«Для нашей Академии характерна семейственность»

16 августа 2024

Публикации

«Для нашей Академии характерна семейственность»

«Это были прекрасные шесть лет жизни, наполненные знаниями, общением, послушаниями. Впереди новая страница истории, и ее основа была заложена в стенах Сретенской духовной академии», – говорит выпускник Сергей Витязев. Говорим о любимых предметах и преподавателях, обсуждаем, можно ли студентам духовных заведений списывать и когда лучше поступать: совсем юным или уже взрослым, состоявшимся человеком. 

– Сергей, Вы помните, когда и как у Вас возникло желание стать священником?

– Достаточно долго у меня не было желания быть священником. До какого-то момента я вообще не представлял, как люди в 18 лет, например, поступают в семинарию. Мне казалось это максимально странным. Потом, когда я был в армии, мой брат стал священником, и я впервые допустил мысль, что, наверное, когда-то буду служить. Но это была просто какая-то далекая мысль, для которой ты ничего конкретного не делаешь. А потом эта мысль волей-неволей укреплялась, но никаких конкретных действий я не предпринимал. И только потом, когда я уже получил высшее образование, работал, мне порекомендовали поступить в духовное учебное заведение. А вот уже в семинарии моя жизнь оформилась совсем иначе. Господь меня направил, и я стараюсь делать то, что мне вверяется.

– Наверное, можно говорить, что это – некое соработничество. Господь Вас направляет, а Вы не препятствуете Его воле, а идете по тому пути, который Он для Вас намечает. 

– Да, наверное, так и есть. У каждого – свой путь. Если кто-то становится священником, то это происходит по воле Божией.

– А Вы допускали мысль, что придете в Сретенку просто за духовным образованием, не принимая потом священный сан? Или если ты учишься этому, то ты априори должен служить у престола Божия и других вариантов нет?

– Нет, варианты есть. Но если ты здесь оказываешься, то уже в этом есть проявление воли Божией, некоего дара. В идеале путь только один. Но понятно, что жизнь многогранна и сложна, судьбы людей по-разному складываются, и Господь всем дает свободу. И, конечно, нельзя воспринимать учебу в семинарии как какую-то обреченность. Наверняка ошибки возможны. По-разному же решения принимаются. В каком-то отдельном случае, может быть, правильно и честно будет на какое-то время священником не становиться. Я уже закончил учебу, и теперь начинается мое служение. Пока что я не в сане. Надеюсь, что когда-то буду рукоположен.

– Если говорить о годах, проведенных в стенах этого учебного заведения, что Вы для себя особенно отметили бы? Чем особенно запомнились эти годы? 

– Академия – это мой дом, одно из родных для меня мест. Учеба в Академии для меня была счастливым временем. 

Учеба в Академии для меня была счастливым временем

Конечно, были какие-то трудности, моментами было и ропотно. Но мне хочется сказать, что у меня был очень хороший курс. И очень здорово, что мы были дружны, поддерживали неформальное общение и по-прежнему продолжаем его поддерживать. Между многими из нас завязалась настоящая дружба. Надо сказать, что важно не столько само общение. Нас объединяет общий дух. Очень многие, поступив в семинарию, создали семьи и начали служить. Уже на сегодня половина курса – это диаконы, священники. У многих из них есть семьи, рождаются дети. Это всё очень объединяет, и всё это очень ценно. Вообще для нашей Академии характерна семейственность. Отец Иоанн Лудищев, исполняющий обязанности ректора, всегда добр, всегда готов помочь. И так можно сказать про всех, у нас очень семейная атмосфера. И особенное воспоминание – это скит. 

– А кто у Вас был духовником курса?

– Духовником у нас был отец Клеопа. Мы жили на первом курсе среди рязанских полей одни. По выходным молились, учились, ничего не отвлекало, чистый воздух – просто идеальные условия. 

– Это, наверное, самые яркие воспоминания и впечатления? 

– Да, одни из самых ярких. От и до это было абсолютно счастливое время. 

– В самом начале разговора Вы упомянули, что поступали уже взрослым, вполне состоявшимся человеком. На Ваш взгляд, как правильно: когда за семинарскую парту садится совсем молодой человек 17–18 лет, или он все-таки должен пройти пусть небольшую, но школу жизни и уже принимать это решение осознанно? Не потому, что мама настояла или папа-священник сказал, или потому, что у него другого пути не было. Как правильно? 

– Я думаю, что правильного ответа нет. Я поступал с ребятами, которым было по 18 лет. И видел, что они на своем месте. Кто-то мечтает стать священником, эта мечта растет, у него горят глаза. Конечно, в чем-то таким людям бывает сложнее, когда возникает трудный момент или какие-то искушения. У взрослых это может быть более осознанным решением, более созревшим. Но плюс раннего поступления в том, что ты сразу всего себя посвящаешь Церкви, Богу. 

– В чем плюс лично Вашей истории: Вы пришли уже более-менее состоявшимся человеком? 

– Нет, я бы ничего не менял. Я бы раньше и не смог.

– Душевно и духовно не созрели?

– В том числе. Мой путь складывался таким образом, что раньше я бы не поступил, не был готов и не хотел. А потом всё совпало. Я был готов, я хотел и понимал ценность образования. 

