман по-прежнему выступал против незаконных действий Российско-американской компании, и алеуты любили русского миссионера за то, что он защищал их обычаи и права. В 1894 году, спустя сто лет после прибытия проповедников на Аляску, местные жители возвели на могиле отца Германа часовню, которая стала местом паломничества. Там происходили чудеса исцеления. И даже неправославные люди не могли отрицать, что могила монаха и протекающий рядом с ней святой родник — источник загадочных избавлений от недугов. В 1969 году Архиерейский собор Русской Православной Греко-Кафолической Церкви в Америке1 определил совершать 9 августа память монаха Германа. Но поскольку его захоронение располагалось в труднодоступном месте и тысячам людей, желающим помолиться у могилы подвижника, было бы тяжело туда добраться, было принято решение перенести его гроб в церковь Воскресения Христова в Кадьяке. Служил в этом храме отец Макарий, сопроводивший меня в памятном полете на «гусе», когда я только приехал на Аляску. Отцу Макарию поручили перенести святые останки монаха Германа.
В той части Елового острова, где находилось захоронение русского праведника, нет никакой пристани, у которой мог бы бросить якорь катер. Здесь также нет аэропорта, где мог бы приземлиться самолет. Ближайшая деревня, Узинки, расположена на западной окраине острова примерно в тринадцати километрах. Архимандрит Герасим (Шмальц) — русский монах, который сначала подвизался на Афоне, а затем поселился в месте подвигов преподобного Германа, — сделал новый гроб и покрыл его специальным платом. Затем он переложил туда мощи еще не прославленного подвижника, а гроб поставил в часовне, воздвигнутой алеутами в 1894 году. Но как отцу Макарию было добраться до материка?
Как раз незадолго до этих событий местная компания авиатакси промыслительно приобрела небольшой вертолет — идеальное транспортное средство для того, чтобы перевезти гроб монаха Германа в Кадьяк, находящийся не более чем в шестнадцати километрах по воздуху. Договорившись с компанией, отец Макарий нашел нескольких добровольцев, готовых помочь ему в том, чтобы пронести гроб по скалистому берегу и погрузить в вертолет. На иконе, написанной для прославления преподобного Германа, изображено около двадцати различных сюжетов из его жизни и канонизации. Это, быть может, единственное иконографическое изображение, на котором запечатлен вертолет.
Отец Макарий почил о Господе в городке Кенай через сорок четыре года после описываемых событий. Летом 1970 года мне посчастливилось принимать участие в богослужениях по случаю прославления преподобного Германа. На время торжеств меня поселили в цокольном этаже дома батюшки, я наслаждался его гостеприимством и восхитительным тенором. Его визитной карточкой была песня «Вечерний звон». Он исполнял ее на всех свадьбах, крещениях, встречах духовенства и даже на похоронах, всякий раз, когда кто-либо просил.
Мне нравилось приезжать к отцу Макарию и его супруге Иветте. В беседах с матушкой я практиковал арабский язык, который учил в институте, гости у них дома зачастую говорили по-русски. Мы с ней шутили, что если все начнут говорить на русском языке, который нам тогда был непонятен, то мы сможем вести диалог на арабском. Мы всегда были близкими друзьями.
На самом деле, в августе 1971 года, вскоре после праздника преподобного Германа, матушка Иветта спасла мне жизнь.
Все лето — для меня оно было вторым на Аляске — я провел в так называемой «земле тлинкитов», или лингит ани, на юговостоке штата, недалеко от границы с Канадой. Жил я в Ситке, а оттуда на пароме ездил в деревни Ангун и Хуна, где меня приняли в клан Кагвантан, входящий в состав народности тлинкитов. Мне дали имя Куксвусгакс, что означает «зов обратно» и символизирует эхо, которое образуется после волчьего воя. Меня так назвали, потому что старейшины надеялись, что я верну общину к Богу.
После дня памяти преподобного Германа я провел неделю с друзьями в Старой Гавани. Мне пора было возвращаться в НьюЙорк. Я собирался в аэропорт Кадьяка, чтобы вылететь в Ситку, там забрать свои вещи, а оттуда — на Восточное побережье, и уже, вероятно, навсегда. Подходя к дому отца Макария, я с огромным удивлением обратил внимание на то, что его стены окрашены полосами. Изначально дом был выкрашен в бледно-зеленый цвет, но теперь поверх него оказалась темно-зеленая краска, и все смотрелось, как бы это сказать, смехотворно. Я хотел попрощаться с батюшкой и матушкой Иветтой, но, войдя в дом, нашел ее в подавленном состоянии.
— Что случилось с вашим домом? — изумленно спросил я.
— Его красили студенты, и один из них вдруг узнал, что его сестра в Нью-Йорке на этой неделе выходит замуж, поэтому они все бросили и уехали!
— И просто оставили ваш дом окрашенным в стиле зебры?
— Да! Ты же знаешь, что у нас в Кадьяке даже летом всего несколько теплых, солнечных дней. Если дом скоро не докрасить, кто знает, сколько он будет таким, пока не установится благоприятная погода!
— Ой, матушка, простите, я бы с радостью помог, но через час у меня самолет в Ситку. Мне нужно спешить в аэропорт!
— Нет, только ты можешь помочь! Светит солнце! Идеальная погода, чтобы покрасить дом, хотя бы его полосатую сторону. Пожалуйста, докрась хотя бы западную стену дома. В Анкоридж и Ситку самолеты летают каждый день, ты можешь изменить бронь по телефону. Майкл, пожалуйста!
Банки с краской, щетки и лестница лежали на тех же местах, на которых их несколько часов назад оставили предыдущие маляры. Я надеялся нанести хотя бы один слой краски, потом успеть на самолет до Анкориджа, а оттуда — в Ситку. Но одного слоя оказалось мало, нужно было два, и на работу ушел весь долгий летний день. К девяти часам вечера стена была как новенькая и теперь смотрелась нормально.
— Лучше позвоню епископу, скажу, чтобы сегодня меня не ждали, — сказал я матушке. — А то ему скоро ехать в аэропорт меня встречать.
— Конечно! Пожалуйста, воспользуйся телефоном на кухне, — ответила она.
Я набрал номер резиденции владыки в Ситке и услышал в трубке его голос.
— Ваше Преосвященство, здравствуйте! Благословите.
— Господь благословит… Майкл! Майкл! Это ты?
— Да, Ваше Преосвященство. Простите, что не позвонил раньше, сегодня в Ситку не приеду.
— Слава Богу, ты жив.
— Жив? Конечно, жив. Почему мне не быть живым?
— Недавно пришли вести из Джуно. Рейс из Анкориджа, твой самолет, врезался в гору. Боятся, что выживших нет. Я только что искал номер твоих родителей, хотел, чтобы они узнали от меня. Последний час места себе не находил, думал, что ты был на борту! Мы все плакали!
Если бы я настоял на своем и оставил дом священника и его жены полосатым, словно зебра, то сегодня меня, вероятно, не было бы в живых. Всегда делайте то, о чем просит матушка!
На похоронах отца Макария мне дали слово. Семье и друзьям, собравшимся в Успенском храме, я напомнил о том, как батюшка на протяжении многих лет исполнял «Вечерний звон» и какой у него был красивый тенор.
— Услышав эту песню, мы каждый раз будем вспоминать его, ведь правда?
Со слезами на глазах все согласились.
— А еще я буду вспоминать его каждый раз, когда увижу вертолет.
И я рассказал о перенесении мощей преподобного Германа в Кадьяк.
В конце службы мы поставили гроб с телом отца Макария в ожидавший нас катафалк и готовились поехать на находящееся неподалеку церковное кладбище. Но мы не отъехали от храма и на двести метров. Путь нам преградила припаркованная машина.
Пока несколько мужчин стали обходить близлежащие дома, чтобы найти владельца, остальные — несколько сотен человек — молча остались на том же месте и терпеливо ждали, когда придет хозяин и переставит автомобиль в другое место.
Вдруг неожиданно раздался какой-то гул, и над нами появился вертолет, он рокотал, словно приветствуя нас. Вся толпа тут же обернулась, посмотрела на меня и засмеялась. За все сорок лет моего священнического служения это единственный случай, когда пришедшие на похороны люди широко улыбались и громко смеялись.
Насколько я знаю, в аэропорту города Кенай вертолеты не базируются. Если бы путь нам не преградила та машина, то мы бы быстро проехали и не увидели вертолет.
Ничто не бывает случайно. У Бога в руках гораздо больше, чем мы можем представить.
Книгу протоиерея Михаила Алекса «Чудеса каждый день» можно найти в магазине «Сретение» по адресу: г. Москва, ул. Лубянка, 17, стр. 1.
Картинка для анонса: Array
Количество показов: 519
Теги: