1447
В мире духовном, как и в мире физическом, есть свои законы, которые, как и законы природы, нельзя нарушать, потому что это неизбежно приведет к катастрофе. Часть этих законов выражена в заповедях, которые оберегают нас от беды. Заповеди, нравственные предписания можно сравнить с надписями, предупреждающими об опасности: «Осторожно, высокое напряжение!»; «Не влезай, убьет!»; «Стой! Зона радиационного заражения»; «Ядовито»; «Токсично» и т.д. Нам, конечно, дана свобода выбора, но, если мы не будем учитывать эти предписания, обижаться потом нужно только на себя. Грех — нарушение очень тонких и строгих законов духовной природы, и он наносит вред в первую очередь самому согрешившему. А в слу- чае со страстями вред от греха усиливается много- кратно, ибо грех становится постоянным, приобретает характер хронической болезни.
Значения слова «страсть»
С церковнославянского языка слово «страсть» пере- водится как «страдание» (отсюда, например, «страстотерпец», то есть терпящий страдания, мучения). И действительно, ничто так не мучает людей, как соб- ственные страсти, укоренившиеся грехи.
Сначала страсти служат удовлетворению греховных потребностей, а потом люди сами начинают служить им: всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8, 34). В каждой страсти есть момент греховного удовольствия для человека, но тем не менее страсти мучают, терзают и порабощают грешника.
Самые яркие примеры страстной зависимости — алкоголизм и наркомания. Алкоголь, наркотики не только воздействуют на душу человека, но и вхо- дят в обмен веществ, фактически становятся частью биохимических процессов в организме. То есть эти зависимости — духовно-телесные, и, чтобы от них избавиться, нужно лечить и душу, и тело. Но в основе лежит грех, страсть. У алкоголика, наркомана раз- валивается семья, его выгоняют с работы, он теряет друзей, все приносит он в жертву страсти. Человек, зависимый от алкоголя и наркотиков, готов на любое преступление, чтобы удовлетворить свою страсть. Недаром подавляющее большинство убийств совершается под воздействием алкоголя или наркотических веществ. Другие страсти тоже могут порабощать душу не меньше, но в данном случае они еще усиливаются телесной зависимостью.
Слово «страсть» имеет два значения
Первое значение. Как говорит преподобный Иоанн Лествичник, «страстью называют уже самый порок, от долгого времени вгнездившийся в душе и через навык сделавшийся как бы природным ее свойством, так что душа уже произвольно и сама собой к нему стремится». То есть страсть — это уже нечто большее, чем грех, — это греховная зависимость, рабство определенному виду порока.
Во втором значении понятие «страсть» объединяет целую группу грехов. Например, в своих «Аскетических опытах» в главе «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями» святитель Игнатий (Брянчанинов) перечисляет все страсти, приводя список грехов, объединенных каждой конкретной страстью. Например, гнев — это «вспыльчивость, принятие гнев- ных помыслов; мечтание гнева и отмщения, возмуще- ние сердца яростью, помрачение ею ума: непристойный крик, спор, бранные, жестокие и колкие слова, ударение, толкание, убийство. Памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида ближнего».
Сколько всего существует страстей?
Святые отцы, как правило, говорят о восьми страстях. Это:
1) чревообъедение,
2) любодеяние,
3) сребролюбие,
4) гнев,
5) печаль,
6) уныние,
7) тщеславие,
8) гордость.
Некоторые, говоря о страстях, объединяют печаль и уныние, но все же это немного разные понятия. Более предметный разговор об этом пойдет ниже.
Иногда восемь страстей называют также смертными грехами, потому что они могут (если полностью завладеют человеком) нарушить духовную жизнь,
лишить спасения и привести к вечной смерти. Соглас- но святым отцам, за каждой страстью стоит определен- ный бес, зависимость от которого и делает человека пленником соответствующего порока. Это учение коре- нится в Евангелии: Когда нечистый дух выйдет из чело века, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того по следнее хуже первого (Лк. 11, 24–26).
Как уже говорилось, о семи, а не о восьми страстях обычно пишут западные богословы, например Фома Аквинат. На Западе числу семь вообще придают особое значение.
Взаимосвязанность страстей
Страсти являются извращением естественных челове- ческих потребностей. Апостол Павел говорит: Попече ния о плоти не превращайте в похоти (Рим. 13, 14). Чело- веческой природе свойственны потребность в пищеи стремление к продолжению рода, и в самом по себе удовлетворении этих потребностей нет ничего плохого. Однако грех (и привычка к нему — страсть) начинаются тогда, когда мы удовлетворяем их неправильным образом. Например, гнев может быть праведным (к своим грехам или к врагам веры и Отечества), а может приве- сти к убийству. Бережливость перерождается в сребролюбие. Мы скорбим о потере близких людей, но горе не должно перерастать в отчаяние. Целеустремленность, упорство не должны приводить к гордости.