Когда мы ехали в скит, то у многих не было особого желания. Они хотели остаться в Москве, потому что тут интересно и разнообразно. Я, наоборот, был рад, что оказался в скиту. Там замечательные условия и все возможности для учебы, не так много послушаний, тишина, природа, ничего не отвлекает, можно спортом заниматься. И я этот год старался не отвлекаться и учиться. Если бы я поступил сразу после школы, то точно не проводил бы так время. 

В скиту замечательные условия и все возможности для учебы

И все равно могу сказать, что где-то недобрал по образованию. Молодым людям, да и не только, характерно обесценивать многие вещи. Когда мы приходим юные, нам многое дается, и очень быстро кажется, что так и должно быть. А взрослый человек понимает, что даже порция еды, к примеру, стоит денег, и это все можно просчитать. Мы очень быстро расслабляемся, начинаем капризничать и жаловаться. Это сказывается и на качестве нашего образования. Дело не только в возрасте, но и в человеческих качествах. Я сам бываю чем-то недоволен. Так что хорошо, что есть и взрослые, и юные академисты. У одного из однокурсников есть дети практически нашего возраста. И он говорит, что смотрит на нас и учится жить заново, потому что он из другого поколения. 

– Вы помните свои вступительные экзамены? Было ли волнение? Что вызвало наибольшее затруднение? 

– Было волнение, конечно. Вообще срок от принятия решения до поступления был довольно небольшой, буквально пару месяцев. Здесь – конкурс, экзамены, собеседование. Самое большое волнение я испытывал перед собеседованием. Но все прошло хорошо. Слава Богу, попался хороший билет. Я ответил не отлично, но неплохо. Я вспоминаю, конечно, моменты знакомства с ребятами, беседы с ними. Перед экзаменами мы обсуждали святителя Иоанна Златоуста, его труды. У нас были серьезные споры. Эти воспоминания как фотография из альбома, на которую смотришь и проживаешь заново эти моменты. 

– Какие из предметов давались сложнее всего, а на какие предметы Вы шли с радостью? 

– У меня традиционно проблема с иностранными языками, поэтому это давалось мне более сложно. Много было и любимых предметов. Сейчас все и не вспомнишь, потому что позади уже шесть лет обучения бакалавриата и магистратуры. 

На первом курсе очень нравилась история Древней Церкви. У нас еще преподавал тогдашний ректор владыка Силуан (Никитин), ныне епископ Петергофский. Было сложно, были строгие требования подготовки. Но через преодоление этих трудностей, чтение учебников и конспектов ты погружался в эту информацию, и она становилась частью тебя. В конечном счете это давало чувство удовлетворения, было интересно. Я по-прежнему вспоминаю эти пары, как очень интересные. 

Потом была история нехристианских религий, отец Олег Корытко очень интересно рассказывал. 

Мне запомнились пары по гомилетике отца Александра Абрамова. Сама по себе дисциплина гомилетика, наверное, больше практическая, посвящена произнесению проповеди. Но отец Александр выстраивал занятия по этой дисциплине наполненными, насыщенными, осмысленными, интересными, в каком-то смысле неожиданными, потому что это было не просто по учебнику.

– Позволительно ли студенту духовного учебного заведения списывать?

– Нет, как и в любом другом учебном заведении. 

– Но ведь многие студенты этим занимаются. Одно дело, когда преподаватель рекомендует написать шпаргалку, потому что она помогает структурировать материал, но брать ее на экзамен не надо. С другой стороны, все равно есть соблазн взять ее с собой. На мой взгляд, это недопустимо как студенту-медику, так и семинаристам, потому что это обман.

– Это, конечно, недопустимо с точки зрения морали. Но на самом деле ситуации бывают разные. Некоторые просто сдают чистые листки, и это мотивировано их внутренней честностью. Наверное, и у меня такое было, когда я понимал, что чего-то не знаю и лучше по-честному пересдам. 

– Академия находится в стенах обители, и студенты постоянно пребывают в богослужебном ритме, плюс послушания… Это тяжело давалось?

– Конечно, это хорошо. Но я просто и не знаю, как может быть по-другому, мне не с чем сравнить. Это естественная гармоничная данность для нас. Если бы я учился в разных духовных академиях, то мог бы сравнить. А так монастырь и Академия – единый организм. Даже то, что мимо нас ходят священнослужители, уже влияет на нашу жизнь. А тем более, если мы вместе за богослужениями. У многих есть духовники, присутствует и личное общение. Мы с самого начала с монастырем. Есть Сретенский монастырь, в котором есть Академия. Мы все вместе с братией в монастыре. 

– Вы несли послушание, в том числе и на сайте Сретенского монастыря. Что это Вам дало? 

– У меня были хоровое послушание и пресс-служба. И то, и другое занимало очень много времени. Конечно, это очень многое дает. У нас большой семинарский хор. Как бы ни было тяжело ходить на спевки, это большая честь и радость. Это музыкальная хоровая культура, к которой волей-неволей приобщаешься. 

Что касается второго послушания – работы на сайте, то оно мне очень нравилось и нравится. Действительно, здесь нас многому научили через передачу опыта и повторяемости действий. Нам проводили курсы, учили, как пишутся репортажи и статьи. Конечно, с профессиональными журналистами нас не сравнить, но в любом случае ты уже по-другому смотришь на текст, иначе формулируешь мысль. 

Я общался с таким количеством преподавателей, священников! Это останется навсегда в моей жизни и дает много полезных навыков. 

Беседовала Наталья Рязанцева 

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 1619

Теги: