Время

26 июня 2024

Публикации

Время

Когда вы задумывались, как разные культуры ощущают время? В своем рассказе автор делится удивительными и порой комичными моментами из своей жизни в России. Через призму личных историй, от забавных недоразумений до глубоких культурных откровений, вы узнаете, как люди из разных уголков планеты воспринимают и организуют время. Этот рассказ не только развлекает, но и заставляет задуматься о том, как наше понимание времени влияет на наше общение и повседневную жизнь. Погрузитесь в мир, где время течет иначе, и откройте для себя новое измерение восприятия!

В разных уголках мира люди ощущают время и организуют его по-разному.

Так случилось, что как-то мне довелось один год прожить в России, у меня был перерыв в работе. Первые несколько недель мы с сыновьями жили на территории храма Святителя Николая Чудотворца в Кузнецах при Свято-Тихоновском институте, недалеко от станции метро «Павелецкая», нам там предоставили комнату. Супруга должна была присоединиться к нам через некоторое время, и перед ее приездом мы хотели подыскать более просторное и удобное жилье.

Однажды утром помощница настоятеля сообщила, что для нас нашли подходящую квартиру по приемлемой цене.

—             Женщина, готовая сдать вам эту квартиру,  живет  на  конце  фиолетовой ветки, недалеко от усадьбы «Кусково», — сказала она, развернув карту развитой системы Московского метрополитена, которым заслуженно славится российская столица. — Видите, вот, на юго-востоке.

—   Да! Было бы замечательно! А можно нам посмотреть квартиру и этот район? — спросил я.

—  Конечно! — ответила девушка. — Почему бы нам не запланировать поездку на завтра? Могу встретить вас на станции, и поедем вместе.

—    Чудесно! В котором часу выезжаем, с какой станции?

Она снова посмотрела на карту и указала на станцию «Павелецкая».

—  Можем сесть в поезд здесь и вместе поедем до «Выхино», на юго-восток. Давайте договоримся на одиннадцать утра.

—    Хорошо, — согласился я. — Тогда до встречи завтра в одиннадцать.

Сейчас я читаю в университете курс по межкультурной коммуникации, даже записал на эту тему несколько передач. Первый базовый тезис — обязательно произойдет микрокоммуникация. Это аксиома. Сам говорящий не может сказать, что он точно имеет в виду. Часть беседы должна оставаться имплицитной, подразумеваемой. И даже если человек мог выражать мысль эксплицитно и точно, слушающий очевидно и неизбежно упустит что-то из того, что хотел донести его собеседник.

Тем не менее я полагал, что мы договорились: встречаемся завтра в одиннадцать часов утра на «Павелецкой», а потом едем на станцию «Выхино».

На следующий день мы с сыновьями приехали на «Павелецкую» в 10:30 и прождали целый час, так и не увидев девушку, которая собиралась нас сопроводить. В конце концов, мы находились на загруженной станции и была вероятность, что мы могли не увидеть друг друга среди огромной толпы, которая по утрам набивается в каждый приходящий поезд. Или, быть может, случилось что-то непредвиденное: какой-то незваный гость или высокопоставленный чиновник вынудили настоятеля и его помощницу отправиться в другое место. Возможны тысячи вариантов. И в Свято-Тихоновском институте могло произойти что угодно.

—   Поехали в Выхино, изучим район, — предложил я. — Пусть мы понятия не имеем, где может располагаться квартира, хотя бы посмотрим, есть ли там парки, магазины и рестораны.

Сыновья согласились, мы сели в поезд на фиолетовой ветке и поехали до конечной.

Весь день мы гуляли по паркам, зашли на открытый рынок, в продуктовый магазин, пообедали в кафе, а вечером, то есть проведя в этом районе шесть-семь часов, вернулись на станцию «Выхино».

Мы уже собирались зайти в поезд, который шел на север, в центр, как вдруг один из моих сыновей заметил ту самую девушку, помощницу настоятеля, она сидела на противоположной платформе. В тот момент она тоже узнала нас.

—   Я уже думала, что вы не приедете! — воскликнула она.

—    Вы хотите сказать, что сидите здесь с одиннадцати утра? — с недоверием спросил я.

—   Ну да, я поняла, что мы договорились встретиться здесь в это время.

—  А я понял, что мы должны были встретиться там, на «Павелецкой», и вместе поехать сюда.

—    Ладно, это уже не важно. Пойдемте смотреть квартиру.

На троллейбусе мы доехали до нужного нам дома. Хозяйка квартиры радушно встретила нас и провела на кухню, к столу, там нас ожидал обед, приготовленный десять часов назад.

Никаких вопросов больше не было. Мы сняли квартиру за триста долларов в месяц и жили в ней до мая следующего года. Меня просто поразило удивительное терпение, которое русские женщины проявили в тот день. Сомневаюсь, что я бы стал кого-то ждать дольше получаса. А они прождали весь день!

Англосаксы и немцы воспринимают время как ценный нематериальный ресурс, который нельзя просто так растрачивать. Это значит, что нельзя опоздать на запланированную встречу, потому что люди зря потратят время, ожидая вас. Впустую потратить чье-то время — значит украсть его ценное и ограниченное сокровище, оно убегает, как песок в песочных часах. Опоздание — это грубость. Опоздание — бестактно. Опоздание — на самом деле грех. За опоздания люди отправляются в ад! Если знаешь, что опоздаешь, лучше вовсе отменить встречу. Я рос в иммигрантском районе, его населяли в основном выходцы из Западной Германии. Они никогда не опаздывали. На все встречи и даже на общественные мероприятия они приходили раньше назначенного часа. Они знали, что пригласившие их хозяева готовят еду по точному и выверенному расписанию и ожидают, что друзья приедут на ужин раньше. Чтобы начать ужин вовремя, повару приходилось проводить сложные математические расчеты с целью определить, когда подавать каждое блюдо. Ужин организовывался с военной точностью и заканчивался ровно в то время, какое было указано в пригласительном. Если вам когда-либо доведется посетить Германию, Австрию или Швейцарию, то вы заметите аналогичное стремление следовать расписанию, делать все по порядку и точно.

В России же, как и в некоторых других странах мира, превалирует мнение, что большинство встреч не проходит по точному расписанию, хозяевам всегда нужно чуть больше времени, чтобы все приготовить. Прийти без опозданий в оговоренное время — несколько грубо. Нужно дать ожидающим вас еще немного времени. Они оценят вашу чуткость и вежливость.

В Москве нас с женой однажды пригласил к себе коллега, мы пришли именно в то время, которое он назначил. Я был рад, что

мы оказались по-немецки пунктуальными. Но когда хозяин открыл дверь, мы увидели, что он совершенно не готов: он был в заляпанном фартуке, весь мокрый, волосы взъерошены. Коллега был явно не в том виде, чтобы принимать гостей и рассаживать их за столом.

Мне пришлось уточнить:

—  Ужин ведь сегодня, верно?

—  Да, конечно! Пожалуйста, проходите!

Но на самом деле мы с Ксенией приехали слишком рано. Нас провели в комнату, где мы могли подождать, предложили разнообразные закуски и напитки, скоро должны были приехать остальные гости. Но следующий звонок в дверь раздался только через один час двадцать минут! Сам ужин начался только два часа с лишним после нашего приезда.

Когда в Германии говорят: «В восемь вечера», имеют в виду: «Не позднее восьми». В России «в восемь» значит: «Двери моего дома открыты с восьми часов, и вы можете прийти и присоединиться к нам в любое время после восьми». Если понимать так, вы бы пришли в 19:55? Конечно, нет!

В России люди относятся ко времени спокойнее, проще, и при этом часто отличаются особым благочестием. Один такой удивительный пример мне довелось увидеть в Москве, когда я участвовал в торжествах, посвященных Владимирской иконе Пресвятой Богородицы1. Мы шли крестным ходом из Успенского собора, через Красную площадь, к Сретенскому монастырю. Раньше это был пригород столицы, на этом месте москвичи встретили Владимирский образ Божией Матери и вместе с ним отправились в Кремль.

В тот день шел проливной дождь. С высоты птичьего полета десятки епископов, сотни священников и тысячи верующих, участвующих в процессии, казались длинной черной лентой, простирающейся вдоль древних узких улиц. Каждому приходилось прятаться под своим зонтиком или под зонтиком шедших рядом людей. Мне пришлось идти в самом центре, поэтому зонт не понадобился, казалось, что я под шатром. Но в дорожной плитке было много небольших выбоин, из-за дождя они превратились в прямоугольные грязные лужи, глубиной по щиколотку.

Я нес список Владимирской иконы, и шедшие по обеим сторонам от меня женщины

 спросили, можно ли им держать свечи предо мной. Поэтому они шли сбоку, и у меня была возможность слышать, как они непрестанно пели песнопения, посвященные Пречистой Деве Богородице.

Периодически нашей процессии приходилось останавливаться и ждать, пока полиция пропустит машины с одной улицы на другую. Во время одной из таких остановок нога женщины, шедшей рядом со мной, угодила в одну из грязных луж. Друзья стали уговаривать ее сделать шаг в сторону, но она отказалась. К счастью, мы прошли еще около ста метров. Когда мы приблизились к следующей остановке, нога той же женщины снова провалилась в лужу. Друзья опять принялись просить ее вытащить сандалию из грязи. Она отказалась. Мы прошли следующие двести метров и остановились, и та женщина, как можно догадаться, снова наступила в огромную лужу.

На этот раз я вмешался и стал жестами показывать, чтобы люди немного расступились и верующая могла встать туда.

— Нет! Нет! — воскликнула она, не желая вытаскивать ногу из лужи и становиться на мокрую плитку старой московской улицы. Я попытался поспорить.

Наконец она произнесла слова, после которых мне пришлось уступить. «Все во славу Божию», — настаивала она.

Стремление всячески угодить Богу, безусловно, распространяется и на то, как русские люди в повседневной жизни относятся ко времени. На самом деле это свидетельствует о том, что существуют два вида времени, которые древние греки называли хронос (χρόνος) и кайрос (καιρός).

Мы, жители современного западного мира, воспринимаем время хронологически, измеряем его часами, календарями. Оно, подобно реке, движется только вперед и никогда назад, минувшее невозможно обратить вспять.

Однако такое восприятие времени, которое греки именовали кайрос, для большинства из нас чуждо. В его основе лежит понимание времени как чего-то возобновляемого. Важные события прошлого не только можно вспоминать (например, в ритуалах), но они могут вновь стать настоящим. Священные или значимые события минувших лет можно повторить, а их первоначальный смысл способен вновь стать понятным при особых обстоятельствах.

Яркий пример кайроса — это иудейская ритуальная трапеза Седер Песах, за которой семья вспоминает и празднует освобождение евреев из египетского рабства. Само это событие произошло несколько тысяч лет назад. Гимны, песнопения и указания, связанные с проведением этой трапезы, содержатся в сборнике — агаде. В одном из текстов сказано: «Пусть каждый отмечает это событие так, будто его самого освободили от плена». Смысл этой фразы состоит в том, чтобы давнее историческое событие ожило, словно оно совершается сегодня.

Во время празднования Песаха места для каких-то новшеств практически нет. Список традиционных блюд остается неизменным на протяжении многих веков. Люди поют те же молитвословия и гимны, что и несколько столетий назад. Вкушая ту же пищу, исполняя те же песнопения, иудейская семья объединяется, сплачивается со всеми остальными семьями, которые одной и той же ночью (но по своему местному времени) вкушают одни и те же блюда и поют одни и те же гимны. Во время этой ритуальной трапезы возникает осознанное чувство всеобщего единства.

Возможно, более существенным представляется то, что во время Седер Песаха семья ощущает свою причастность к прошлым поколениям, которые жили еще в Средние века или, быть может, даже в древности, во времена Моисея, когда совершался первый Песах. Благодаря этому прошлое становится настоящим, а это настоящее — не просто ночь, не похожая на все остальные, а ночь кайроса, священная ночь.

Понятие священного, особого времени существует у многих народов, даже если у них нет для него специального наименования. Когда моя супруга Ксения вынашивала каждого из наших четырех детей, у нее тоже было что-то вроде эскимосского кайроса. Она рано просыпалась, умывалась, одевалась и выходила из дома. Летом ее поведение не казалось чем-то необычным. Когда светает рано, почти все, только проснувшись, принимаются за свои дела. Но когда наступила осень, потом зима, стало поздно рассветать, а Ксения продолжала рано просыпаться, выходить из дома на улицу, где темно и холодно, я понял, что нужно с ней поговорить.

—  Куда ты ходила?

—  На улицу.

—  Это я знаю. Но зачем?

—  Мы так делаем.

Можно было бы спросить: «Кто мы?», но я и так знал. Женщины из народа юпиков. И что еще спрашивать, я понятия не имел. Спустя несколько месяцев меня пригласили произнести речь на выпускном в школе на берегу реки Юкон, где диалект юпикского языка немного отличается от того, на котором говорили мы. Ребята знали, что я не владею их языком свободно, поэтому за ужином принялись меня расспрашивать.

—  Китусит? (Кто вы? Как вас зовут?)

—  Атертайагак. (Маленький бродяга. Это прозвище мне дали мои ученики много лет назад.)

—  Камиунгусит? (Из какой вы деревни?)

—  Айпака Куиглугмиунгук. (Моя жена из Куитлука.)

— Накен анеллрусит? (Откуда вы вышли?) Это вопрос поставил меня в тупик — классический пример неудачи в межкультурной коммуникации. Откуда я вышел?

Недавно — из своей комнаты!

—  Инарвигмек (Из места, где вы спите.) Они переглянулись и покачали головой.

Очевидно, мой ответ не соответствовал ни одному из возможных вариантов.

—  Камек? (Что?)

Они повторили медленнее:

—  Накен анеллрусит? Понял!

—  Тенгсутемек! (Я вышел из самолета!)

На их лицах отразилось непонимание. Снова ответил неправильно. Я был готов сдаться.

—    Тарингескигатамси. (Ребята, я вас не понимаю.)

—  Где вы родились?

После этих слов у меня в голове возникла ассоциация с поведением моей жены, когда она во время беременности каждое утро выходила на улицу. Домой я отправился с несколькими новыми вопросами.

По приезде рассказал супруге о своем разговоре со школьниками.

—  У меня возникла мысль, что, когда человек откуда-то выходит и когда ребенок появляется на свет — это примерно одно и то же действие, — сказал я.

—  Да, — признала Ксения. — Верно.

—  Получается, когда ты рано утром встаешь и выходишь из дома, важно то, как именно ты это делаешь?

Она посмотрела на меня с недоумением, словно не могла поверить в то, что я не догадывался об этом.

—  Конечно! — воскликнула супруга.

—  И в чем же смысл?

—  Женщина, ожидающая ребенка, покидает дом, проходя через дверь, всегда головой вперед, ни в коем случае не останавливаясь в проеме.

Конечно! Когда беременная женщина выходит из дома так, чтобы первой в дверной проем прошла голова, она, можно сказать, воспроизводит процесс появления ребенка на свет, будто учит его, как следует это делать: «Малыш, смотри, вот как надо. Пожалуйста, выходи головкой вперед и не останавливайся!» Моя жена следовала такой традиции. Каждое утро у нее на это уходило по несколько минут. Этому обычаю Ксению научила ее мама и другие женщины старшего поколения. А где они научились? Разумеется, у своих матерей и бабушек, а они — у своих, и так, как верят коренные жители Аляски, до Первой Матери. Женщины народности юпик следуют такой традиции с самого На-

чала, очень давно.