Один западный богослов приводит удачный пример. Он сравнивает страсть с псом. Очень хорошо, говорит он, когда пес сидит на цепи и охраняет наш дом, но беда, когда он залез лапами на стол и пожирает наш обед.
Во втором томе «Добротолюбия» содержатся слова святого Иоанна Кассиана Римлянина о том, что страсти подразделяются на душевные, то есть исходящие из ду- шевных склонностей (таковы, например, гнев, уныние, гордость и т. д.), — они услаждают душу, и телесные — они в теле зарождаются и возбуждают тело. Но так как человек душевно-телесен, то страсти, действуя в нем, разрушают как душу, так и тело.
Этот же святой пишет, что первые шесть страстей как бы происходят одна из другой, и «излишество пре- дыдущей дает начало последующей». Например, от излишнего угождения чреву происходит блудная страсть, от блуда — сребролюбие, от сребролюбия — гнев, от гнева — печаль, от печали — уныние. И лечится ка- ждая из этих страстей изгнанием предыдущей. Чтобы победить блудную страсть, нужно связать чревоугодие. Чтобы победить печаль, нужно подавить гнев и т. д.
Особая тема — две последние страсти: тщеславие и гордость. Но и они взаимосвязаны. Тщеславие дает начало гордости, и бороться с гордостью нужно, вна- чале победив тщеславие. Однако стоит заметить, что данная святоотеческая схема расположения страстей имеет небезусловный характер. У всякого правила бывают исключения.
Страсти будут мучить нас после смерти
Как уже говорилось, святые отцы полагают, что неко- торые страсти совершаются телом, но зарождаются они в душе, выходят из сердца человека: из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека (Мф. 15, 19–20). Самое страшное, что страсти не исчезают со смертью тела. А тело, как инструмент, которым человек чаще всего совершает грех, умирает, исчезает. Невозможность удовлетворить свои страсти — вот что будет мучить и жечь человека после смерти!
Святые отцы учат, что там, за порогом нашей жиз- ни, страсти будут мучить нас гораздо сильнее, чем на земле, палить как огнем. И не только телесные страсти, такие как блуд или пьянство, но и душевные — гордость, тщеславие, гнев, — ведь там тоже не будет возможности их удовлетворить. И главное, бороться со страстями после смерти человек тоже не сможет, это возможно только на земле, так как земная жизнь дается нам для покаяния и исправления.
Воистину, чему и кому человек служил в земной жизни, с тем он будет и в вечности. Если служит своим страстям и дьяволу, с ними и останется. Например, для наркомана будет бесконечная, никогда не прекращающаяся ломка, для алкоголика — вечное похмелье и т. д. Но если человек служил Богу, был с Ним на земле, то он может надеяться, что будет с Ним и на небе.
Земная жизнь дается нам как подготовка к вечности, и мы здесь, на земле, осознаём, что для нас важнее, что составляет смысл и радость нашей жизни: удовлетворение страстей или жизнь с Богом. Рай — это место особого присутствия Божия, вечное богообщение, и насильно Бог туда никого не помещает.
Протоиерей Всеволод Чаплин приводит следующую аналогию: «На второй день Пасхи 1990 года владыка Костромской Александр служил первую со времен го- нений службу в Ипатьевском монастыре. До последнего момента было неясно, состоится ли богослужение, — таково было сопротивление музейных работников... Когда владыка вошел в храм, музейщики во главе с ди- ректрисой стояли в притворе с гневными лицами, некоторые со слезами на глазах:
— Попы оскверняют храм искусства!
Во время крестного хода я держал чашу со святой водой. И вдруг владыка говорит мне:
— Пошли в музей, зайдем в их кабинеты!
Зашли. Владыка громко говорит:
— Христос воскресе! — и кропит музейщиков святой водой.
В ответ — перекошенные от злобы лица. Наверное, так же богоборцы, перейдя черту вечности, сами откажутся войти в рай — им там будет невыносимо плохо».
Отрывок из книги протоиерея Павла Гумерова «Грехи, страсти и борьба с ними в современном мире». Книгу можно найти в магазине «Сретение» по адресу: г. Москва, ул. Лубянка, 17, стр. 1.