Исполняя этот обряд, беременная женщина ощущает не просто единство со своими современницами, которые, как и она, ожидают ребенка, но и преемственность с ушедшими поколениями и находится в гармонии с ними. Именно так она становится частью этой общности женщин и сохраняет традицию. Она передаст ее своим дочерям, и они, ожидая малыша, тоже каждое утро осознанно будут соблюдать этот обряд, наполненный смыслом и отличающийся от всех бессмысленных рутинных дел и обязанностей, которые приносит день. Возможно, на него будет уходить совсем немного времени, но такие моменты — тоже кайрос.

Племенные народы стремятся создать для себя как можно больше кайросов, поэтому их жизнь превращается в череду традиций и обрядов, благодаря каждому из них они чувствуют единство со своими предками. И если кто-то предложит более быстрый и действенный метод выполнения той или иной задачи, они, вероятно, откажутся. Возможно, это сэкономило бы им время (хронос), но лишило бы времени, наполненного смыслом (кайроса).

Кайрос требует какого-то значимого реального события, произошедшего в прошлом, чтобы вновь и вновь оживать в настоящем, оно должно быть наполнено великим, сакральным смыслом. Но и не всякое настоящее подойдет для этого — не все трапезы, не весь хлеб и не все вино одинаковы. Нужно оторваться от обыденности, намеренно оставить хронос и признать, что пришел час для кайроса — пора войти в наполненное смыслом, священное время. Именно это говорит диакон священнику в начале Божественной литургии: «Время сотворити Господеви»1 (в греческом языке используется слово καιρός). Это кайрос.

Кайрос нашего богослужения проявляется в особенности в Евхаристии. Она, как и Седер, восходит к событию, произошедшему в прошлом, к известной Тайной Вечери в Сионской горнице. Тогда Спаситель с учениками вкушали определенную еду, пели хвалебные гимны, произносили великие и Божественные слова. И уже на протяжении двух тысячелетий христиане собираются, вкушают Пищу и Питие, славословят Бога. Прошло две тысячи лет, но хронология и временнáя удаленность тех событий не мешают верующим присутствовать на том величайшем событии — там, где и когда была впервые явлена эта таинственная реальность.

Хотя в основе литургии лежат те сакральные события, которые разворачивались в древней Палестине примерно в 33 году новой эры, она, очевидно, есть образ Царства будущего века. Христианский кайрос — не только воспоминание Тайной Вечери, но также участие в брачной трапезе Жениха, проникновение в тайну Второго Пришествия, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем (Лк. 22, 30).

Увидеть красоту Божественной литургии, облачений, икон, понять смысл каждения и пения возможно лишь в том случае, если отдавать себе отчет в том, что этот кайрос не похож на все остальные, он — воспоминание будущего. Изображения святых на иконах могут быть выполнены в современной технике или в стиле итальянской живописи эпохи Возрождения, но подвижники, оставив земную жизнь, пребывают в сиянии света, в святости, которой достигли в общении с Богом.

Если мы живем только хронологически, там нам нужно убивать время прежде, чем оно убьет нас. В песочных часах хроноса весь песок рано или поздно пересыпется из одного сосуда в другой. Хронос неизбежно ведет к смерти.

Если мы воспринимаем жизнь как кайрос или, скорее, постоянно превращаем хронос жизни в кайрос, уподобляясь Совершенному, делая все во славу Божию, то все ушедшие на это дни и годы станут для нас временем совершения нашего спасения (см.: Флп. 2, 12), мы будем путем усилий и трудов непрестанно приближаться к Богу, ныне и в будущем кайросе, с великим ликованием и радостью во веки веков.

Отрывок из книги протоиерея Михаила Алексы «Чудеса каждый день: Рассказы о Промысле Божием». Книгу можно найти в магазине «Сретение» по адресу: г. Москва, ул. Лубянка, 17, стр. 1.

КУПИТЬ КНИГУ

Картинка для анонса: Array

Количество показов: 1409

Теги: